Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I

– когда я ничего не желаю, многое приходит ко мне.

Очевидно, состояние «вне ума» (где нет ни времени, ни пространства), которого ты достигаешь за счет цигун-практики, также относится к инь-парадоксам, поскольку убирая ум, ты начинаешь знать с точностью до минуты сколько сейчас времени, и вообще многое об окружающем мире.

Итак, с Галей, Олей и Юлей я направился через весь город к автостанции. Нам повезло, не пришлось долго ждать автобуса. Правда, пассажиров, в том числе иностранцев, отличающихся от местного люда белым цветом кожи, в эту маленькую старую коробочку набилось битком. Отъехав с пару километров от города, автобус неожиданно сломался. Всем пришлось вылезать и ждать когда приедет другая развалюха, а потом забиваться в нее по новой. Две полные израильтянки с рюкзаками, раскрасневшиеся от неудобств, не выдержали и отправились ловить такси. Ольга, любящая комфорт, да вдобавок максимально низкие цены, умудрилась найти себе сидячее место.

А мы с Юлей стояли в проходе, прижатые друг к другу. Я изо всех сил старался сдерживать давившую на нее толпу и чувствовал – ох как я его чувствовал! – ее маленький упругий сосок под маечкой, надетой на голое тело; он упирался в мое плечо. Я ничего не мог поделать со своими сексуальными инстинктами. Нежно-упругая округлость ее божественной груди выводила мои внутренние энергии из равновесия. Вместо того чтобы полностью расслабиться, я становился напряженным. Не знаю, что чувствовала она, но вдруг после долгого молчания Юля сказала:

– Знаешь, каково свойство ума? Например, горит одна лампочка в коридоре твоей квартиры, и тебе много лет этого хватает. И вдруг света становится не достаточно, хотя физиология твоя по-прежнему в норме. И ты вкручиваешь вторую лампочку. Но, спрашивается, что изменилось?

Я не знаю, к чему она это сказала, но ее слова показались мне очень умными. Ум красивых девушек меня всегда дополнительно возбуждал. После этого во мне вдруг так ощутимо задвигались энергии нижних чакр, что я чуть не произнес в слух: «Вот те на! Какой же я, нафиг, йог, если не умею управлять собой!»

В этот момент я вспомнил, что когда-то читал у Фрейда о человеческих возможностях трансформировать сексуальную энергию в психическую. У меня уже был собственный опыт перекачки энергии из нижней чакры в верхнюю. Научила меня этому одна совсем юная девушка. А дело было так…

Года за три до описываемых событий я как-то попал на психологический симпозиум. Там познакомился с Катей. В свои восемнадцать лет умна она была не по годам. Катя сильно впечатлила меня своими познаниями в астрологии, йоге и других знаниях. Она училась в академии йоги на третьем курсе (оказывается, и такая есть). У них преподавал какой-то выдающийся мастер. Он дал ей инициацию, научил передвигать в теле энергии и работать с чакрами. Основная техника состояла в том, что ты должен почувствовать энергетический сгусток в нижней части тела, затем визуализировать четыре красных лепестка первой чакры и протолкнуть энергию по ним, вращая по часовой стрелке. Потом, не переставая чувствовать энергию, нужно поднять ее в следующую оранжевую чакру и также провести по шести лепесткам по ходу часовой стрелки. И так далее, пока не дойдешь до тысячелистника – Сахарасрары.

И вот мы с Катей на выходные едем ко мне в деревню, расположенную на берегу красивой реки в Тульской области, отдохнуть и попрактиковать. С самого начала все было как-то необычно: и то, что юная, симпатичная девушка с полуслова согласилась отправиться со мной в такую даль; и то, что четыре часа дороги за разговорами пролетели, как один миг; и то, что между нами возникла не то чтобы любовь, но какие-то особо высокие, не передающиеся описанию чувства, а точнее, ощущения… В дороге я поглядывал на ее милое улыбчивое лицо с ямочками на щеках, пытаясь понять, что ею движет. Но потом расслабился. И сразу пришло понимание, что мы не должны переходить на близость, чисто занимаемся практикой и делимся друг с другом духовным опытом.

