Варлорд. Восточный пакт

Мне надо научить вас хорошо стрелять в других. При этом попадать так, чтобы они умерли, а вы при этом остались живы. У меня контракт, и я это сделаю. Нравятся мои методы кому, не нравятся – мне все равно, я художник не местный, попишу и уеду. Это ясно? Ясно, отлично, – покивал наш невежливый инструктор. – Теперь к делу, почему я. Потому что я лучший. Из худших, – добавил почти сразу Андре, чуть хохотнув.

Успокоил немного последней фразой. Да, с присвистом немного, но кто тут без своих тараканов. Главное, чтоб учил хорошо.

– Почему я – понятно. Почему вы… не знаю. Может быть из-за тебя, – кивнул Андре на Валеру. – А может быть из-за тебя, – дернул он подбородком в сторону Эльвиры.

Походив немного туда-сюда мимо нас, Андре помолчал.

– Вы все одержимые… ну, кроме тебя, – кивнул инструктор в сторону Валеры, – поэтому допуск к информации у вас высокий. И этой информации я вам принес.

В декабре в мире стартуют несколько национальных турниров. Это будет аналог кровавого спорта, о котором вы, несомненно, знаете. А кто-то даже… Артур! – повернулся ко мне Андре. Встретившись со мной глазами, инструктор интернациональным жестом похлопал по не до конца сжатому кулаку открытой ладонью, демонстрируя аналог отображения безоговорочной победы.

Красавчик, как Клаву уработал, я три раза пересматривал, – уважительно покивал Андре, поджав губу, но почти сразу принял прежний недовольный вид, возвращаясь к рассказу: – Это будет почти стандартная Арена, только в новых локациях. Есть лишь примерные описания, точные планы площадок будут доступны за несколько дней до начала боев.

Турниры будут проводиться в России за приз принца Ольденбургского, в Шотландии за Кубок лорда Стенли, а в Австрии состоится турнир имени Вольфганга Амадея Моцарта. Команды составлены как из курсантов военных училищ, так и гимназий для одаренных Европейского союза, Конфедерации, Британии. Победители, по несколько команд, весной поедут в Италию, где состоится международный турнир на приз Первого гонфалоньера справедливости герцога Алессандро Медичи.

Для обычных людей ограничение возраста – до семнадцати лет. Среди одаренных будут команды магов, также с цензом семнадцати лет, и ваш выпускной год, без инициированного источника.

– Господин Андре… – негромко, но уверенно обратилась к нему Надежда.

– Просто Андре, – резко прервал ее инструктор. – Ты можешь называть меня Хефе.

– Андре, все команды в общей сетке? – переспросила Надежда.

– Условно-общая. Верхняя – старший возраст, нижняя – младший, в финальной сетке матчи смешанные.

Очень интересно. Команды из курсантов – практически готовых офицеров, команды уже опытных магов и пятнадцатилетние гимназисты выпускного года, которые толком ни стрелять не умеют, ни стихиями повелевать.

– Это будут командные схватки. Оружия или стихии, без ограничений. Защита – гвардейские доспехи, шестого поколения.

Ясно теперь, почему маги до семнадцати лет. После второго совершеннолетия одаренные входят в свою настоящую силу. Против семнадцатилетних магов гвардейские доспехи все же более-менее гарантируют защиту – при условии наличия рядом лекаря и без таких неприятных моментов, как фокус по ассисту пять в одного.

– Стрелковое вооружение… – продолжал между тем Андре, – прошлый век, что гарантирует минимальный уровень травматизма. Все поединки будут проводиться без дополненной реальности и даже без тактической сети. Связь – только голосом. Состав команды – шесть человек. Формат каждого поединка – четыре на четыре. Условно убитый в следующем поединке участвовать не может. Это все ясно?

– В общих чертах да. Но осталось много вопросов… – заговорила своим чарующим глубоким голосом Эльвира.

– Не сегодня и не сейчас. На любой уточняющий вопрос я легко могу дать ответ, но не могу быть уверен в его соответствии с реальностью. Чтобы вы понимали – даже одна встреча двух чинуш губернаторского уровня разных стран часто согласовывается месяцами, а тут сразу три национальных турнира и один международный прилетели из ниоткуда. Причем об этих ивентах не слышал никто еще месяц назад, даже на уровне слухов.

Времени у нас много, и все, что нужно, мы обязательно узнаем. Сейчас же вы просто должны научиться хорошо стрелять. Поэтому приступим к работе.

Отвернувшись, Андре пошагал к оружейным шкафам и приложил ладонь к специальному идентификационному кругу. После подтверждения личности он раскрыл несколько металлических дверей. На длинный широкий стол один за других легло с десяток автоматов и пистолет-пулеметов. В этот момент я невольно засмотрелся на Андре. Если до этого вся его мимика и пластика движений говорили о том, что ему некомфортно в нашем обществе, и он только думает, чтобы поскорее закончить, то сейчас словно другим человеком стал. Ровные плавные движения, никакой суеты и истеричной раздражительности – словно при касании оружия обрел внутреннюю гармонию.

