Арктика в Великой Отечественной Войне

3. Поручить Экономсовету выделить по заявке НКВД необходимое обмундирование, в том числе полушубки, валенки, шапки-финки, а также ватные телогрейки и шаровары, и необходимое продовольствие.

4. Обязать НКВД СССР формирование батальонов начать 17 января и закончить 10 февраля 1940 г.

5. Обязать НКПС по заявке НКВД произвести перевозку личного состава в количестве одной тысячи человек в пассажирских поездах, предоставляя два пассажирских вагона в каждом поезде, и подачу вагонов на три эшелона для перевозки 6 тысяч человек».

27 января 1941 года командование сформированной в декабре 1940 года из 21-й войсковой группы в Норвегии германской армии «Норвегия» (командующий – генерал-полковник Николаус фон Фалькенхорст) завершило составление плана «Платиновая лиса», предусматривающего совместную немецко-финскую операцию против Советского Союза.

Меньше чем за месяц до нападения на СССР, 25 мая 1941 года, Верховное командование вермахта провело трехдневное совещание с участием финской военной делегации во главе с генералом пехоты Эриком Хейнрихсом (начальником Генерального штаба Финляндии с 16 мая 1940 года по 29 июня 1941 года и с 29 января 1942 года по 6 октября 1944 года). Хейнрихс представлял главнокомандующего финскими вооруженными силами и отвечал за военные отношения с Германией в январе – феврале и в мае – июне 1941 года. Совещания немецких и финских военных проходили 25–28 мая в Зальцбурге и Берлине. В состав финской военной делегации входили начальники оперативного отдела, отделов мобилизации и снабжения финской армии и начальник штаба финского ВМФ.

Генерал артиллерии Альфред Йодль возглавлял оперативное управление Верховного командования вермахта. В своей речи Йодль охарактеризовал предстоящее нападение на Советский Союз как упреждающую операцию, поскольку, несмотря на подписанный договор о дружбе с Германией, он сконцентрировал свои войска на границе. Это заставляет Германию принять соответствующие контрмеры, чтобы не позволить Советскому Союзу выбрать благоприятное время для нападения. При этом, по словам Йодля, быстрее всего разгрома СССР можно достичь на северном направлении.

Согласно планам Верховного командования вермахта, главная задача финской армии – связывание русских сил в районе Ладожского озера, причем финское наступление должно начаться через 14 дней после начала осуществления плана «Барбаросса».

Финская делегация в ответ заявила, что район Ладожского озера представляет для них большой интерес, поэтому они не станут выжидать две недели, а начнут наступление сразу, сконцентрировав все вооруженные силы на Ладожском фронте и не передавая свой корпус для участия в германском наступлении на Кандалакшу. Однако финская военная делегация не обладала должными полномочиями для заключения соответствующего договора о совместном ведении боевых действий с немецкими военными.

Спустя неделю, 3 июня 1941 года, совещания немецких и финских военных возобновились уже в Хельсинки. Стороны договорились о том, что финский III корпус (две дивизии) и печенгский отряд (три роты и артиллерийская батарея) будут приданы немецкой армии «Норвегия». В то же время финские военные захотели от немцев гарантий, что если Германия и Советский Союз все же достигнут мирного соглашения, Финляндия сохранит независимость (желательно в довоенных границах) и получит экономическую помощь. При этом генерал Хейнрихс подчеркнул, что попытка учредить в Финляндии правительство «квислинговского типа» тут же положит конец германско-финскому сотрудничеству.

14 июня 1941 года президент Финляндии и парламентская комиссия по иностранным делам одобрили военные соглашения с Германией. Через три дня в Финляндии началась всеобщая мобилизация. 22 июня 1941 года, после нападения немецких войск на СССР, Финляндия заявила о своем нейтралитете, который продолжался до ночи 25 июня, когда советская авиация нанесла бомбовые удары по финской территории. Тогда Финляндия объявила войну Советскому Союзу. Через три дня командование финской армии завершило разработку своего плана операций и передало его Верховному главнокомандованию вооруженными силами Германии.

За несколько месяцев до нападения на СССР Третий рейх в соответствии с немецко-финским договором от 12 сентября 1940 года, предусматривающим возведение немецких укрепрайонов в Северной Финляндии, разместил здесь подразделения вермахта. В течение двух недель, предшествующих немецкому вторжению, до 21 июня 1941 года включительно, в порты Финляндии заходили немецкие суда. С них сгружали боевую технику, транспортные средства и войска, которые затем разместили в Лапландии.