Свои половые инстинкты я научился сдерживать, можно сказать, еще в младенчестве, когда родители отправляли меня на летнюю детсадовскую дачу. Там в конце каждой недели в банный день молодые стройные воспитательницы старательно отмывали нашу грязь. Зная, что с помывкой последних «бойцов» няни начинают сами мыться, снимая с себя купальные костюмы, я делал вид, что не могу самостоятельно одеться и оставался одним из последних. Помню, тетенька с золотыми, рассыпавшимися по загорелым плечам кудрями, энергично вытирала меня полотенцем, поставив для удобства на деревянную скамью в раздевалке, а я с затаенным дыханием время от времени косился на притягательную впадинку пупка в бархатистом бугорке ее живота. Но, казалось, няня не замечала проявленного к ней интереса. А потом вдруг на пороге душевой появилась другая, не менее красивая и совсем раздетая няня. Освободившись от последнего мальца, она разделась донага и сама пошла мыться. И в тот миг, когда я увидел это откровение, меня как будто накрыла волшебная волна, мир стал, как бы более проявленным, мысли куда-то ушли, предельное внимание соединило меня с чем-то, что, казалось, больше всего на свете. Состояние было очень необычное. Видимо, это было то концентрированное здесь и сейчас, которого так жаждут йоги. В следующий миг я почувствовал у себя эрекцию, и, уже каким-то образом понимая – это четырех летний малец! – что это неприлично, сознательно ввел себя в состояние страха, который мгновенно сделал отлив крови от нижней части тела, опуская «морковку». А затем нужно было стать тихим и незаметным, убрать ум, уйдя в глубину себя… Возможно, очарованные этой образовавшейся тишиной, няни не торопились меня отправлять из раздевалки, и я болтался в ней до последнего…

Я уже тогда понимал, кто красив, кто нет, кто строен, кто мне неприятен. Все уже было заложено во мне тогда, в том четырехлетнем возрасте. Кажется, что с тех пор я ни сколько не изменился, только лишь сделал ум более изощренным, в том числе и за счет знаний, которые могут уводить от истины.

Вернемся к Кате. В день приезда в деревню после вечернего чая у раскрытого окна, в которое смотрели мерцающие на небе звезды, пришло время распределяться по кроватям. Я собирался ночевать в сарае на широком диване и предложил Кате ложиться со мной. «Мне от тебя ничего не нужно, – сказал я ей, – просто вместе уютней как-то». Видимо разговор за чаем о колдунах, живших когда-то по соседству, и прочие рассказы из детства как-то подействовали на Катю – она почти сразу согласилась лечь со мной. Но предупредила: «Я сейчас прохожу практику брахмачарья*, мне интимная близость мастером запрещена на три месяца». Я еще раз заверил ее, что приставать не буду.

Мы легли рядом. В широкие трещины дощатого пола пробилась трава, пахло свежестью и высохшей древесиной. Катя была в одних трусиках и маечке на голое тело. Естественно, и я не стал обнажаться. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, некоторое время лежали молча, стараясь заснуть, но сон никак не шел. Обычно у всякого мужчины рядом с привлекательной женщиной возникает позыв что-то делать, куда-то двигаться. Внешне это может не проявляться. Просто движение начинается спонтанно где-то внутри в результате невидимого взаимодействия женской и мужской энергий – инь и ян. Картина природная: все в проявленном материальном пространстве имеет противоположности вследствие двойственности нашего мира. Существует плюс и минус, мужчина и женщина, холод и тепло и т. д. Эти противоположности создают движение соответствующих энергий.

Мне захотелось положить руку под голову Катерины, и она позволила мне это сделать. Мы стали болтать о чем-то. Я расспрашивал ее об учебе в академии, о практиках. Но напор сексуальных энергий толкал меня на действия. Я сдерживался из последних сил, потом как бы ненароком положил руку на умеренно большую и почти каменную грудь Катерины. Она невозмутимо спросила: «Что ты делаешь?» и спокойно убрала руку. Но ее молодое тело было так притягательно. Я снова вернул ладонь на прежнее место. «Ну если тебе так нравится, – сказала она. – Но ты ж понимаешь, что дальше путь закрыт: брахмачарья – это святое!» «Я не буду к тебе приставать, просто давай полежим так», – прошептал я.

Мы лежали некоторое время молча. Вдруг Катерина сказала: «Ты, конечно, и сам возбудился, и меня сумел возбудить». «Да нет, спокоен», – стал оправдываться я. «Как же, обманешь женщину! Давай я расскажу, как можно убрать это давление в нижней части. У меня уже весь нижний пояс как бы горит». И вот тогда-то она и научила меня тому, чему научил ее Учитель.

Главное было четко создать визуализацию чакр, и ощутить движение шарика энергии по ним, и затем одновременно с Катиным шариком перевести свой комок энергии выше.

