Принцесса мышиных королевств

– Погоди меня… Эльф…, – закричал Губка.

– Поднажми Губка… Она уезжает…, – ответил Эльф.

– Не упусти её из виду Эльф… А то нам хана. АААА… ААА…, – добавил Губка.

Повеял прохладный ветерок. Электросамокат, шумя электромотором, ехал довольно быстро по широкому тротуару. Сцепление имелось отличное. Александра, стоя на специальной подставке, включила вторую передачу. Она крепко держалась за руль. И вела уверенно свой чудный агрегат. Ветерок прохладный обдувал со всех сторон. Лицо даже немного инеем покрылось. Нос побелел. Но сияла белая улыбка. Девушка получала невероятное удовольствие от чувства невесомости и лёгкости истинного полёта. Она ещё прибавила газа. Мотор загудел чуть громче. Точно пел. Александра, вырулив на прямую дистанцию, включила третью передачу. Электросамокат живо разогнался до тридцати километров в час. Её умелый водитель всё также улыбался. Она стояла прямо и смотрела вперёд, как капитан корабля дальнего плавания. А впереди пролив, море и дикие острова, где правили дикие необузданные аборигены. И ещё с ними нужно вести переговоры и о чём – то договариваться. И здесь всегда бывают форс-мажоры. «Вот это я разогналась. Я просто лечу… Вау. Я лечу… Лечу… Хиихиии…», – быстро подумала Александра.

Мышь Эльф бежал вприпрыжку. Он наяривал от души. И старался держать в поле зрения лихую гонщицу Александру. Её электросамокат слега вильнул на тротуаре. Затем ещё раз. Она заметно сбавила скорость. Впереди показались пешеходы. Эльф обрадовался. Он прибавил ходу. Дышал быстро, как окаянный. А его приятель Губка тоже бежал. Но всё время спотыкался и падал. Язык уже висел на боку. Глаза живо бегали. Они искали мотороллер. Губка положился на свою интуицию. «Сколько ещё бежать. Я сейчас свалюсь и мне больше будет не встать… АААА… Как я не люблю бегать по снегу. Вижу. Вижу Эльфа… Вижу мотороллер… От меня никто не уйдёт… Я ещё выиграю этот марафон…», – рассудил он. Губка, споткнувшись, заскользил. Он стоял на задних лапках и быстро ими задвигал. Он словно на коньках покатился, как беременный индюк. Но быстро завалился на брюшко и поехал по ледышке.

– ААААА… ААА, – заорал он.

Повеял небольшой, но прохладный ветерок. Чуть порошил снег. Одна улица сменяла другую улицу, один квартал продолжал следующий квартал. По дороге мчались автомобили вех мастей. В потоке небыстро двигался рейсовый, пассажирский автобус фирмы МЕН. За рулём восседал опрятный водитель Фрол Мамулин. Он крепко жилистыми руками держался за баранку. Он уже двадцать пять лет за рулём. Он сменил двадцать восемь предприятий. И уже как год работал не покладая рук, что являлось для него прогрессом. В салоне автобуса восседали пассажиры. Рыжеволосый, десятилетний мальчик Лев широко открыл светлые глаза. Он чуть помотал головой. «Ничего себе… А там кто такие бегут? Это что там мыши бегут… Офигеть…», – подумал Лев. Рядом с ним сидела упитанная мама Клавдия. Она уткнулась в газету своим длинным носом и огромными очками.

– Мама… А если человек видит бегущих мышей. Это к чему? – спросил Лев.

– Ну. Если они бегут с корабля, то быть беде.

– А если просто по улице бегут. По тротуару…? – спросил Лев.

– Ну… Спроси, что полегче…, – ответила мама.

Лев помотал головой. Он быстро протёр свои квадратные очки, в которых он походил на лауреата Нобелевской премии. Лицо натужилось, как будто бы он решал сложную задачу по математике. «Ничего не понимаю… Я же видел. Бежали мыши за электросамокатом. Блин… Или это был глюк… Или я видел. Или нет… Но я же видел… Они бежали… Мыши…», – размышлял Лев.

– Мама. А этот доктор Кубиков, мне точно нормальные таблетки прописал? – спросил Лев.

Снег всё порошил. Александра уверенно держалась за руль и вела свой агрегат с моторчиком. Ярко сиял его небольшой фонарик. Она, включив передачу, прибавила газа. Электросамокат вновь поехал чуть быстрее. На небольшие колёса наматывался снег. Александра обогнала нескольких прохожих и эпичного велосипедиста Филиппа. Но не короля эстрады Киркорова, а всего лишь Щеглова.