СООБЩЕНИЕ «ОСТВАЛЬДА» ИЗ ХЕЛЬСИНКИ

15 ИЮНЯ 1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

Точно установлено: в период 5–15 июня в портах Вааза, Оулу, Кеми выгрузилось не менее двух моторизованных дивизий, следующих железнодорожными эшелонами, темп 12–16 и походным порядком в районы Северной Финляндии. Выгрузка в портах и транспортировка с конечных районов выгрузки в Рованиеми – продолжается.

Одновременно с этим проводится мобилизация резервистов финской армии, усилен полицейский режим населенных пунктов Финского и Западного заливов, объявлены запретные зоны.

Личным наблюдением установлено. Рованиеми и прилегающие районы: не менее 2000 транспортных, легковых и специальных машин, не менее 10 000 мотопехоты и спец[иальные] части. Большое количество офицеров. Установлено: солдаты и офицеры с номерами 6, 17, 80.

Таким образом, советская разведка за неделю до начала Великой Отечественной войны зафиксировала развертывание на территории Финляндии вооруженных сил.

Сразу после начала Великой Отечественной войны Германии и ее союзникам необходимо было ослабить тыл Красной армии, нарушить транспортные коммуникации. Кое-какой опыт по этой части финны имели со времен недавней советско-финской войны, хотя тогда же проявились и многочисленные слабые места. Когда отношения двух стран обострились и стала ясна перспектива войны, финской разведслужбе пришлось спешно переключаться с преимущественно теоретической работы с информацией на подготовку сотрудников, способных работать в тылу противника в условиях настоящих военных действий. Человеческих ресурсов для этого не хватало, тем более что быстро подготовить квалифицированных диверсантов и разведчиков оказалось крайне сложной задачей.

«В качестве разведчиков подразделения использовали завербованных агентов, являвшихся беженцами-соплеменниками, проживавших поблизости с границей, – пишет С. Г. Веригин в исследовании "Советская контрразведка против финских спецслужб". – На начальном этапе использовали контрабандистов, которые вели свою деятельность на Карельском перешейке, а также молодых финнов, желавших приключений. Зона действия операций простиралась на 50–60 км от границы. Наибольшую активность проявляло подразделение, базировавшееся в Рованиеми. Так, с 10 июня по 17 ноября 1939 года разведчикам этого подразделения удалось выйти за пределы советско-финляндской границы 18 раз и провести на территории Советского Союза в общей сложности 128 дней. За пределами советско-финляндской границы разведработу на пограничной территории СССР кроме разведывательного бюро (статистики – U2) ГШОС Финляндии проводили и другие организации: различные общества соплеменников, шюцкор (добровольная военизированная организация) приграничных областей и эмигрантские организации. С помощью разведки особенно хорошо удавалось следить за расположением воинских подразделений Советского Союза на ближайших территориях на расстоянии приблизительно 50 км вглубь от границы»[11 - Веригин С. Г. Советская контрразведка против финских спецслужб. – М.: Вече, 2018.].

Деятельность советских органов во время советско-финской войны не слишком известна – недаром та война названа «незнаменитой», да и сама по себе работа спецслужб с публичностью плохо сочетается.

Для финской стороны сбор информации о советских войсках, их передвижениях и прочих актуальных военных событиях имел большое значение. Почти каждый месяц разведка готовила обзоры под общим названием «Информация о Советском Союзе». Специалисты составляли доклады, в которых анализировали различные аспекты ситуации, на картах отмечали самые перспективные для разведки и агентурной работы территории.

«Бюро сухопутных сил оперативного отдела Генерального штаба призывало в своих записях от 9 ноября 1939 г. бюро разведки к организации диверсионной деятельности в Восточной Карелии, в случае если бы была развязана война. В качестве главных задач деятельности финской агентурной разведки ставились следующие: создание препятствий или эффективных помех для ввоза оборудования и пополнения войск противника, уничтожение продовольствия и других запасов, собранного у Мурманской железной дороги, чтобы тем самым усложнить снабжение врага, приведение в негодность промышленных предприятий и электростанций, имевших военное значение (особенно таких объектов, как лыжные заводы, пекарни и электростанции), а также населенных пунктов, предназначенных для размещения солдат, выведения из строя коммуникаций. Фактически речь шла о выполнении в тылу противника партизанской и диверсионной деятельности. Однако эту разумную мысль высказали слишком поздно, поэтому никакой предварительной подготовки проведено не было»[12 - Веригин С. Г., 2018.].

