– Дело в нем? В моем отце? Я нужна для политического шантажа? – приняв неизбежное, девушка наконец начинает задавать разумные вопросы.
– Господин Гейден не входит в круг интересов корпорации, – я позволяю себе жесткий бескомпромиссный тон. Она должна понять истинное положение вещей сейчас, чтобы потом нам не пришлось снова и снова возвращаться к этому вопросу. – Твой отец не имеет никакого отношения к происходящему и не сможет тебе помочь.
– Он заплатит любые деньги… Даст все, что попросите, – отчаянно шепчет пчелка, поднимая на меня потерянный опустошенный взгляд.
– Господин Гейден не входит в круг интересов корпорации, – с сожалением повторяю я.
– Тогда не понимаю… Зачем? Почему я?
– Улей выбирает лучших, Кая.
– Но я обычная! – восклицает она.
– Очень скоро ты поймешь, что это совсем не так, – заверяю без тени сомнения и, медленно выпрямившись, протягиваю девушке руку: – Пойдём со мной.
Она какое-то время колеблется, настороженно всматриваясь в мое лицо, выискивая подвох или подсказку, но не найдя ни того ни другого, обреченно вздыхает и вкладывает ледяные пальцы в мою ладонь. Я помогаю пчелке подняться на ноги, поправляю растрепавшиеся волосы и награждаю поощрительной улыбкой.
– У тебя очень красивые глаза, Кая, – взяв ее лицо в ладони, внимательно изучаю правильные аристократические черты, которые не способны скрыть ни припухлости, ни покраснения и темные круги. Немного огранки и породистая пчелка засверкает, как драгоценный бриллиант. – Но настоящий оттенок волос придется вернуть, – подвожу итог детального осмотра, ласково скользнув пальцами по высоким впалым скулам, длинной шее и узким плечам. Какая удивительная покорность. Я поражен.
– Хватит, – шумно выдохнув, Кая делает шаг назад.
Наши взгляды сталкиваются в молчаливом противостоянии, секунды летят одна за другой, превращаясь в минуты, в воздухе разливается искрящееся напряжение, заставляя меня недоверчиво прищуриться. Она смотрит без страха, с откровенным любопытством и толикой смятения, словно не она каких-то пять минут назад в застывшей позе сидела на полу.
Девушка на удивление хорошо владеет собой, учитывая обстоятельства. Выросшие в тепличных условиях породистые пчёлки обычно ведут себя совершенно иначе. Требуют, сыплют оскорблениями, угрожают, потом начинают предлагать деньги, секс, связи, а когда до них доходит вся плачевность их положения, переходят к бессмысленным мольбам или пытаются соблазнить, иногда то и другое одновременно. Новенькая с самого начала продемонстрировала нестандартные реакции, усыпив меня своей пассивностью. Но сейчас я склонен думать, что девчонка вовсе не так скучна и неинтересна. Уверен, что она еще сможет меня удивить.
– Ты собирался куда-то меня отвести, – напоминает Кая, разрывая зрительный контакт.
Пока рано делать выводы, но она определённо обладает крепкой стрессоустойчивой психикой. Это значит, в ней силен инстинкт самосохранения и имеются задатки аналитического ума, повышая ее шансы на выживание. Удачное приобретение. Очень удачное.
– Пойдем, – коротко кивнув, я мягко беру ее за руку и тяну к стене, которая автоматически превращается в раздвижные шторы.
– Как ты этим управляешь? – любопытствует Кая, внимательно осматривая открывшийся проем.
– Все соты и уровни Улья оснащены сканерами, считывающими отпечаток сетчатки глаза, – охотно поясняю я, увлекая ее за собой в узкий коридор. Стена за нашими спинами снова становится цельной. – Двери открываются только для тех, у кого есть доступ. У тебя его нет. – добавляю, предугадывая следующий вопрос. Возможно, его бы и не последовало. Распахнув глаза, Кая потрясенно рассматривает новые локации, вертя головой во все стороны.
Ее реакция вполне естественна. Улей – уникальный засекреченный проект. Название полностью оправданно. Расположенные по кругу шестиугольные модули, по форме соответствующие правильным гексагонам[4 - Правильный шестиугольник (или гексагон от греч. ???????) – правильный многоугольник с шестью сторонами.], словно наставленные друг на друга, соединяются в многоуровневую систему. Несмотря на серьезный масштаб конструкции, создается впечатление лёгкости и невесомости, достигаемое использованием в строительстве толстых стеклянных панелей с управляемой прозрачностью.
– Что это? – удивленно восклицает Кая, устремив взгляд на цветущий оазис с рукотворным водопадом. Расположенный в центре башни Улья, он прорезает насквозь все уровни и поднимается до самой крыши, образуя единый ансамбль с раскинувшимся наверху ботаническим садом. – Невероятно…, – задрав голову, она вырывает руку, шагает вперед и с размаху врезается в стеклянное ограждение.