С каким знанием дела она все объясняла! И не торопила. Она очень хорошо меня чувствовала. И когда мы дошли до сердечной чакры, я ощутил такую реальную трансформацию – низ живота словно опустошился. Но когда последними волевыми усилиями нам удалось достигнуть горловой чакры, энергия сама стала уходить верх. Нужно было только совсем чуть-чуть поработать с сахарасрарой… И вдруг мы полностью растворились друг в друге. Не только тело, все вокруг исчезло, только чувствовалось как бы соединение двух духовных начал. Это был экстаз, чистый и непорочный… «Чтобы продлить это состояние, тебе нужно закрыть все верхние отверстия, – сказала она, – зажми руками рот, уши, нос, глаза…»

В том маленьком деревянном сарайчике мир открылся мне во всем своем единстве…

«Это намного круче, чем заниматься примитивным сексом даже с самой красивой женщиной и внушать себе, что это вершина всех устремлений, – сказал я Кате, когда снова ощутил реальность этого мира. – А ведь ради постельных утех многие мужчины готовы идти на невероятные страдания…»

Сейчас, теснясь и трясясь в автобусе рядом с Юлей, я вспомнил Катину практику и начал, было, работать с чакрами, но тут Ольга позвала нас к выходу, сказав, что мы почти приехали.

Глава 5

Выйдя из автобуса, мы увидели стоявший на возвышенности монастырь. Издали казалось, что он состоит из трех прилепленных друг к другу высоких домов с многочисленными окнами. Постройки различались по цвету – серая, бордовая и белая. Потом я разглядел на сером фоне строительные леса: серое – это оказывается штукатурка; после ремонта левое крыло монастыря снова будет покрашено в белый цвет; бордовый посередине, естественно, останется, так как это любимый цвет буддистов.

Горы виднелись в отдалении, и мы находились в широкой долине. Где-то там, посередине ее текла река. Пыльная дорога с толпами паломников, уставленная по краям множеством машин и палатками торговцев, повела нас вверх. Вскоре она разветвилась, уйдя в сторону, туда, где были наибольшие массы людей и слышались звуки трубы и барабанов.

– Вероятно, там проходит фестиваль танцев, – сказала Ольга, остановившись, – но нам лучше сначала осмотреть монастырь.

Мы не возражали. Полуденное солнце светило слишком ярко, и хотелось поскорее спрятаться в прохладной тени каменных стен. Пройдя ворота монастыря, мы стали взбираться вверх крутыми лестничными переулками, заглядывали в залы с выставочными экспонатами, рассматривали компактно расположенные на этажах монашеские кельи, и вскоре мы с Юлей отбились от наших друзей. И я сразу как-то почувствовал невероятное облегчение. Хотелось побыть со своей спутницей наедине – другая женская энергия, тем более, совсем не молодая, была бы лишней.

По пути на этажах встречались храмы. В любые храмы, будь то христианские, мусульманские, индийские или буддийские я всегда любил ходить один. Любой знакомый, находящийся рядом, неизменно выводил меня из разотождествления. Поэтому я так понимаю: истинная связь с Богом происходит только тогда, когда ты полностью расслабляешься и как бы забываешь об окружающем мире. В групповых экскурсиях я всегда старался дождаться, когда большинство людей выйдет из храма и, оставаясь один, иногда начинал чувствовать, как на меня буквально сходит Божественная сила. В некоторых храмах энергии были очень мощными. Однажды я сказал православному батюшке, что будучи в Дели, зашел в индуистский храм и возле лингама Шивы от пронизывающих энергий меня буквально зашатало. На что священник ответил: «Знамо дело, где бисовские силы кроются – в индуистских храмах!» Я постарался все это не комментировать даже себе, ибо кто я такой, что бы о чем-то судить! Я просто описываю события, которые происходят так или иначе. Мастер учил нас находиться в таковости, то есть быть здесь и сейчас, и не поддаваться на происки ума, который в любой момент может вывести тебя из этого состояния, увлечь своими иллюзиями.

Но в этот храм я зашел следом за Юлей. Я хотел через высшие энергии и божественную силу намоленного веками места как-то познать ее инь-энергию. Мы вошли в маленький зал, в центре которого в позе лотоса восседал огромный золотой Будда. Кроме нас не было ни других туристов, ни священнослужителей. Юлия села слева от входа, я же, вспомнив, что в индуистских храмах женщины садятся на службе с левой стороны зала, а мужчины по другую сторону – справа. Возможно, также принято и у буддистов… Мы оба ушли в медитацию. Я держал свое внимание в середине груди, и образ золотого Будды помогал создавать там свет. Снова вспомнились слова Лао Дзы: «Земля больше человека, Космос больше Земли, Дао больше Космоса», поэтому чтобы максимально приблизиться к Богу, к Дао, нужно было войти в состояние Космоса, а для этого нужно очень четко представлять себе его во всех направлениях. Ощущать бесконечность пространства во все стороны мне помогали практики цигун. Они дали понимание, что человек – это не то, что я себе представляю, что его тело – это размеры Вселенной, и только нужно научиться ощущению Пространства бесконечности.

