Искривления Времени 2

– Вас интересуют эти янки или вообще янки, Мой Фюрер? – переспросил Борман.

– Эти, – ответил коротко Гитлер.

– Они ищут Вас, Мой Фюрер, – вздохнул и развел руками в стороны Борман, а затем, понимая, что Гитлер ждет от него пояснений, добавил, – Янки, как кстати, и Сталин, не верят, что Вы погибли там, в осажденном русскими войсками Берлине. Они не поверили, что Ваш труп там был настоящий.

– И правильно делают, что не верят! – раздраженно вскричал Гитлер, – Что им еще остается делать?!! Что, скажите мне, им делать, если эти полные идиоты, которым мерзавец и отщепенец Гиммлер поручил в апреле прошлого года симитировать мое самоубийство в берлинском бункере и последующее сожжение моего праха, не сумели создать правдоподобную картину?! Что, спрашивается, остается делать лидерам великих держав, которым не были предоставлены стопроцентные гарантии моей смерти?!Их следователи оказались, замечу Вам, Мартин, ничуть не хуже наших! И не надо было считать их всех за дураков!!! Они, вообще, как это ни прискорбно признавать, оказались ничуть не глупее нас, немцев, великой нации, которой просто… просто… не повезло на завершающем этапе Второй мировой войны, – договорил Гитлер, тщательно подбирая слова.

– Именно так, Мой Фюрер, приказано нашим людям, интерпретировать в будущем мировую историю и итоги Второй мировой войны, – ответил с почтением Борман и добавил, – мы навязываем миру нашу версию итогов войны «… великой немецкой нации просто не повезло на завершающем этапе Второй мировой войны…».

– Что значит «интерпретировать», Мартин? Что значит «мы навязываем»? – спросил устало и почти не раздраженно Гитлер, – Вы же сами прекрасно знаете, что, по сути, все так и было! Вернее… вернее… так все сложилось вопреки нашей воле и нашим планам. Наверное, мы, наци, чем-то сильно прогневили Бога?!

– В этом, Мой Фюрер, я нисколько не сомневаюсь, – ответил с достоинством Борман, добавив, – Я всегда говорил Вам, Мой Фюрер, что бесчеловечное отношение к евреям, к этой древней и очень высокоинтеллектуальной нации, принесет нам в будущем много настоящих проблем и даже может привести нас к поражению в войне!

– Надеюсь Вы, Мартин, помните, что я ответил Вам, на Ваши философствования на тему гуманизма по отношению к евреям? – спросил нетерпеливо Гитлер.

– Конечно, Мой Фюрер, – ответил Борман, перелистывая свою записную книжку, – Вот! Я нашел дословную запись того Вашего высказывания: «Никто, кроме немцев не может считаться расой господ, расой, избранных небом…».

– Хватит, Мартин! – вскричал, схватившись, как от боли, обеими руками за голову, бывший фюрер немецкой нации, – Прошу Вас, не повторяйте цитаты, подтверждающие мои прежние заблуждения! Я ошибался! Да! Прошу Вас, Мартин… Вы же умница, Мартин. И Вы должны прекрасно понимать, что политическая линия и, тем более, пропаганда, далеко не всегда соответствуют действительному положению дел. Я вынужден был так говорить.

– Что же Вас вынудило произнести эти слова, Мой Фюрер? – спросил довольно иронично и несколько устало Борман.

– Не что, а кто. Немцы, – ответил ему бывший фюрер немецкой нации, – Вернее, моя забота о светлом и процветающем будущем немцев. Мне самому, как Вы знаете, ничего не надо: ни денег, ни бриллиантов, ни даже территорий, которые мы стремились завоевывать! Это все делалось ради моего народа…

При этих словах фюрер сделал жест рукой, напоминающий желание потрепать по плечу Бормана, стоящего радом. Но, видимо, Гитлер все-таки не решился это сделать или посчитал этот жест слишком сентиментальным. Потому что он остановил свою руку на полпути и засунул ее по привычке в карман френча…

История третья

(продолжение истории из первой книги)

Гагарин или Горбачев?!

Советский Союз, июль 1989 года

– Что будем делать? – спросил бодрым тоном своего московского гостя Гагарин, кажется, ни чуть не уставший от этой бессонной ночи.

– Бежать, – ответил, слегка улыбнувшись, полковник Пожевитько, – Только теперь, товарищ Гагарин, Вам придется бежать не от руководства Советского Союза, а в направлении прямо противоположном – к нему… (пауза)…к руководству(пауза)… то есть прямо в Москву.

– Что-то мне не нравится тональность Вашего предложения, товарищ полковник, – приподнял удивленно брови Гагарин.

Первый космонавт планеты Земля в таком своем теперешнем виде – бородатый и не расчесанный, одетый в старую черную фуфайку и залатанную во многих местах, хоть и чистую, рубаху – был сейчас, и в самом деле, очень похож на старика из глухой уральской деревни.

– Подожди, – сказал Гагарин и заспешил к рукомойнику на кухне, над которым висело небольшое зеркало, – Сейчас, увидишь, все изменится!

