Оценить:
 Рейтинг: 0

По ту сторону от тебя

Автор
Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 >>
На страницу:
17 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Нет, – честно отвечаю я.

– Чего ты хочешь, Маш? – в голосе Солнцева слышны ласковые и в тоже время усталые нотки. – Всю душу мне вымотала.

– Когда успела-то? – улыбаюсь я, поднимая голову и глядя в его глаза, в которых столько желания, неподдельной страсти и нежности. Он берет мое лицо в ладони и снова целует. Теперь это медленный, очень чувственный глубокий и сексуальный поцелуй, от которого я начинаю ерзать на стуле. Мне нужно больше… После стольких-то бессонных ночей, которые я провела в мечтах и воспоминаниях.

– Поехали… – он резко встает и тянет меня за собой.

– Куда?

– Куда-нибудь, где мы останемся наедине, – произносит он многозначительно. И я хочу. Черт побери, я так хочу того же самого… Но ничего не изменилось с нашей последней ссоры. А если один раз? Только один. Самый последний. Благодарный раз.

Но он и подумать мне толком не дает. Раз – и мы на улице. Два – и я сижу в его машине. Три – и мы несемся по Москве с открытым верхом на полной скорости, и я визжу от восторга.

Четыре…, и я в его квартире. Мне хочется сбежать, еще до того, как он открывает дверь, которая стоит больше денег, чем годовая аренда общежития. Серьёзно? На мне белье за триста рублей, а на капроновых носках дырка на большом пальце. В кроссовках же не видно…. Дура.

Дмитрий

Я не понимаю, что случилось, но как только мы оказались в квартире, Маша начинает нервничать. Даже раньше, еще до того, как она зашла внутрь, я почувствовал, как ее пальцы заледенели и сильно сжали мои. Вот и сейчас она напряженно расхаживает по гостиной-студии, рассматривая интерьер и всякие дизайнерские штучки. Знаю, что девочки любят всю эту красоту, безделушки, картинки, фигурки, хэнд-мейд и прочие уловки дизайнеров, которые наводили лоск в моей трехкомнатной квартире на сто двадцать квадратных метров. Живу я скромно, если сравнивать с самым бедным из моих клиентов. Но высовываться не люблю. Да, и зачем мне? Хватает места, в одной из спален я даже не был ни разу.

Маша не любуется моей отполированной идеальной обстановкой и начищенными до блеска полами. Мне кажется, она, вообще, ничего вокруг не видит, полностью погрузившись в себя.

– Выпить хочешь? – расслабляя галстук, спрашиваю я. Скидываю пиджак на французский диван, который привезли прямо из Парижа.

– Ты такой эстет, – наконец, говорит Красавина, оценивающе скользя по мне васильковым взглядом. Меня он смущает. Открытый и в тоже время непроницаемый. Туманный. Я не могу оторвать взгляд от ее губ, чувственных, налитых. Говорят, что мужики смотрят только на грудь, задницу и ноги. Да, но потом. В первую очередь – лицо. Глаза, губы. Еще для меня большое значение имеют ключицы. Люблю, когда они выпирают, такие беззащитные, хрупкие. Маша идеально подходит, она же балерина. Весит, как пушинка, но задница что надо.

– Почему эстет? Обыкновенный, – пожимаю плечами, проходя к стойке бара. Достаю с сушки два бокала. Не хочу сегодня крепких напитков. Я, вообще, редко употребляю. Заглядываю в бар, расстёгивая манжеты на темно-синей рубашке и закатывая рукава до локтя. – Итак, белое, красное? Сухое или полусладкое? – я пленительно улыбаюсь, замечая, как она снова тушуется.

– Сухое, наверное. Красное? Да, красное. – бормочет она, разглядывая в рамке на стене мои дипломы, грамоты, награды. Потом переходит к коллажу с семейными фотографиями. У меня редко бывают гости, иначе бы я разместил эти фото в своей спальне.

– Французское, итальянское, американское? Или, может быть, аргентинское? – спрашиваю я. Маша запрокидывает голову, и я могу видеть только ее спину и округлую обтянутую джинсами попку.

– Любое. Мне все равно.

– Тогда французское, – делаю выбор за нее.

– Ты похож на отца. Одно лицо просто. А сестра на маму, – замечает Маша, продолжая вторгаться в мое личное пространство. Но, если бы я этого не хотел, то отвез ее в гостиницу, так ведь? Но вариант с отелем даже не пришел мне в голову. Маша поворачивается и смотрит на меня, пока я открываю бутылку. Взгляд опускается на мои руки.

– Ты даже вино открываешь красиво, а говоришь, что не эстет, – улыбается она уголками губ, и у меня дух перехватывает от ее обаяния. Она так редко смотрит на меня так. Почему? Ведь я не сделал ей ничего плохого. – И семья у тебя красивая, как с картинки, – добавляет Мария, снова бросив быстрый взгляд на подборку с семейными фотографиями.

– Была, – отзываюсь я, разливая вино по бокалам. Сейчас я уже не испытываю резкой боли, как год назад. Только грусть и одиночество.

– Была? – во взгляде Маши отражается искренне недоумение, я беру бокалы и иду к ней. Она все это время, не моргая, наблюдает за мной. Я подаю ей бокал, и вижу, как дрожат ее пальцы.

– Никого не осталось. Так вышло. Я уже это пережил, – хрипло произношу я, убирая за ухо белокурый локон, нежно касаясь кончиками пальцев ее щеки. – Мы собирались жить здесь все вместе, а живу я один.

