Я загрызу вас, ублюдки – 2

– АААААА…

Дорофей выжимал из себя все соки. Он живо задёргался, ощущая прилив наслаждения. Оргазм его увлекал. Лицо побагровела настолько, насколько могло. Дыхание и вовсе сбилось. Глаза прищурились. Тело обуял невероятный жар. На коже появился влажный, тонкий блеск. Валя трепетала и вздыхала. По телу побежал приятный холодок. Она вновь обняла любовника руками за спину. Ноги держала широко. Он двигался быстро, как заводной. И, казалось, ещё дальше углубился в её влажной плоти.

– ААААА… ААА, – громко застонала она.

– Да… Валя… Да… Ещё… АААА…, – произнёс он.

– ААААААА…

Занавеска на окне чуть колыхалась. Свечи тихонько пламенели. Их озарение забавляло. Любовники нежно, но быстро поцеловались в губы. Их оголённые тела слились воедино. Жар обуял. Дыхания не хватало. Они, крепко сцепившись, перевернулись пару раз. И теперь Валя оказалась сверху. Она живо выпрямила спину. И ловко одной рукой забрала свои русые, распустившиеся волосы назад. И тут же тяжело выдохнула. На её лице красовалась небольшая улыбка. Виднелся тонкий влажный блеск. Глаза хищные округлились, как у кошки в ночи, когда та охотилась на мышку. И аппетиты возрастали с каждой секундой. Она крепко руками навалилась на упитанный торс воздыхателя. А затем тут же склонилась. И решила немного поласкать его поцелуями. Валя слегка запрыгала, ощутив возбуждённый жезл вновь в себе. Её грудь тоже забавно задрыгала. Пылкие «наливные яблочки» чуть раскачивалась, как сувенирные шарики. Валя резко вздрогнула. И, казалось, со стороны, что – то пошло не так.

– ААААА… ААА…, – страстно закричала она.

– Да… АААА… Валя…, – тяжело произнёс он.

– АААААА…

Дорофей, изнемогая, выпустил семя. Он тяжело задышал, как будто был в жаркой бане. Его лицо невероятно побагровело. Дышал через раз. Глаза прищурились. Руки сразу отяжелели. Как и всё сальное тело. Он выдохся. Валя живо соскочила со своего обнажённого любовника. Она завалилась на кровать. И, находясь на спине, глубоко задышала. Она бегло глянула на лицо приятеля. Она поцеловала его в щёчку. И не более того. Валя, натянув на себя одеяло, закрыла глаза. Она тихонько засопела. Дорофей, вытянув руку, взялся за бокал. И, тут же чуть приподнявшись, выпил всё, что там имелось. Он грузно свалился на кровать.

Глава вторая

Ещё властвовал летний сумрак. Но он был приветливым, дневным и чудным. Небо пребывало в однотонных матовых красках. Веял лёгкий ветерок. Кругом открывались виду пустынные, широкие поля. Ещё встречались небольшие пролески. А вдали, как будто на крутом валуне стоял томный еловый лес. И тишина витала повсюду. Гладкая асфальтная дорога слегка вилась. Местами пропадала из виду, словно впереди намечалась круча. Показались на горизонте томные фигуры. Они быстро двигались. Впереди мелькал фарами большой, но далеко подержанный внедорожник цвета томного камня сибирского жадеита. Чуть поодаль мчалась по дороге «девятка» с оттенками выцветшего красного оттенка. Крышка капота плотно не закрывалась. Чуть стучала. На лобовом стекле имелись заметные трещины. Лысая резина блестела в дневном озарении. Мотор работал исправно. Тикал, как часы швейцарские. Но ревел иногда жутко. За рулём «Ваз 2109» восседал авторитет Баян. Так он был известен в своей округе. Голова медная, лысая. Лицо порочное, – глаза круглые томные, нос широкий, как и ноздри, губы полные цвета багряного. На широком лбу имелся давний шрам. В целом герой походил на австралопитека. Он имел довольно развитое тело, широкие плечи и крепкие тяжёлые кулаки. Как – то его задели в тюремной камере. И он просто взорвался. Лихо замахал своими шальными ручками. Досталось тогда всем. Особенно авторитету Кирпичу. Того вынесли из камеры на носилках. Баян сильно разбил авторитету лицо и сломал руку. Просто прыгал на нём, пока самого не скрутили конвоиры. Тогда и Баяну сильно досталось резиновыми дубинками. Он пару дней писал багряной влагой. Баян был родом из глухой деревни Сенино. Там он работал на тракторе. Но затем его уволили за дикую пьянку. Он сорвался и пил около месяца. Бородой оброс, что не узнаешь. А потом как – то так ночью залез в продуктовый магазин. И совершил кражу продуктов на сто тысяч. Его нашил по горячим следам. Он оказал сопротивление при задержании. Милиционеры Степан и Тимур не справились. Он отправил их в нокдаун. Затем живо побежал из своей лачуги по глиняной дороге. Но милиционер Демьян оказался ловчее. Он живо нагнал обидчика своих товарищей. И был суров. Соперники крепко сцепились. Они разом упали на ветхий забор огорода. Тот треснул гулко. Демьян уловчился крепко врезать несколько раз по титановому пятаку Мстислава. И разбил нос в кровь. Тот потерял ориентиры. А блюститель закона ловко нацепил на руки задержанного наручники. После чего поднял неприятеля на ноги. И живо конвоировал в отделение местного участка. Баян отправился после суда на значительный тюремный срок. Затем он связался с проверенной братвой. И в кабаре, где веселился с распутными путанами, познакомился с самим мафиози Калибром. По паспорту того имя Климент Макаров. Он правил всей группировкой. Держал один притон, пару лавочек на рынке и старый боксёрский клуб, где часто бывал. И сам выходил нередко на ринг, чтобы выпустить пар. Он весил за девяносто килограммов. Рост метр восемьдесят семь сантиметров. Лицо шальное немного. Глаза небольшие цвета плазмы. Ионизированный газ обладал силой. Он умело манипулировал людьми. В его оке наблюдались и положительные и отрицательные ионы. Но больше всё же насчитывалось вторых ионов. Он часто взрывался просто так. И начинал махать кулаками. Жил на старой вилле, купленной задарма. Ему компанию составляла молодая любовника Ингрид Харькова. Та слыла очень стервозной девицей. И постоянно склонялась к мазохизму. Игры с плёткой в постели её кредо. Она имела стройный вид. Даже слишком стройный. Тело суховатое. Лицо приятное. Чем – то походила на истинную азиатку.