Мышь Эльф бежал рядышком. Он был в нескольких метрах от заветной цели. Дышал быстро. В его тёмных глазах засияли огни светофора. Александра остановила мотороллер возле небольшого перекрёстка. Она бегло обернулась. Эльф тут же замахал лапками и слегка запрыгал. Но гонщица его не заметила. Она продолжила свой путь. Губка заметно отставал. Он небыстро бежал, но дышал тяжело. Его шерсть обледенела. На мордочке виднелся иней. На тротуар вышла группа школьников. Их руководитель Агния Морошкина имела статный и приятный вид. Лицо обладало грубыми чертами. Даже скорее мужскими. В китайской сумочке цвета Альпийских гор она держала небольшой револьвер – зажигалку. И однажды он помог ей не стать жертвой грабителей. Те просто побежали, испугавшись оружия в руках эпичной дамочки. Школьники галдели, кто во что горазд. Мышь Губка, точно под лаву попал. Он еле уворачивался от ног юношей и девушек, чтобы не быть раздавленным в лепёшку. «АААА… Боже. Меня сейчас раздавят… Только бы проскочить… Только бы проскочить. АААА… ААА…», – подумал он. Губке всё же прищемили хвост. Его парализовала боль. Глаза округлились. Это нечаянно сделала милая, стройная девушка Вика своими бордовыми штиблетами. Губка, опомнившись, пригрозил ей кулаком. И тут же курносый школьник Алик, сделав шаг, случайно пнул ботинком мышонка по пятой точке. Тот полетел, как тенистый упругий мячик по корту. Он, широко растопырив лапки, открыл рот на огород.

– ААААА, – закричал он.

Повеял лёгкий ветерок. Горожанин Филипп тяжело крутил педали своего большого велосипеда. На заднем колесе виднелась приличная восьмёрка. А ещё был заметен люфт. Мышонок Губка крепко держался за спицы. Он намертво прицепился к ним, как эксклюзивный живой катафот. Правда, особо не блистал. Он, натерпевшись, крепко держался лапками за спицы колеса и всё время вращался. «Я вижу… Вон они… Так быстрее получиться… Я их ещё обгоню…», – подумал он. Филипп вновь закрутил педали. Его лицо пестрило багряным цветом, – глаза большие светлые, нос длинный, точно наращённый и ярко фиолетово – красный, губы полные чуть вытянутые цвета забродившей черники. Казалось, его били по лицу каждые двадцать четыре часа. За спиной он держал рюкзак, уже под завязку набитый алюминиевыми, пивными банками. Он двигался в пункт приёма металла. И сегодня уже намечался уикенд, наполненный яркими событиями. Выпивка, потасовка, драка, собачий вальс и лай во дворе дома, вызов соседями скорой помощи и полиции, затем вытрезвитель или «обезьянник». Филипп сморкнулся. Он, заприметив контейнер, решил остановиться. Мышь Губка тут же соскочил с колеса. Он быстро побежал по тротуару.

Небо заметно потемнело. Там сгустились холодные краски. Снежок всё порошил. Ветер поддувал с небольшими порывами. По дороге мчались автомобили. От них исходил привычный гул. Кое – где мелькали двигающиеся фигурки. Они появлялись повсюду. Уличный фон живо сменился на двор и площадку больших, многоквартирных домов. Кругом возвышались высокие деревья. Широкий тротуар был выгорожен небольшим, металлическим, трубчатым заборчиком. Кое – где стояли припаркованные, легковые автомобили. По краям дорожек лежали кучи снега. Александра, стоя на электросамокате, подкатила к подъезду дома. Она, нажав на ручку, остановила мотор. Он затих. Девушка ловко соскочила со своего верного агрегата. Лицо заметно порозовело. Нос белел. Девушка живо приковала своего « резвого коня» специальным замком к стальной стойке. И, слегка погладив местного кота Барсика, тут же нырнула за двери.

Мышата Эльф и Губка, сидя на снежной куче, заворожённо смотрели на кота. А Барсик за милую душу уплетал сосиски одну за другой. Они прямо висели на упитанной шее. Его рыжая, тигровая шерсть чуть отдавала блеском. Глаза большие, прозрачные сияли. Эльф и Губка бегло переглянулись. На их смешных мордочках царило недоумение. Губка весь продрог. Он живо растирал лапками своё пухлое тело. Его словно достали из морозилки, где он провёл пару дней. А теперь заметно оттаял. На носу висела небольшая сосулька. Вся шерсть покрылась инеем. Брюшко просто обледенело. Лапки пристыли к снегу. Эльф обладал меньшей сосулькой на носу. На светлой шерсти заледенела его тягучая слюнка. Он оправил на голове свою шапку. И тут же позаботился о приятеле. Он покрепче затянул ему шарф на шее.