– Мне… это ужасно. Прости, что напомнила… – она перехватывает мое запястье, мягко сжимая своими прохладными ладонями.

– Я думаю, что ты должна знать обо мне хоть что-то. Это было бы справедливо. Ведь я знаю о тебе все.

– Нет. Так не бывает, – печально качает головой Маша, пригубив вино. – Можно, я спрошу, что случилось?

Я одергиваю руку, убирая в карман брюк. Вторую с бокалом подношу к губам.

– Конечно, – рвано киваю. – Мама разбилась на машине. Не справилась с управлением. Вылетела на встречную полосу. Это было давно. Отец – четыре года назад умер от онкологии. Сестра ушла внезапно. Я не ожидал. И это была сама тяжелая потеря, потому что после смерти родителей мы были очень близки.

– Что с ней произошло?

– Анафилактический шок. На отдыхе ее укусило какое-то насекомое. Очень быстрая смерть. Медики просто не успели доехать.

– Мне очень жаль, Дим. Это ужасно. Я могу представить, хотя мне никого терять не приходилось, и надеюсь, что еще долго не придется, – говорит Маша, и в ее красивых больших глазах блестят слезы. И это не жалость, настоящее и чистое сострадание. Не ожидал от нее такой чуткости. Мы же по большому счету чужие люди, которые только начали узнавать друг друга не только физически.

– Расскажешь, почему ты сбежала? – резко меняю тему, чтобы мы оба тут не разрыдались. Маша залпом выпивает свой бокал, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не сделать замечание, что вино за двести долларов так не пьют.

– Были причины, если не забыл. Ты умолчал о девушке.

– Как видишь, девушка тут одна. И это ты.

– Мы болтать сюда приехали? Или я отблагодарить тебя должна? – неожиданно резко спрашивает Красавина, обходя меня, и направляясь к стойке бара, где стоит открытая бутылка. Она наливает себе еще, расплескав немного на столешницу. Облокачивается на стойку, с вызовом разглядывая меня. То, как она пьет вино десятилетней выдержки, говорит о двух вещах. Первое – она никогда не пила сухое вино такого качества. Второе – пить она не умеет, и ее необходимо в этом вопросе контролировать.

– Отблагодарить? Ты, о чем сейчас? – я прищуриваю глаза, ставлю едва пригубленный бокал на полку в стене. Сунув руки в карманы, я холодно изучаю вызывающую позу Марии Красавиной.

– Ну, ты разве не этого ждешь? Для чего ты устроил дурацкий перевод в Москву? Уж точно не по доброте душевной. Трахаться со мной понравилось? Так давай, чего тянешь? Никуда не сбегу. Можешь не стараться из себя джентльмена строить.

– Ты больная совсем, – потрясенно говорю я, приближаясь на расстояние вытянутой руки. Маша ухмыляется мне в лицо и начинает расстегивать свою рубашку нервными резкими движениями. Инстинктивно опуская глаза, я вижу простой атласный лифчик телесного цветы.

– Уж прости, я не твоя фифа из судейской семейки, на кружева мне папочка не заработал, – проследив за моим взглядом, насмешливо бросает Красавина.

– Нет, ты не фифа, – от ярости у меня скулы сводит. – Ты глупая маленькая сука. Наглая и невоспитанная. И если хочешь знать, раз уж ты везде засунула свой нос, то Полина сама всего добилась. – Я грубо хватаю полы ее рубашки стискивая на груди, разворачиваю и толкаю в сторону.

– Пошла вон отсюда. Дура, – рычу я. Меня достала эта идиотка. До ручки. Нервы просто вскрыла все. Ненормальная.

– Ах, ты сволочь! – она влепляет мне пощечину, и от потрясения, я не сразу понимаю, что произошло. Она меня не пощадила, даже ухо одно заложило от удара. Стискиваю челюсти, в порыве шагнув в ее сторону, но вовремя сдерживаюсь, сжимая кулаки и убирая за спину. У меня есть голова на плечах, в отличии от этой психованной Красавиной.

– Видимо, я действительно ошибся, – криво улыбаясь, произношу я, чувствуя, как на щеке дергается мускул от внутреннего перенапряжения. Глупость – это то, что я презираю в людях больше всего. А Красавина ведет себя, как полная … не могу даже слово подобрать. – Тебе пора, Маш.

Я решительно отворачиваюсь и, захватив бутылку, иду в спальню. Видимо, придется напиться. В одиночку. С горя.

– Дверь захлопывается сама. На такси не дам. Пошла ты, – не оборачиваясь, бросаю я.

– Можно мне ванной воспользоваться? – спрашивает она притихшим голосочком. Неужели голова включилась? Поздно, куколка.

– Дело твое. Мне плевать, – рявкаю я и грохотом захлопываю за собой дверь спальни.

– Идиот, – нервно рассмеявшись говорю вслух сам себе, плюхаясь на огромную кровать. Не так я представлял себе нашу встречу. Черт, она и правда с придурью. Ставлю бокал на прикроватную тумбочку, скидываю ботинки.

– Пошло оно все, – произношу я и глотаю прямо из бутылки.

Эстет, блядь. Смешно даже. Раз в жизни можно и из горла. Не чувствуя ни букета, ни вкуса, я осушаю до дна всю бутылку, швыряя ее в стену, но сука, она даже не бьется, а так хотелось, чтобы со звоном, с осколками. Как в кино. В фильмах все время бьется. Гребаные спецэффекты.
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 >>
На страницу:
17 из 19