Проблемы возникали с самого начала – например, не хватало подготовленных агентов. Тогда финскую разведку спешно реорганизовали, открыв семь разведшкол: три в Петрозаводске и по одной в Медвежьегорске, Савонлинна, Рованиеми и Суомуссалми. Среди преподавателей этих школ было много белоэмигрантов. Один из них, Петр Соколов, до революции футболист, играл за русскую сборную на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме. В 1917 году он окончил 3-ю Петергофскую школу прапорщиков и начал активную борьбу против большевиков. Сотрудничал с английской разведкой, работал с нелегалами на территории СССР. Под псевдонимом Голкипер возглавлял нелегальную резидентуру в Терийоки. В 1940 году руководил отделом пропаганды Главного штаба финской армии.

Вдобавок Соколов имел прекрасный голос и был известным радиодиктором. Его даже называли главным противником Юрия Левитана в информационной войне. С 1942 года советская госбезопасность искала его как особо опасного государственного преступника. Ближе к концу войны он смог перебраться в Швецию и жил в пригороде Стокгольма до самой смерти в 1971 году. Есть версия, что со шведской военной разведкой он тоже сотрудничал. Даже на его надгробии указано вымышленное имя.

Советские укрепрайоны в Арктике

Система укрепленных районов была в то время основой советской обороны. Сама идея построения обороны на основе укрепрайонов принадлежала советскому инженеру С. А. Хмелькову, который разработал систему фортификационных сооружений, прикрытых всевозможными заграждениями и системой огня. Укрепрайон, в отличие от крепости, имел открытый тыл.

После перемещения границы на запад новые укрепрайоны еще не были завершены и оснащены. Эта проблема всплывала постоянно.

В первых числах января 1941 года в советском Генштабе провели первую из оперативно-стратегических игр, основанных на материалах совещания и отображавших, среди прочего, последние действия немецких войск в Европе. Известно, что она завершилась практически скандалом. «Восточными», то есть «своими», в ней командовал генерал Д. Г. Павлов (командующий войсками Западного Особого военного округа), а «западными» (вероятный противник в войне) – Г. К. Жуков. По условиям игры «западные» выступали против «восточных». Днем начала наступления было 15 июля 1941 года – считавшаяся наиболее вероятной на тот момент дата нападения Третьего рейха и его союзников на Советский Союз. В ходе первой штабной игры «западные» разгромили «восточных».

Во время второй игры «восточными» командовал уже Жуков и сумел отбиться. Разбор игр проводил Сталин. Он произнес две-три резкие реплики в адрес докладчика – начальника Генштаба Мерецкова. Тот явно стушевался и начал сбивчиво оправдываться. Сталин был раздосадован неудачей «восточных» в первой игре и объяснением Мерецкова, что «западные» в начале игры имели большое преимущество, особенно в танках и авиации. По воспоминаниям Жукова, Сталин остановил Мерецкова: «Откуда вы берете такое соотношение? Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск»[13 - Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3 т. – М.: АПН, 1985.].

Павлова, начавшего говорить, Сталин перебил:

– В чем кроются причины неудачных действий войск «красной» стороны?

– В военных играх так бывает, – Павлов попытался перевести ситуацию в шутливое русло.

– Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения, чего у вас в проведенной игре не получилось, – вознегодовал Сталин.

После этого Жуков попросил слова и сообщил, что, по его мнению, «…в Белоруссии укрепленные рубежи (УРы) строятся слишком близко к границе, и они имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе белостокского выступа. Это позволит противнику ударить из района Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерийским огнем»[14 - Там же.].

Тут же началась перепалка по поводу УРов между Жуковым, Молотовым и Ворошиловым. Жуков продолжать выступление не стал. Мерецкову это не помогло – его сняли с должности начальника Генштаба, заменив Жуковым. В конце февраля Тимошенко и Жуков провели совещание сотрудников Генштаба по вопросу состояния железных, шоссейных и грунтовых дорог. Ситуация оказалась удручающей: в западных районах шоссе, если и есть, то плохие, а многие мосты могут провалиться, не выдержав даже среднего танка.