Бывший хозяин большого дома уже давно плавал в глухом болоте. Тот, проиграв свою дачу, стремительно напал на бизнесмена. И стрелял из пугача. Ранил двоих. Бизону прострелил руку. А Кукурузе пуля пробила ногу. Но телохранитель мафиози по прозвищу Бульдог ответил точно из пистолета ТТ. Воздух сотрясся гулко. И пуля пробила голову Вити Лопухова насквозь. Тело отвезли на автомашине за кардан и бросили в тинистом и вязком болоте. И дело это быстро позабылось.

Веял лёгкий ветерок. Дорога крутилась и вилась. Сейчас нарисовался прямой участок трассы. Автомобиль «девятка» слегка гудела мотором. Авторитет Баян крутил баранку уверенно. Он имел задумчивый вид. И живо закурил сигарету. На переднем, пассажирском сидении восседал авторитет Бульдог. Он чем – то походил на своего приятеля Баяна. Прямо братья по крови. Но Бульдог носил короткую белобрысую причёску. Она иногда напоминала ирокез. Голова квадратная, медная. Глаза томные, круглые. Нос несколько плоский от многочисленных ударов, мятый как картофелина средних размеров. Губы суховатые, цвета тёмной крови, двойной непробитый подбородок. По паспорту Тима Лобов. Он занимался в спортивной секции боксом. И имел успехи. Он один раз даже выиграл пояс чемпиона области. Но затем сорвался. В свои неполные восемнадцать лет он устроил в кафе драку. И сильно забил несколько рослых, молодых людей. У одного диагностировали перелом челюсти и сильное сотрясение мозга. А его приятель получил слом ноги. Бульдог реально напал на них, как настоящий сорвавшийся бульдог. Ему самому только раз прилетело. И то несильно в правый глаз. Тиму осудили. И отправили за решётку на несколько лет. После срока он вышел из тюрьмы уже совсем другим человеком. Он стал ещё более жёстким и суровым. И тут же в одном трактире устроил драку. Он, выпив больше нормы, сильно избил байкера и сутенёра в искусственной меховой шубке. У второго он ещё и стащил золотую цепочку. Вдобавок забрал всю дневную выручку в размере ста тысяч рублей. Тот получил сильный удар в челюсть. И ещё долго не мог отойти от такого сюрприза. Сам бульдог не колебался. Он сбежал тут же тёмными дворами и закоулками. И его не смогли найти и опознать. Его приютил друг по боксёрской школе авторитет Каланча. Тот уже трудился на мафиози. И умело отбивал, кому надо пятаки и бока. Да и на ринге бил сильно своих соперников. Некоторых вынесли на носилках. И прямо из зала повезли в больницу. Хотя самому ему перепадало часто. Всегда имелись сечки под глазами. Его кожа имела нежный бархатный вид. Как – то одним боксёрским вечером он бился с двужильным Сашей Веткиным. Тот дико замахал тяжёлыми руками. Всё бил и бил по пятаку Каланчи. Весь настил залился его кровью. А он всё же стоял и терпел боль. А перчатки соперника всё били и били его по голове. Уже в глазах зарябило. И мозги загудели. А он всё стоял. Но потом всё же сумел оттолкнуть от себя крепкого соперника. А даже пару раз махнул рукой. А больше и не потребовалось. Тот навалился на канат. И капа вылетела изо рта. Тут и гонг прозвенел об окончании боя. Но всё же в том бою Каланча уступил. Сам он был высоким и широкоплечим. Лицо грубоватое. Он в целом походил на кроманьонца. Глаза прямые, томно – болотистого цвета. Нос витой и широкий. Ноздри большие. На полной губе малозаметный шрам. Он обладал дойным подбородком. Всегда брился чисто и следил за собой. Одежду носил фирменную. Только с женщинами у него не ладилось. Одну он и вовсе избил, когда ночевал в борделе. Её рабочее имя Джессика. Но на самом деле крошку звали Леной Чередуниной. Каланча сильно приложился ей бьющей рукой по лицу. Девушка даже отключилась. Затем у неё диагностировали небольшой вывих. Каланча не соизволил оплатить лечение девушки. Только заплатил за половой акт. Хотя в тот вечер он был совершенно бессилен в постели.