– Зубы на месте? – ловлю неосторожную пчелку за запястье и тяну назад.
– Вроде, – она болезненно морщится, потирая ушибленный подбородок.
– Тогда идём дальше.
Остаток пути проходит без травм. Кая держится рядом, не вынимая ладони из моей руки, не отстает ни на шаг, украдкой заглядывая в полностью оборудованные для комфортного пребывания модули.
– Мы называем их сотами. Здесь они абсолютно идентичны и имеют одинаковый уровень комфорта, – поясняю я, хотя уверен, что Каю больше интересует другое.
За прозрачными стенами ухоженные красивые пчелки занимаются своими повседневными делами, не подозревая, что стали объектом пристального наблюдения.
– А кто – они? – любопытствует «новенькая», имея в виду прекрасных и многонациональных обитательниц сот.
– У тебя будет возможность пообщаться с некоторыми лично, – избегая конкретики, я даю обтекаемый неоднозначный ответ.
– Они все такие… шикарные, – обескураженно выдыхает Кая, пребывая в глубоком шоке от увиденной идиллии.
Ни одна из красавиц не бьется головой о стену и не требует освободить ее из ужасной клетки. Напротив, девушки выглядят умиротворёнными и вполне довольными жизнью, которую предоставляет им Улей.
– Ты тоже такой будешь, – уверенно отзываюсь я. – Тебе у нас понравится, Кая. Разумеется, не сразу. Улей открывает в людях стороны, о существовании которых они понятия не имели до того, как оказались здесь.
– Звучит зловеще, но я не про то… – она запинается, пытаясь поймать убежавшую мысль.
– Я понимаю, что тебя смущает. Это тринадцатый уровень. Элита Улья. Здесь содержатся самые ценные пчёлки, собранные со всех уголков планеты.
– Пчёлки? – интонация ее голоса прозрачно намекает, что название Кае пришлось не по душе.
– А кто, по-твоему, обитает в улье? – усмехнувшись, интересуюсь я.
– Трутни, например, – она говорит первое, что приходит в голову, и попадает в точку. Чаще всего мне доводилось слышать такие варианты, как шершень или оса. Кто-то даже называл муравья.
– Трутни занимают шестой, восьмой, десятый и двенадцатый уровни. Пчелки всегда на этаж выше, – кратко обозначив структуру наземной части, я жду дополнительных вопросов и в том, что они возникнут, сомнений нет. Первое, что пытаются понять для себя пойманные пчелки – где конкретно они очутились, и как тут все устроено.
– А что находится с перового по пятый? – быстро выявив недостающие этажи, уточняет Кая.
– Первый – зона ресепшен и лобби, второй – СПА, третий – апартаменты для гостей корпорации, четвертый – игровые, пятый – оздоровительный уровень, – терпеливо и без заминки поясняю я.
– Игровые? – в голосе девушки проскальзывают настороженные нотки, и она слегка замедляет шаг. Неплохая интуиция, отмечаю про себя.
– Ты все верно услышала. Мы пришли, Кая. Готова увидеть свой новый дом?
Глава 3
Кая
Мы пришли. Ей бы хватило двух этих слов, чтобы остановить бешеную циркуляцию в венах. Держать голову в ясном сознании и не поддаваться панике – это она еще могла, но ее странноватый сопровождающий умудрился испортить шаткий баланс дурацкой фразой про новый дом.
А с каким апломбом и торжественностью прозвучал его вопрос? Словно особый дар с барского плеча отвесил. Она, что, радоваться должна? В ладоши хлопать и ногами сучить от восторга? Кае и в прежнем жилище жилось неплохо. Пусть ее уютная современная квартирка-студия по габаритам ощутимо уступает, но в ней хотя бы есть обыкновенные двери, бетонные стены и пластиковые окна со шторками.
А как можно жить в этом аквариуме, детально имитирующем пчелиную соту?
Остается одно – временно принять неизбежное, отложив решение проблемы до момента, когда подозрительно дружелюбный тюремщик оставит ее одну. Если, конечно, подобный вариант входит в его планы. Есть подозрение, что избавиться от него будет очень и очень непросто. Он явно не только псих, но и любитель поболтать… о пчелах, трутнях, улье. Черт, не стоит даже думать, что творится на игровом уровне и как в этом дурдоме добывают мед. Но, как назло, на ум приходит всякая гадость и пошлость.
Нервно усмехнувшись, девушка заходит в раздвижные стеклянные двери, которые автоматически закрываются, когда Бут тоже оказывается внутри.
Кая быстро оглядывается, отмечая для себя, что прозрачный режим работает только с внешней стороны. Любой, кто находится снаружи, сможет наблюдать за ней в любой точке этого стильного карцера, а она об этом даже не узнает.
– Здесь ты можешь перемещаться свободно, не боясь за свои зубы, – комментирует Бут, остановившись у нее за спиной.