Дефект

– Для начала представь себе, – начал он, – что наши хозяева – никакие не боги.

– Ничего себе задачку ты мне задал!.. Если это для начала, то что потом…

– Постарайся.

– Ну допустим… представил… – сказал Лэнги неуверенно.

– Соответственно, – продолжил Астэ, – мы – никакие не искусственно созданные зверушки, существующие для того, чтобы украшать жизнь наших величайших и великодушных создателей. Так?

– Ну… если представлять все, как ты говоришь, то да. Но… кем и зачем мы тогда созданы?..

– Погоди, Лэнги. Я ведь ещё ничего не утверждал, – улыбнулся Астэ, получая наслаждение от смущения собеседника. – Так вот, если мы – сами по себе, то, выходит, и жить мы должны сами по себе. У нас должна быть собственная планета и собственные ресурсы.

– Астэ, ну не глупи… Мы ведь неспособны к самостоятельной жизни по причине неполноценности.

– Кто тебе это сказал?

– В смысле – кто?.. Это все знают, это понятно…

– А в чем проявляется эта неполноценность?

– Слушай, ну ты же знаешь: у людей вроде нас недоразвит какой-то там участок мозга…

– Какой участок, Лэнги? За что он отвечает?

– Какая разница… Это ведь уже означает неполноценность.

– А тебе не приходило в голову, что недоразвитость не обязательно мешает полноценно жить?

– Астэ… Есть вещи, которые тебе не понять. Если мы живем так, значит, по-другому быть не может.

– Кстати, Лэнги, – Астэ улыбнулся, прищурившись; казалось, предыдущую реплику он проигнорировал, – я знаю, ты рисуешь.

– Ну и что, – у того посинели[1 - Кровь людей из народа Астэ и имперцев имеет чернильный цвет] уши, – и как ты узнал? Не говори, пожалуйста, никому…

– Стало быть, сам творческие способности проявляешь, – он не переставал улыбаться. – Значит, уже способен на что-то самостоятельное и живешь не исключительно ради своего хозяина.

– Это ошибка… сбой в системе…

– Хм, где-то я уже сегодня это слышал. Слишком много ошибок на квадратный метр. В общем, я к чему это веду, Лэнги. Знаешь, что Она сказала мне в этот раз?

Тот волей-неволей весь превратился во внимание.

– Планета, на которой мы сейчас находимся – наша.

Он выждал секунду, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Все здешние ресурсы – наши. Мы – свободные, полноценные, культурно и интеллектуально развитые лю-ди. А они… они просто воспользовались нашей временной слабостью и присвоили чужое себе. Лэнги, я хочу, чтобы ты понял. Есть слово «мы», и мы не дополнение, не рабы; мы нация.

От этих слов Астэ аж сам ощутил мурашки по коже. Лэнги сидел тихо; по всему его виду было понятно, что он пытается вникнуть.

– И ты, – продолжил Астэ, – не слушал бы меня сейчас с таким напряжением и не интересовался бы моими снами, если бы сам в глубине души и может, не вполне осознанно, не предполагал подобного. А в довершение всего, – он усмехнулся, – приведу тебе цитату одного из так называемых богов, того самого, который сегодня на мне оторвался: он сказал, что я «позор для своей нации». Если бы не мои сны, я бы его не понял. Но теперь я понимаю. И, надеюсь, осознаешь и ты.

Лэнги молчал; затем посмотрел на Астэ серьёзными глазами.

– Ты не представляешь, – не удержался Астэ, – какую надежду мне это даёт. Ну да ты и сам видишь – я не могу нормально спать по ночам. Меня вечно что-то будто зовёт; и Она, Она говорит все эти вещи мне, именно мне…

– Дело в том, что меня тоже что-то зовёт. И не будто, а по-настоящему.

Астэ посмотрел на него вопросительно, с удивлением.

– Я отчасти поэтому интересовался твоими снами; раньше говорить боялся, но теперь, думаю, можно. Знаешь ведь о ментальной связи? Ну ты-то должен знать.

– Чего?.. Нет…

– Погоди, правда? Ты… ни разу не общался мысленно?

– Что?

– Но ведь это обычное дело, мне казалось, все это применяют, особенно когда не нужно, чтобы хозяин услышал.