Небо томно – белое чуть просветлело. Веял лёгкий ветерок. Он чуть задувал в салон «девятки». Дорога всё крутилась и убегала вдаль. На заднем сидении ВАЗа восседал ещё один авторитет. Братва его знала по имени и кликухе Трамвай. Его так назвали за то, что он как – то работал контролёром в трамвае. Он продавал билетики целых три месяца. Пока его не уволили за пьянку на рабочем месте. А ещё и внешне походил на «вагон». Он отличался высотой и крупными габаритами. Голова овальная, лысая. Лицо багряное. Глаза большие, слегка выпученные. Как у крокодила. И рот широкий. Губы тонкие молочного цвета. Он надевался совершенно безвкусно. Сейчас на нём сидели холщовые, томные штаны и старый кожаный плащ. На голове широкая кепка, изготовленная ещё на фабрике советского союза. Хотя уже близился тысяча девятьсот девяносто пятый год. Но Трамвай чувствовал себя комфортно в любой одежде. На развитых крепких руках виднелись синие наколки. Он как – то загорал в местах не столь отдалённых целых шесть лет. А именно в Воркуте. Туда он попал за кражу со взломом, избиение и хулиганство в чистом виде. И в тот же вечер он лихо расправился со своими подельниками. Но ничто не предвещало жуткого часа. В небольшом деревянном доме пили и гуляли. Затем стали делить наживу. И тут появились странные моргания и намёки. Авторитет Кислый первым схватился за нож. Он лихо резнул лезвием по плечу Трамвая. Но тот среагировал удачно и ловко. Живо схватил в руки стул, на котором сидел. И крепко с маху ударил Кислого по голове. Стул развалился. А авторитет грузно упал на пол. Только руками махнул. У него живо потекла кровь из пробитой головы. Он судорожно задёргал ногами. Авторитет Седой схватился за самодельный пугач. Но Трамвай живо кинулся вперёд. И успел отвести от себя ствол. Прогремел выстрел. Пуля пробила широкий торс авторитета Пыжика. Тот обладал большим весом и был изрядно пьян. Он сразу же упал на пол со стула. И финка выпала из рук. Она катнулась по полу. Неприятели Седой и Трамвай крепко сцепились. Они живо попятились то в одну сторону, то в другую сторону. Посыпались удары. Трамвай принял несколько ударов. Но не был ошарашен нисколько. Только чуть в глазах зарябило. Он ударил плотно и крепко локтем по порочному лицу недруга. Тот сильно пошатнулся. Но ещё сохранял силы. Трамвай ударил рукой с плеча. И авторитет Седой отлетел к стене печки. Изо рта потянулась тонкая струя крови. Но он живо достал из рукава заточку. И лихо замахал руками. Но уже не так рьяно. Трамвай резко выбил заточку из руки неприятеля. И тут же схватил его за грудки. Сразу же ударил своим крепким лбом по носу недруга. Хлынула кровь на пол. Прямо живо закапала. Авторитет Седой получил ещё удар ногой в торс. Он чуть попятился. Трамвай тут же взял в руки заточку. И резко ударил своего коварного визави в шею. Брызнула кровь. Тот, захрипев, упал на пол. И больше не поднялся. Трамвай был сейчас задумчив. Он чуть прищурил глаза, глядя в стекло дверцы. Он уже как год трудился умело на мафиози. И был в цене.