Александрида. Суперкукла

Веял сильный ветер. Порошил снег. Айди стремительно теряла управление. И быстро полетела в кювет. Она лихо кувырнулась. И завился на мгновение. В салоне мелькнул розовый цвет. И резко наступила полная темнота. Иномарка завалилась грузно на заснеженную поверхность вверх тормашками. Кузов сильно помялся. Вылетели стёкла фар. Колёса живо крутились, поднимая снежную пыль. Мотор взревел под мятым капотом. В салоне сработали подушки безопасности. Гаврила всё же сильно ударился лбом об твёрдую поверхность. Он резко подскочил, сидя на кожаномкресле. На лбу появилась кровь. В ушах сильно зазвенело. И в глазах потемнело. Он потерял чувства. Ульяна вздрогнула. Её сильно прижала к сидению подушка безопасности. И сильно тряхнуло. Она, перевернувшись, ударилась головой об крышу. И появилась кровь на лице. Та потекла тонкими струйками. Девушка перестала дышать. Голову завалила на бок. Глаза сомкнула. И смотрела в одну точку. Автомобиль ещё потащило по снежному скату. Колёса так и крутились. Мотор гудел. Из глушителя вылетал бело-серый дымок.

Веял холодный ветер. Порошил снег. Лихо крутилась снежная пыль. Автомобиль Дацан плотно прижался к грузовику. Панк Владлен, опомнившись, крутанул рулём. И передок иномарки занесло прямо под фуру. Её тут же ударило и сильно замяло мощными колёсами. Водитель Игнат Тележкин нажал на педаль тормоза. Тягач терял скорость медлительно. Кузов слегка занесло. Легковой автомобиль понесло по заниженной дороге. Владлен Сучоруков осознал свой кошмар. Глаза округлил. И сейчас походил на дикого суслика, который бежал по полю. А прямо над ним зависла бурный орлан. И уже показал свои острые когти.

– АААААА… ААА…, – закричал Владлен.

Повеял резкий ветер. Тягач остановился прямо на заснеженной дороге. Кузов заметно развернулся, перекрыв трассу. Легковой автомобиль сильно замяло. Весь передок расплющился. И потянулся едкий дым. Водитель, отделавшись несусветным страхом, выдохнул. И пустил слюну изо рта. Он не мог опомниться. Руки задрожали. На лбу появилась сильная ссадина. Та кровоточила. И лицо залило кровью. Появилась неприятная боль.

– АААААА… ААА…, – застонал горе водитель.

Дали белели. Порошил заметный снег. Ауди лежала на снегу вверх тормашками. Мотор затих. Из-под капота тянулся тёмный дым. Лобовое стекло сильно треснуло. Гаврила оживился. Он прищурился. Голова кружилась. В глазах рябило. Он ощутил острую боль в правом плече. Но всё же быстро отстегнул ремень. И тут же перевернулся.

– АААААА… ААА, – истошно застонал он.

В разбитые стёкла задувал ветер. И летели снежинки. Холод брал своё. Гаврила ужаснулся, ощутив реальный кошмар. Мысли путались. Боль томила.

– ААААА… ААА… Боже… Моя девочка. Ульяна… Ульяна… Ты как? Ульяна. Очнись… Ульяна… Её надо освободить от ремня и вытащить… АААА… ААА… Моё плечо… АААА… ААА, – произнёс он.

Ульяна, сидя на сидении, цеплялась за ремень безопасности. Подушка матовая окропилась багряной влагой. Её голова уткнулась в потолок. На сбитых губах виднелись слюнки. Ноги малышки тянулись к рулю. Казалось, она не дышала. Гаврила просто одичал. Сейчас он походил на дикого зверя, которого ранили охотники в лесу. Глаза живо бегали в зарницах. Дышалось тяжело.

– Ульяна. Детка моя… Ульяна… ААААА… ААА… Ульяна сейчас… Ульяна. Погоди… Я тебя освобожу… Ульяна… Мать ети… У неё лицо в крови…, – произнёс он.

В салон задувал ледяной ветер. Гаврила, ощущая боль в плече, живо освободил девушку от ремня безопасности. Он натужил свои жилистые руки. Боль вновь дала о себе знать. В глазах рябило. Он прихватил дочку. И тут же развернул, чтобы видеть её лицо. Её невысокое и лёгкое тело отяжелело. Голова запрокинулась на бок. На щеках красовалась багряная влага. Гаврила, ужаснувшись, быстро проверил у девочки пульс. Тот отсутствовал. Он ужаснулся.

– Ульяна… Только держись… Как же так… Ульяна… АААА… ААА. Ульяна. Моя малышка… Ульяна… Сейчас… Надо вылезать отсюда… АААА… ААА, – произнёс он.

Гаврила, чуть подав обратно, еле открыл исковерканную дверку. Он прихватил дочку за пояс. И тут же пополз по потолку кабины элитной иномарки. Боль томила всё тело. Он тяжело вздохнул. Вновь закружилась голова. Её словно ударили мешком опилок.

– ААААА… ААА… Потерпи дочка… АААА… Сейчас… Только дыши… Ульяна. Моя малышка… АААА… ААА, – произнёс он.

Веял резкий, холодный ветер. Порошил быстро снег. Гаврила преодолел около трёх метров. А дышал так, как будто полз стометровку. Глаза широко открыл. Изо рта потянулся парок. Он прижался к дочке. Она не дышала. Глаза сомкнула. На лице уже застыла багряная струйка влаги.

– АААААА… ААА… Ульяна… Только дыши. Она не дышит… Она… Нет… Она. Ульяна… Сейчас…, – произнёс он.