По мере того, как Гагарин, напевая свою любимую песню «Лындыши», брился, умывался и переодевался в нормальную, хотя и не военную, одежду, он все больше становился похож на того Юрия Гагарина, которого когда-то, до его официальной «гибели», успела полюбить вся планета. Даже враги коммунизма, помнится, не скрывали своей симпатии к этому обаятельному русскому парню, первым из землян вернувшегося из космоса живым. В процессе переодевания выяснилось, что космонавт, находясь долгие годы в добровольном изгнании, ничуть не растолстел. И не постарел! Даже наоборот! Гагарин заметно подкачал мышцы, постоянно работая на пасеке и по хозяйству. А, самое главное, глаза 55-ти летнего космонавта Гагарина, были все те же – задорные и живые, а улыбка – знаменитая гагаринская улыбка, сияла в своем обычном великолепии! В общем, выглядел Гагарин просто потрясающе! Даже трудно было поверить, что он не показывался на людях более двух десятилетий…

«Что и требовалось доказать! – радостно подумал полковник Пожевитько, – Ведь если люди узнают Гагарина, особенно те, кто прежде общался с ним лично, то легче будет объяснить всем зачем космонавт скрывался и зачем вернулся. Осталось только сделать космонавту Гагарину нормальную военную прическу у любого городского парикмахера. И можно выходить хоть на пресс-конференцию…Кстати, а ведь это прекрасная мысль! Раз уж в стране Перестройка и Гласность, то Гагарин, конечно же, должен будет начать свое возвращение к общественной жизни с пресс-конференции для советских и иностранных журналистов! Точно! Но где и когда лучше всего организовать такую встречу Гагарина с прессой?!Причем, так, чтобы не получить обратный эффект и чтобы люди, стоящие сейчас у власти в стране, не смогли ничего предпринять против возвращения космонавта к активной политической жизни. Есть над чем подумать,» – размышлял и строил план очередной своей гениальной спецоперации полковник КГБ Пожевитько.

Размышления своего гостя прервал Гагарин:

– Поехали! Заводи машину!

– Поехали! Есть, заводить машину, – радостно ответил полковник Пожевитько полковнику Гагарину, прекрасно понимая, что перед ним, вероятно, стоит сейчас будущий Генеральный Секретарь ЦК КПСС и будущий Президент Советского Союза. Самое интересное, что во время их долгой и содержательной ночной беседы полковник Пожевитько так и не сказал Гагарину самого главного. Он не сказал о том, что вся верхушка советской армии и все руководители КГБ давно готовы свергнуть Горбачева, раздражающего их всех своей Перестройкой! Все, или почти все генералы армии и КГБ уверены, что Перестройка разрушает сверхдержаву СССР и радует лишь страны Запада! Надо сказать, что раздражение генералов армии и генералов могущественной спецслужбы началось еще с антиалкогольной кампании Горбачева, которую все они приняли сначала за блажь нового Генерального Секретаря компартии с большим родимым пятном на голове. Зато позже эту знаменитую горбачевскую антиалкогольную кампанию некоторые влиятельные генералы уже называли признаком очевидной им умственной ущербности улыбчивого, но, видимо, недалекого по своим взглядам лидера КПСС Горбачева…

Справедливости ради скажем, что никто из этих генералов не был горьким пьяницей или, тем более, алкоголиком! Однако, выпить рюмку качественного алкогольного напитка по случаю праздника, или, например, по поводу присвоения очередного воинского звания в кругу советского генералитета и офицеров, всегда считалось чем-то вроде хорошего и приятного ритуала. Пили всегда! Обязательно пили алкоголь, обмывая, например, правительственные награды из стакана, в котором предварительно заливалась алкоголем орден или медаль. Алкоголем этим, как правило, была водка, которая не портила ни цвет ни качество награды, а лишь отмывала его от заводской и бюрократической пыли! Таким же точно образом, водкой в стакане, по старой традиции обмывали звездочки очередного воинского звания, которые потом появлялись на погонах военнослужащих. Но Михаил Горбачев своей борьбой с пьянством превратил этот хороший и даже забавный ритуал в постыдную процедуру! Заслуженные генералы и офицеры теперь тайно распивали алкоголь, прячась от собственных коллег и друг от друга! Они просто боялись, что кто-то «просигнализирует» об их пьянстве в ЦК (Центральный Комитет КПСС – прим. авторов) – главный штаб борьбы с пьянством в СССР горбачевской эпохи?! И тогда конец карьере!

Но ничего этого полковник Пожевитько рассказывать Гагарину пока не стал. Зато спросил космонавта:

– Товарищ Гагарин, а что же нам теперь делать со всеми этими бутылками французского коньяка, которые я купил в спецмагазине ЦК КПСС в Москве? – спросил московский гость. (Спецмагазин или специальный магазин ЦК КПСС – элитарное, не доступное всему населению, торговое предприятие в Советском Союзе, обслуживавшее исключительно работников ЦК КПСС и членов их семей, предлагавшее своим высокопоставленным клиентам в большом ассортименте любые высококачественные товары, в том числе иностранного производства – прим. авторов