Скандальный роман

– Возможно, как трофей. Ты же весь вечер на весь зал рассказывал о том, что ты мега звезда, автор бестселлеров, по которым снят как минимум десяток фильмов. И да, ты еще убеждал всех, что Спаркс и в подметки тебе не годится. Что он нервно курит, перечитывая твои романы в поисках вдохновения.

– Серьезно? – простонал я, хватаясь за голову.

– Ты многих там упоминал, милый. Я просто не все запомнила.

– Ты права, я идиот, – произношу я отрешённым тоном.

– Да, брось. Было забавно. Ты отрывался, мы все смеялись.

– Я выставил себя кретином.

– Все творческие люди немного кретины. Спаркс не узнает о твоем нелестном отношении к его творчеству. Ну, так расскажешь мне о своей студентке?

– Я завалил ее на зачете и заставил написать эссе. Она умная, но я все равно ее завалил.

– Ты говоришь это таким чувственным голосом, что я не совсем уверена, что слово «завалил» означает низкий непроходной бал.

– На самом деле мысль о том, чтобы завалить ее на свой стол, была, но, к сожалению, в аудитории мы были не одни, – ухмыляюсь я, покачивая пальцами почти опустевший стакан.

– Послушай мудрую старую деву, Джордан. Мимолетный горячий роман – это то, что тебе сейчас нужно. Позволь ей быть твоей музой. Вы же, авторы, это умеете. Придумай себе историю и влюбись в нее.

– Тут и придумывать не нужно. Она классная, – пожимаю я плечами, возвращаясь мыслями в кофейню, где Руслана Мейсон рассказывала мне о своем порно-триллере. – И мне кажется, что у нас много общего.

– ВООТ. Только ты же не маленький, сам поймешь, когда нужно будет остановится. Секс – это круто, но у тебя еще куча нерешенных семейных проблем. Не добавляй себе еще одну. Просто получай удовольствие.

– А я хотел быть благородным.

Стейси смеется в голос.

– Брось, Джордан. Ты не умеешь быть благородным. За то время, что я тебя знаю, я повидала тебя всяким, но уж точно не благородным защитником девичей чести.

– Уверен, что честь ее защищать уже бессмысленно, – заметил я задумчиво.

– Тогда не понимаю, чего ты до сих пор не действуешь?

– Я не думаю, что это хорошая идея. Давай просто выпьем, Стейс. И, боюсь, что кроме как выпить и поболтать я ни на что не способен.

– Я уже поняла. Не отрываю тебя от фантазий о твоей студентке. Прибереги свой запал для нее. А я подожду, когда в твоем графике найдется место для старой боевой подруги.

– Ты не старая.

– Конечно, нет. Вообще-то я младше тебя на три года, – почти обиделась Стейси. Рассмеявшись я приобнял ее за хрупки плечи.

– Молодая боевая подруга. Так звучит лучше.

– Согласна.

Наутро разговор со Стейси вылетает из моей памяти, но, как ни странно, мне становится легче. Ее ироничное отношение к моим проблемам позволяет и мне увидеть, как много я надумываю и преувеличиваю. Мне необходима перезагрузка. Сколько раз в день я повторяю себе эту штампованную фразу? На самом деле, если следовать тактике визуализации желаний, я должен сказать: Я на пике успеха, у меня появилась гениальная идея, я стою на пороге бешеного успеха. Круто, да? И несложно. Но пьяному фантазировать мне удается куда проще. Жаль, что пьяная визуализация работает гораздо хуже.

О том, что мне не помешало бы завести интрижку с хорошенькой студенткой, я вспоминаю каждый раз, когда вижу на вечерней лекции Руслану Мейсон. Она почти всегда без косметики и выглядит еще моложе, чем я запомнил ее в кафе. Чувствую себя извращенцем, но мой взгляд все равно снова и снова возвращается к хорошенькому личику. Руслана больше не поражает мои низменные инстинкты обтягивающими юбками и блузками, подчёркивающими ее женственные упругие формы, предпочитая банальные джинсы и скучные закрытые кофточки, но даже в них умудряется выглядеть сексапильно. Или я слишком предвзят, когда дело касается Русланы Мейсон. Она по-прежнему делает вид, что меня не существует, старательно набирая лекции в ноутбук. Мне хочется поддразнить ее, спровоцировать на эмоции, которые выдали бы ее с головой, но что-то меня сдерживает. Да, я не прочь пошалить с юной красивой девушкой, но, когда ее темный наигранно бесстрастный взгляд останавливается на мне, я понимаю, что мое эгоистичное желание может стоить ей разбитого сердца. Но мне ли не знать, что для писателя разбитое сердце – источник бесконечного вдохновения. Злость, боль, ревность, ярость – это то, что нужно для того жанра, который в данный момент ее интересует. Мы могли бы стать друг для друга чем-то вроде катализатора для нового рывка. Вопрос в том, нужен ли ей этот рывок? Или я опять думаю только о себе.

На протяжении последних двух недель я частенько ловлю себя на мысли, что думаю о своей студентке гораздо чаще, чем стоило бы. Она ведет себя сдержанно, отстраненно, и я тоже не спешу набрасываться на нее, наблюдая за добычей, как уверенный и предвкушающий победу хищник. Уверен, Руслана каждый раз ждет, что я сделаю первый шаг, как-то задену ее, но я намеренно игнорирую девушку, заставляя думать, что забыл о нашем небольшом флирте. Ожидание только обостряет чувства. Уверен, что она обижена моим равнодушием, и ее показная скрупулёзная игра в исправившуюся отличницу – всего лишь ответ на мою холодность. Много на себя беру? Ну и что. Я уверен, что так и есть.