Гаврила, склонившись, поцеловал девушку в губы. И вдыхал в неё воздух, делая искусственное дыхание. Он лихо повторил свои нетрудные манипуляции. Но всё четно. Малышка не двигалась и не дышала. Она лежала на спине. И тихонько леденела.

– ААААА… ААА… Ульяна… Дыши… Ульяна… АААА… ААА…, – громко закричал он.

Повеял холодный ветер. Полетела стеной мелкая, морозная, белая пыль. Она красиво кружила. Гаврила сжал ладони. Он прижал свои руки к гриди малышки. И тут же сделал массаж. Он ритмично задвигался. Но всё четно. Он вновь вдохнул в рот дочки кислород. Но и тот не помог. Ульяна не дышала. Она получила сильную травму шеи, когда автомобиль кувыркался. Она уже не сражалась за свою жизнь. И не могла помочь родной душе. Гаврила прижал девушку к торсу. И крепко сжал руками. Он неровно задышал. Лицо побагровело. Глаза широко открыл. И тут же налились большие слезинки. Стайки прозрачной влаги покатились по битым щекам. Боль томила. На душе скребли кошки. И переворачивало наизнанку. Он чудом выжил, но потерял дочку.

– ААААА… АААА… Ульяна… Вернись ко мне… АААА… ААА, – неистово закричал Гаврила.

Ледяной вихрь усилился. Стеной полетела белая снежная масса. Она накрыла собою и Гаврилу, и малышку Ульяну. И всё вокруг стало белым и чистым. Воздух сотрясся диким, необузданным, больным и мучительным ором профессора. Он, горько рыдая, поцеловал дочку в щёчку. Его тело залихорадило. Руки сильно затряслись. Внутри всё опустело и опостылело. Появилась бездна дикой мучительности. Она охватила весь мир, которым жил профессор точных наук.

Глава третья

Небо покрывал лёгкий сумрак. И наливались ледяные краски. Вдали всё белело. Порошили снежинки. Ветер чуть поддувал. Полная глухомань Мурашинского района представала во всей красе. Круг замыкали тёмные ели. Петляла узкая, белая дорога. А по краям степи пустынные. В небольшой лощине красовалась маленькая деревушка. Здесь имелся один бежевый, большой, каменный особняк. Его украшали высокие столбы у парадного входа. Прямо готический стиль. Крыша треугольная. Там красовались фигуры в виде крылатых валькирий. Окна забирали много дневного озарения. Но виднелись плотные занавески, которые не пропускали и капельки света. Внутри имелась строгая, но уютная обстановка. В комнатах и в гостиной имелся высокий, матовый потолок. Стены украшали живописные картины. В основном на них рисовались хищные животные в момент охоты. Здесь примечался дикий оскал волка, рыси, росомахи, пантеры, льва, выхухоли и даже крокодила. Каменная, широкая лестница тянулась на самый верх. У дома имелся просторный подвал. В гостиной располагался чудный камин, в котором тлел яркий огонёк. На стальном листе лежали дрова и стальная тёмная клюка. Территорию особняка окружал высокий, каменный забор. На площадке стоял тёмный, элитный седан. Стёкла и кузов покрылись морозными узорами и инеем. Качели скрипели. Седло на цепях слегка раскачивалось. На снегу имелись небольшие тропки. И следы от летних замшевых ботинок. Они принадлежали одной знатной фигуре. Снег чуть заскрипел. Из беседки, окутанной снежной пылью, вышел слегка сгорбленный человек. Его муторное, порочное и морщинистое лицо скрывали длинные седовласые и тёмные волосы. Имелись и усы и борода. На шерсти висели мороженые слюнки. Полные губы выглядели сухо и разбито. Он был окутан в одеяло. Суховатое тело слегка тряслось. В руках имелась бутылка недорогого коктейля. Фигура тихонько двигалась по заснеженной тропке. Тень тянулась впереди. Ноги чуть заплетались. Профессор Гаврила Львович Рогатых остановился. Он повёл бровями, который покрылись заметным инеем. В мутных глазах рябило. По коже пробежала дрожь. Он выпил немного коктейля. И слегка помотал головой. Изо рта потянулся парок. Гаврила уставился вдаль. Мысли путались. «Сколько уже прошло времени… А на сердце тяжело три лета и три зимы… Эта третья зима без моей крошки… Ульяна. Моя малышка… Я верну тебя… Всё решено… Уже многое сделано. Сколько опытов. Сколько всяких манипуляций и схем я отработал… Сколько исследований. Боже. Сколько всего было… Какой – то дурман. Как во сне… Я блуждаю как призрак в этом особняке. Всё пустое без тебя моя малышка Ульяна. Но я здесь не просто так. Я уже многое доказал и себе в том числе… Я знаю, что могу вернуть тебя крошка… И я это сделаю… Всё готово к финальному аккорду. Вот она кульминация всей моей работы. Как я хочу тебя снова обнять… И обниму, будь уверена моя малышка Ульяна. Ты моя любимая девочка… Этот ублюдок во всём виноват… Но он отделался царапиной… Сукин сын… Его признали виновным в трагедии… И упекли за решётку. Но что толку. Разве это, что – то меняет… Ничего… Но я способен сотворить невозможное. Моя малышка Ульяна… Сегодня свершиться грандиозное. Я тебя обниму, как и прежде… Ты моя радость и моя кровиночка… Ещё несколько глотков коктейля… И я пойду к себе… Я закрою двери… И сделаю то, что должен сделать… Ульяна… Моя девочка… Я иду за тобой…»