8 апреля 1941 года Генеральный штаб издал распоряжение провести ряд мероприятий по созданию новых и использованию старых укрепленных районов, в том числе сформировать кадры управлений укрепрайонами. Через несколько дней в приграничные округа была направлена еще одна директива за подписью Жукова: «Несмотря на ряд указаний Генерального штаба Красной Армии, монтаж казематного вооружения в долговременные боевые сооружения и приведение сооружений в боевую готовность производится недопустимо медленными темпами… 1. Все имеющееся в округе вооружение для укрепленных районов срочно смонтировать в боевые сооружения и последние привести в боевую готовность. 2. При отсутствии специального вооружения установить временно (с простой заделкой) в амбразурные проемы и короба пулеметы на полевых станках и, где возможно, орудия…»[15 - Жуков Г. К., 1985.].

23-й (Мурманский) укрепленный район, оборонительные сооружения для которого возводили с лета 1940 года, входил в состав 14-й армии. Комендантом района на момент начала Великой Отечественной войны был полковник Д. Е. Красильников (с июля 1942 года комендантом стал С. И. Кабанов). К первому дню войны укрепрайон имел полосу обороны по фронту длиной в 85 км и глубиной в 5 км и включал в себя семь узлов обороны, состоящих из 12 построенных и боеготовых долговременных оборонительных сооружений и 30 находящихся в стадии сооружения.

В состав 23-го укрепрайона входили два развернутых пулеметных батальона, и еще два планировалось развернуть. В полосе обороны района располагался 135-й стрелковый полк 14-й стрелковой дивизии. Мурманский укрепрайон находился на самом правом фланге 14-й армии и был самым северным формированием Красной армии на всей линии советско-германского фронта.

Позиции 23-го укрепрайона располагались на полуостровах Рыбачий и Средний. Уже через шесть дней после начала вторжения фашистов на советскую землю части Мурманского укрепрайона при поддержке артиллерии 104-го артиллерийского полка и 221-й береговой батареи успешно отразили наступление немецких войск. В течение трех дней бойцы укрепрайона, находясь на хорошо укрепленных позициях, противостояли всем атакам неприятеля.

Позиции 23-го укрепрайона оказались единственными в ходе всей Великой Отечественной войны, где вражеские войска так и не смогли перейти государственную границу Советского Союза.

24 июля 1942 года 23-й укрепленный район, состоявший из 135-го полка 14-й стрелковой дивизии, 104-го армейского пушечного артиллерийского полка, двухбатарейного дивизиона 143-го артполка, трех отдельных пулеметных батальонов, пяти отдельных пулеметных рот, отдельных батальонов саперов, связи, химического, полевого госпиталя на 190 коек, прачечного отряда, управления тыла, политотдела, штаба и взвода танков, был передан из состава 14-й армии (Северный фронт) в состав Северного флота. В это время 23-му укрепрайону были оперативно подчинены флотские соединения: 12-я бригада морской пехоты, 63-я бригада морской пехоты и 113-й отдельный дивизион береговой артиллерии.

Только не провокации!

Вернемся к событиям, происходившим перед началом войны. Нарастала напряженность на западной границе. О концентрации там немецких войск знали многие, тем более те, кому по долгу службы надлежало заниматься вопросами обороны. Германское правительство объясняло создание такой мощной группировки своим намерением скоро вторгнуться в Англию. В советском руководстве мало кто верил этому объяснению. Г. К. Жуков в один из дней вызвал Василевского и Ватутина, показал им карту, лежавшую на столе, и произнес: «Вот последние данные о концентрации немецких войск. Становится очевидным, что эти силы сосредоточиваются у границ для ведения боевых действий против нас. Исходя из этого, необходимо ускорить реализацию нашего плана стратегического развертывания, подготовить новые предложения правительству для принятия решительных контрмер»[16 - Дайнес В. О. Жуков / Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып 1237. – М.: Молодая гвардия, 2010.].

13 мая, согласно директиве Генштаба, началось выдвижение войск из внутренних округов страны (Поволжья, Урала, Дальнего Востока). Всего следовало перебросить 28 стрелковых дивизий и четыре армейских управления. Дивизии не были полностью укомплектованы и не имели всей необходимой техники.

14 мая состоялся досрочный выпуск курсантов военных училищ, которых сразу же отправили в войска.

15 мая был готов так называемый план Жукова – «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза». В тексте ясно высказана идея превентивного удара по скопившимся в опасной близости к советской границе немецким войскам, готовым нанести собственный удар и опередить Красную Армию, которая еще не отмобилизована, как должно, и может не успеть развернуться. «Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативу действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет организовать фронт и взаимодействие родов войск»[17 - Жуков Г. К., 1985.], – говорилось в документе.

Георгий Константинович Жуков

Фото: Министерство обороны РФ

Семён Константинович Тимошенко