Обернувшись, Андре широким жестом показал нам подойти. Посмотрев на большеглазую миниатюрную Надю, он склонил голову в раздумьях. После поманил ее еще ближе и внимательно потрогал руки девушки, щупая бицепсы. Обернувшись к куче оружия, он выудил оттуда пистолет-пулемет, на первый взгляд почти не отличающийся от немецкого Хеклера МП-5. Непривычно для меня выглядели интегрированный глушитель и расцветка – не стандартный черный, а серо-болотный фельдграу.

– Чуть позже еще болт получишь, не расслабляйся, – произнес Андре, похлопав Надю по плечу и сразу про нее забыл, обернувшись к остальным. Недолгое раздумье, и каждый получил по АК-55. Прежде чем выдать автомат мне, Андре также ненадолго задумался. Но все же менять ничего не стал.

Взяв автомат в руки, я в первый раз внимательно всмотрелся в образец деятельности оружейника Калашникова из этого мира. При всей своей схожести со знакомым оружием этот автомат был совершенно чужд моему миру. Разглядывая легко узнаваемое и в то же время до отторжения непривычное оружие, я вдруг наконец полностью осознал, что все, я больше не дома. Даже руки чуть задрожали.

Андре, выдав каждому по автомату, вернулся к Надежде. Я краем глаза видел, как он устроил девушке экспресс-тест: сначала заставил произвести неполную сборку-разборку, потом освободил из-под патронов небольшую коробку и кидал ее на пол, заставляя девушку имитировать стрельбу навскидку, целясь сразу двумя глазами, а после проверять себя.

Я в это время практически не обращал внимания на происходящее вокруг, рассматривая АК в руках. Полностью привычная форма, но в то же время абсолютно непривычные детали исполнения. Я держал сейчас в руках изделие, по качеству исполнения не отличающееся от хороших швейцарских часов. Идеальная подгонка деталей, безукоризненное качество исполнения. Этот автомат был выпущен в середине прошлого века, но по качеству ничем не отличался от оружия, которое делают в моем мире в веке двадцать первом. Это был хороший и дорогой инструмент, который всем своим видом показывал мне отличия этого мира от моего, родного.

Здесь не было Второй мировой, и появление одаренных словно откинуло военное ремесло на уровень раннего Средневековья, когда сила армии определялась количеством рыцарей, а крестьянское ополчение присутствовало в роли второстепенной массовки.

Появление одаренных кардинально поменяло военное искусство, и после Первой мировой здесь, в этом мире, такое понятие, как общевойсковой бой, не имело столь серьезного значения, как у нас. Армии больших батальонов слабо обученных солдат здесь совершенно не котировались, не в силах ничего серьезно противопоставить одаренным, кроме количественного перевеса. Война здесь, учитывая повсеместные локальные конфликты, вновь – опять же, как и в Средневековье – стала делом профессионалов.

Двадцатый век этого мира, уценивший жителей третьего мира до роли экологического фактора на обитаемых территориях, при этом возвел в абсолют ценность жизней граждан первого мира. И воевали в профессиональных армиях здесь мужчины, для которых убивать – ремесло. Отправка на войну наскоро обученных семнадцатилетних юношей в этом мире вызвало бы не только неприятие общества, но и уголовное преследование. В отличие от нашего мира, где служба в армии чужого государства за деньги – наказуема во многих странах, а отправка необученных призывников на войну еще совсем недавно воспринималась как должное.

Способности одаренных были настолько сильны, что обычный, выученный на скорую руку стрелять в определенном направлении боец ничем не отличался по эффективности боевого применения от крестьянина с вилами перед закованным в сталь рыцарем. И поэтому уровень подготовки даже рядовых бойцов здесь был несоизмеримо выше, чем в моем мире. Даже без учета использования имплантов, которое массово началось в восьмидесятых годах.

В этом мире, из-за отсутствия доктрины больших батальонов плюсы автомата Калашникова – простота в использовании и производстве – основоопределяющей роли не играли. Кроме этого, локальных конфликтов было великое множество, гораздо больше, чем у нас. Из-за этого и военные ведомства более гибко относились к реформам. Ведь только противник может убедить генералов в ошибочности военной доктрины. Кроме этого, не было стопора в виде фактора промышленности, потому что отсутствовал запрос на немыслимые объемы производства, как в моем мире.

Так что здесь прогресс двигался вперед гораздо быстрее. И сейчас я держал в руках не надежный и неприхотливый автомат, а качественное и весьма дорогое оружие. Выдвижной телескопический приклад, тактическая рукоятка, крепления на ствольной коробке; предохранитель с мягким и плавным ходом, удобно расположенный под большим пальцем. Три режима огня – одиночные, отсечка по три, автоматический. Магазин пластиковый, полупрозрачный – так, что можно легко контролировать расход патронов.