И к концу второй недели я склоняюсь к мысли, что мы выждали значительную паузу, чтобы перейти к следующему этапу.

Пора действовать. Руслана Мейсон, надеюсь, ты оправдаешь мои ожидания и окажешься достаточно умной, чтобы выдержать наш небольшой поединок.

Я прошу ее задержаться после лекции, заметив, как она бледнеет, бросив на меня удивленный взгляд. Однако, когда все студенты покидают аудиторию, она подходит ко мне.

– Вы игнорируете меня, мисс Мейсон? – придавая голосу обиженные интонации, спрашиваю я.

– Что вы имеете в виду? – со смущённой улыбкой спрашивает Руслана. Сегодня она в красной юбке. Скольжу взглядом по красивым ножкам. Я видел и лучше, но в данный момент именно эти ноги занимают все мои мысли и фантазии. Ее красная юбка, как знамя к действию. Это не случайность. Я уверен.

– Вы уже приготовили эссе? – холодно спрашиваю я.

– Ах, да. Проверьте его, пожалуйста, – она протягивает мне флэшку, – Я хочу прочитать ваши замечания по эссе, подправить его, а после защитить. Если, конечно, можно. Мне больше не нужны проблемы… – у нее удивительный мелодичный голосок, даже когда она лепечет что-то невразумительное.

– Хорошо. Проверю, – киваю я, пытаясь показаться немного рассерженным, чтобы она не думала, что я так просто пойду на попятную. Ей придется потрудиться еще лучше, чтобы получить высший бал по философии. Я невольно ухмыляюсь, когда представляю, как именно….

Но я совершенно не представляю, что окажется на флешке с эссе, которую мне передала Руслана, когда чуть позже вечером загружу содержимое карты памяти в свой домашний компьютер.

Лана

Вот уже ровно две недели я не пропускаю штрафные лекции по философии. Я, правда, почти не думаю о мистере Джордане. Достаточно лишь почаще напоминать себе о том, что он мой преподаватель. Я даже придумала себе легенду, что у него есть жена и дети, и я просто не имею права думать о нем. Табу. Запрет. Нельзя…

Но от этого хочется еще больше. Особенно, когда почти не обращаю на мистера Джордана внимание и чувствую на себе его пристальные взгляды, словно он ждет, когда я тоже подниму на него глаза, и мы, наконец, пересечемся взглядами. Но это для нас непозволительно. Еще две недели, и история нашего флирта подойдет к концу.

Наконец, в конце десятого занятия Алекс вновь просит меня задержаться после лекции, и я напрягаюсь, не понимая, что я сделала опять не так:

– Вы игнорируете меня, мисс Мейсон? – он кидает на меня прямой, открытый, слегка обвиняющий взгляд. Его полные губы плотно сжаты, взгляд каре-зеленых глаз с хищным прищуром вновь заставляет меня нервно покусывать свой язык и щеки. Честно говоря, я не понимаю, звучит это как вопрос или утверждение…но мне чертовски тяжело снова стоять к нему так близко.

– Что вы имеете в виду? – сиплым от волнения голосом спрашиваю я. Расплываюсь в улыбке, теребя подол своей красной в клеточку юбки.

– Вы знаете, – холодно замечает Алекс, и лишь пульсирующая вена на его виске выдает возможное неравнодушие. – Вы уже приготовили эссе? – спрашивает он, словно хочет ко мне придраться или просто ищет любой повод поговорить со мной. Опять я себе придумываю, да? Романтичная дурочка.

– Ах, да. Проверьте его, пожалуйста, – я протягиваю Алексу флэшку, предварительно достав ее из сумочки. – Я хочу прочитать ваши замечания по эссе, подправить его, а после защитить. Если, конечно, можно. Мне не нужны больше проблемы…

– Хорошо. Проверю, – Алекс забирает карту, и я замечаю, как он сжимает зубы, словно что-то в моем поведении его чертовски злит. Но что не так? Я даже не смотрела на него все эти две недели. Глупых вопросов не задавала. Лекции старательно записывала…

И переваривала его роман. Не знаю, вдохновило меня его произведение или наоборот – убило.

И только через два выходных дня, когда я направляюсь в клуб на смену с огромной сумкой через плечо, в которой уместила концертное платье и туфли на неприлично высоком каблуке, я замираю прямо посреди многолюдной Пятой авеню, как вкопанная.

Вот черт.

Летящий на меня турист с гигантскими пакетами покупок чуть не сбивает меня с ног, пока я судорожно вспоминаю о том, что же наделала. По моей спине струится пот, когда до меня в полной мере доходят масштабы бедствия: на флэшке, которую я отдала Алексу, хранится не только мое эссе. Но и мой роман, включая еще не выложенный в сеть эпилог. И кажется…лихорадочно вспоминаю, есть ли на карте памяти компрометирующие меня фотографии. Кажется, там несколько селфи с моего айфона…надеюсь, он не будет смотреть их. Черт возьми, опять мне краснеть в аудитории. Только бы там не оказалось фотографий в купальнике или чего-нибудь еще хуже…там точно были фотографии с Колином…и для него. Какого черта я не стерла их?

– Ты опоздала. Марш приводить себя в порядок! – рявкает Лидия, как только я вхожу в гримерную. Улыбнувшись вечно всем недовольной управляющей, с ужасом разглядываю свое отражение: кожа на щеках жутко красная, меня даже пудра не спасет. И все же сцена требует идеального макияжа, поэтому уже через двадцать минут с поверхности зеркала мне улыбается не милая девушка Лана Мейсон, а почти роковая женщина. Такая нужна Алексу? – почему-то вспыхивает мысль в моей голове, но я тут же прогоняю ее прочь.