И сейчас, приступив к ставшей уже привычной практике разотождествления, я очень быстро настроился на восприятие Космоса, вошел в состояние безграничного пространства и неожиданно почувствовал, что сердце открылось, соединив в себе каждую частичку громадного мироустройства. Почти такое же состояние Великой любви я уже испытывал один раз, но в обычном отождествлении ума с окружающим миром вспомнить его было невозможно – попытки всегда заканчивались только ощущением тоски по этому состоянию блаженства. Сейчас я подумал, что Юлина энергия, трансформировавшись через высшие энергии, помогла мне войти в состояние этой неизъяснимой радости. Но переполнявшая меня любовь была выше привязанности к личности, поэтому слез не было…

Выйдя из медитативного состояния, я стал осматривать зал и обнаружил, что Юли нет; выглянув за красиво расписанные врата храма, увидел, что она надевает снятую ранее обувь.

– Как ты почувствовал, что я закончила медитировать, ведь я выходила тихо?

– Не знаю. Вдруг стало не хватать ощущения твоей энергии.

Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я не хотела мешать тебе. Пойдем выше.

Мы прошли еще пару пролетов по ступенькам и вскоре оказались на ровной, как солдатский плац, крыше. Перед нами открылись виды на отдаленные горы и уходящее к ним выжженное солнцем плато. Фестивальная площадка в окружении кольца зрителей находилась внизу прямо под нами, и мы с высоты птичьего полета стали разглядывать танцующих в ярких костюмах и масках маленьких человечков.

– Смотри, здесь на краю крыши классное место! – сказала Юля. – Никто не мешает, можно перекусить, – и, смешно прищурившись на солнце, добавила. – После медитаций всегда так есть хочется…

В этот момент всплывший перед глазами образ голливудской актрисы Деми Мур четко наложился на образ Юли. «Удивительно, как она на нее похожа… Почти такое же лицо, волосы, фигура, грудь, манера поведения. Я хорошо запомнил эту актрису по фильму «Призрак», который впечатлил миллионы зрителей не только правдиво переданной мистической историей, но и незабываемой музыкой. Однако внешне мне никогда не нравились черноволосые, коротко остриженные девицы. Моя жена была блондинкой…

Юля достала из рюкзака вещи и стала выкладывать на красивое покрывало принесенную с собой еду.

– Садись. Вот подложи себе коврик, а я сяду на этот кусок шкуры. У меня много чего есть.

– У тебя все предусмотрено для походной жизни… Я тут тоже кое-что из еды прихватил.

– В горах нужно всегда быть хорошо экипированным, мало ли что… Давай, ешь, – она протянула мне бутерброд с белым сыром и большой кусок красного перца.

– Как вкусно!

– Это яковый сыр. Я его купила на рынке.

Я еще хотел что-то сказать, но она остановила меня:

– Давай помолчим. Прием пищи требует тишины.

Она положила бутерброд себе на ладонь и, сидя в позе лотоса с закрытыми глазами, замерла – видимо читала мантру или молитву – так иногда делают йоги, чтобы пища лучше усвоилась.

Я ею любовался и успевал любоваться танцующими внизу человечками и горами. Господи, как хорошо-то! Что еще надо человеку! Казалось другого мира, кроме этого не существует. Но тут послышался знакомый голос, и мы увидели высунувшуюся из лестничного проема голову Ольги:

– О, ребята, привет! Вы тут? Как здорово, что вы догадались здесь пообедать! Я с удовольствием составлю вам компанию!

Ольга с невероятным для ее лет проворством вспорхнула на крышу и, подойдя к нам, уселась рядом. Выглядывая за карниз, чтобы посмотреть, что там происходит, она, словно огромная птица, пытающаяся рассмотреть внизу добычу, загораживала мне Юлю.

– Какой у вас тут прекрасный вид! – присоединившись к трапезе, Ольга разговаривала с набитым ртом. Всякий раз это меня раздражало. Сразу вспомнились слова организаторши одного подмосковного йогического семинара, которая по его итогам отчитывала учеников: «Многие из вас непонятно зачем сюда приехали! Если дежурный по столовой режет сыр так, словно его топором нарубили, а в унитазе некоторые, простите, дерьмо не смывают за собой как следует, то что такой человек может получить от Мастера? Сначала нужно научиться элементарной культуре, а уж потом о высших материях говорить! Если вы хотите есть такой сыр, то ешьте, я его есть не буду!»

И в который раз за эту поездку я приказал себе: «Смиряйся, Ольга послана тебе для работы над собой. Значит, тебе это пока надо. Иногда мир дает человеку возможность посмотреть на себя со стороны через другого человека. Может быть, и ты не так безукоризнен? Нужно будет тщательнее понаблюдать за собой…»