Да, до этого я держал в руках предназначенный для корпоармий АК-68, выходил на Арену – в памяти Олега – с самым совершенным оружием разных стран. Оружием, технологически значительно превышающим уровень развития моего мира. Но это было современное оружие, а тот автомат, что сейчас держу в руках, сделан более чем полвека назад.

Пока я рассматривал АК, Андре за это время уже протестировал остальных членов моей новой команды. Удовлетворился он или нет, я даже не обратил внимания – полностью поглощенный оружием в руках. Меня, кстати, инструктор не тронул. Видел, что представляю из себя на ивенте в протекторате – мельком подумал я, возвращаясь из раздумий в реальный мир.

Андре уже убрал лишние стволы обратно в оружейные шкафы и достал несколько пачек патронов для Хеклера. Со стуком положив их рядом с Надеждой, вновь обернулся и в этот раз уже вывалил гору патронных пачек для АК. Надорвав сразу четыре, он небрежно бросил их перед нами. Так, что с сытым звуком сразу с десяток патронов покатилось по столешнице, поблескивая латунью. После третьего захода к шкафу Андре вывалил на стол горку пустых магазинов.

– У вас две минуты! – вдруг громко произнес Андре.

Целых две секунды я потерял, осмысливая услышанное. Может, они превратились бы в три или даже четыре, но одновременно Валера, Модест и Эльвира рванулись к столу, хватая пустые магазины. Я торопливо последовал их примеру, и здесь меня ждала небольшая подстава. Олег никогда самостоятельно не набивал магазины; я же памятью рефлексов помнил, а вот руки нет. Так что норматив я бы и на хорошо не факт, что сдал. Кроме этого, патроны не были рассыпаны по столу, пачки приходилось рвать, так что по истечении двух минут у меня было всего три целиком набитых магазина.

Хлопком по столу Андре остановил процесс и неодобрительным покачиваем головы оценил результаты. По три магазина было у всех, даже у явно неопытной Надежды. Вот только у нее было два полных и один неполный, у остальных – по три полных и четвертому неполному.

– Вместо ознакомительного занятия я хочу посмотреть, как вы поведете себя в неординарной ситуации, – усмехнулся Андре. Подмигнув нам, он пошел к стене, закрытой тяжелым металлическим роллетом, и потянул за цепь, поднимая ворота едва наполовину.

– На выход, быстро, быстро! – повысил он голос. Подхватив оружие и снаряженные магазины, мы один за другим, пригибаясь, нырнули в открывшийся проем. Последним прошел я – стоял от роллета дальше всех и просто не полез вперед, расталкивая остальных. Напрягся даже, ожидая подвоха от инструктора, но, удивительно, все обошлось.

– Увидимся наверху, – крикнул нам на прощанье Андре. – Если увидимся, – добавил он с предвкушением, и секундой позже, загремев, роллет опустился. Вдруг снова раздался равномерный лязг перебираемой цепи, и рухнувший было роллет потянулся рывками вверх. В этот раз проход открылся даже повыше – ровно настолько, чтобы Андре смог на нас взглянуть, не нагибаясь.

– У вас же у всех слепки душ есть? – заботливо поинтересовался Андре.

Никто ему не ответил, и инструктор, подмигнув нам, отпустил цепь, так что роллет упал вниз с грохотом. Теперь точно все, пока-пока, отвернулся я от недавно открытого прохода.

Оглядевшись по сторонам, я торопливо рассовал по карманам пиджака магазины. После перехватил оружие и осмотрелся уже пристальнее. Мы оказались в небольшой, играющей роль шлюза комнате без окон и с тусклым освещением.

Илья и Модест позволили себе негромкие высказывания в адрес методов нашего нового инструктора. Что именно оба пробурчали, я не расслышал, но по интонациям смысл прекрасно понял.

– Да он в голову раненый, – негромко сказал и я, присоединяясь.

– Ага, – неожиданно согласился со мной Валера, – отец рассказывал, что Андре как-то полчерепа практически снесло. Когда выжил, все сильно удивились.

Мда. Печальная история – подумал я про себя. Остальные после слов Валеры тоже притихли в напряжении. Еще несколько долгих секунд, и роллет напротив с лязгом пополз вверх, открывая нам путь. Резкий стук, и поднимающиеся автоматические ворота замерли в самом верхнем положении.

Я всмотрелся вперед. Освещенное помещение, серый голый бетон и бело-желтая краска на столбах. Точь-в-точь подземная стоянка крупного торгового центра. Пройдя несколько шагов вперед, я вгляделся внимательно, выглядывая в проем. Ну да, стоянка – чуть поодаль несколько машин стоит. Только вот они уже точно никуда не уедут. Напоминают по виду старую бронетехнику, давно использующуюся как мишени на полигоне.

На блестящем гладком полу то тут, то там выщербленные следы от взрывов и въевшиеся пятна гари. Но никакого мусора. Словно здесь убираются тщательно. Даже из-под разбитых машин все выметено. И краска на столбах яркая – совсем недавно красили.