– Ладно, проехали… Продолжай, – на этом моменте Астэ вспомнил, как порой такие же люди, как он, посматривали на него удивлённо-снисходительно; и теперь он понял, почему.

– Так вот, в последнее время я чувствовал определённый призыв, ну что-то вроде прийти в конкретное время в конкретное место.

– И ты туда ходил? – быстро спросил Астэ.

– В том-то и дело, что нет… Какое-то время я опасался, что это ловушка или что со мной что-то не так; но потом ты стал рассказывать все эти вещи… Я, конечно, до сих пор не до конца верю…

– Мы пойдём туда вместе.

Сказано это было твёрдым тоном, не предполагающим возражений.

Они вышли в прохладную, окатывающую освежающим воздухом ночь. В этой атмосфере пустоты и отсутствия, в этих висящих в воздухе безразличии и мнимой вседозволенности – за счёт пустых улиц – Астэ видел очарование. Вот они будто бы свободны, а вдохнёшь полной грудью – и вовсе ощущаешь себя хозяином этого места. Это было странновато, но будоражило до костей. Казалось – нет Империи, нет этих людей, и не было никогда. Сон, кошмар, наваждение.

Вот они отошли от города – острые белые постройки какого-то не имперского происхождения виднелись вдали. А впереди были просторы – для тела и души. Поля, будто колышущиеся на ветру, как волны, упираются в горы, похожие в большинстве своём на потухшие вулканы – на вершине почти каждой кратер с кристально чистой ледяной водой. Пройди они чуть дальше, и перед ними расстелилось бы море цвета индиго, омывающее фиолетовые скалы, вода на которых поблёскивает серебряным, будто жемчужины. Именно в этих скалах частенько встречаются пещеры, изнутри которых льётся мягкий зеленовато-голубой свет, наполняющий той энергией, которая пронизывает всё и течёт в каждом живом существе. Той энергией, владение которой совершенствовали жители Империи, направляя на войну и разрушение, и той же, которая использовалась когда-то давно народом, к которому принадлежал Астэ, в мирных целях.

Шли тихо, будто крались. Люди этого народа в целом были тихими, жили смиренно и покорно, будто и не жили вовсе. Разумеется, знания об использовании энергии были утрачены уже вместе со следующим поколением после завоевания. Периодически Лэнги останавливался, нервно оглядываясь; сначала Астэ делал то же, потом просто закатывал глаза на этих моментах. Опасность не была преувеличена Лэнги; просто у его спутника было куда больше опыта ночных вылазок.

Вскоре Астэ выдохся; Лэнги посмотрел на него с удивлением – тот только вымученно улыбнулся. У него были причины для такого состояния. Вскоре оба почувствовали какое-то волнение в воздухе – стало даже тяжелее дышать, и будто слегка подташнивало, и вверху головы появилось странное ощущение. Лэнги выглядел невозмутимым; для Астэ это было в новинку, и он разволновался.

Они поднялись на холм, на небольшую поляну. И им открылось невероятное, хоть и предельно простое, но завораживающее до глубины души зрелище.

Люди сидели вкруг. Сидели, казалось, неподвижно – только слегка покачивались – в такт траве?.. Спины прямые, ветер колышет длинные белые волосы, глаза закрыты, головы приопущены. От этого Астэ даже вздрогнул. «Неужели они не боятся… сидеть так открыто? Или же их отпускают?..»

Лэнги стремительным шагом стал приближаться к остальным. Астэ даже удивила такая уверенность; он не спеша пошёл следом. А затем произошло невероятное: Лэнги просто сел среди них и замер, совершенно так же – и не скажешь, что он только пришёл. «Опять, что ли, эта ментальная связь…» – Астэ вконец разнервничался.

Будто почувствовав и пожалев несчастного, один из людей открыл глаза и приглашающе на него воззрился. Взгляд был мягкий, но непроницаемый. «Чёрт, – подумал Астэ, – да ты трясёшься, будто перед тобой – имперцы. Просто подойди и сделай, как он». Страх смешивался с восхищением, и Астэ почему-то казалось, будто его видят насквозь, что, впрочем, было не вполне безосновательно. Он собрался с духом, подошёл отрывистым шагом и сел туда, где было больше места, не переставая вопрошающе смотреть в глаза тому человеку. На секунду ему даже показалось, будто тот слегка усмехнулся. Астэ ждал.