Метод книжной героини
– Если проиграешь, сам будешь его целовать.
– Лана, ты знаешь правила? – холодным тоном спрашивает он.
– Да.
– Тогда мешай и сдавай карты. Ты ведь не против, Андрюш?
– Да пожалуйста, – взмахивает рукой Дьяков.
Ну что, самое время начинать молиться, вряд ли я могу им помешать. Хватаю колоду с края стола и тасую карты, снимаю верхнюю и кладу ее в середину, а после раздаю по две карты игрокам. Дьяков поднимает полученную пару и произносит резкое:
– Еще!
Елисей даже не дотрагивается до своих карт, но тоже просит:
– Еще.
Он шутит? Зачем играть вслепую? Совсем ненормальный?! Елисей замечает мой испуганный взгляд, но остается к нему совершенно равнодушен:
– Сдавай, Лана.
Если он продует, я ему эту колоду так глубоко запихну, что никогда не вытащит. Снимаю еще две карты и кладу их перед парнями. Дьяков собирает тройку и опускает ее на стол, открываясь:
– Десятка, король и дама. Семнадцать очков!
Елисей спокойно переворачивает свои карты, но смотрит не на них, а на командующего. Идиот! У него две десятки и валет. Твою ж галактику! В первой раздаче ему пришло двадцать очков, он бы выиграл!
– Перебор, – довольно произносит Дьяков. – Вам пора собираться.
– Нет. Это вам пора.
– У тебя не только глаза узкие, но еще и память короткая?!
– Ты сказал, вы приехали сыграть в карты. Вот, мы сыграли. А все, что было после, только твои хотелки, я не давал согласия с условиями.
– Ли, не путай берега, – поднимается с места Дьяков и смотрит на меня. – Иди целуй победителя!
– Я лучше ершик лизну, – грубо бросаю я, и по залу прокатываются тихие смешки.
– Что ты сказала?!
Дьяков обходит стол, надвигаясь темной грозовой тучей, но передо мной в момент появляется Елисей.
– Андрюш, если ты хочешь со мной потягаться, то знаешь, как это сделать, а еще знаешь, чем все закончится.
– Я тебя уничтожу, Ли. Ты еще вспомнишь, каково это…
– Ну так давай. Попробуй.
Шагаю назад, потому что воздух рядом с парнями искрится, предвещая драку. Дрожащая от напряжения рука командующего гимназии взлетает вверх, а Елисей стоит на месте, даже не собираясь защищаться. Да что это с ним? Снова провоцирует на первый удар? Для него это главная игра?! Вдох перекрывает горло. Раз! И Дьяков отступает, убирая руку в карман кожаной куртки.
– Тухло у вас здесь, – говорит он и шагает к выходу.
– Пока, Андрюш, – сухо бросает Елисей.
Командующий выходит первый, а за ним банда. Сева оборачивается, напоследок ударяя меня взглядом, и закрывает за собой дверь. Что это было вообще? Загорный подходит к Елисею и покровительственно хлопает его по плечу. Гости молчат, и только сверчков не хватает, чтобы ситуация наполнилась абсурдом до краев.
– У меня есть тост! – громко заявляет Загорный. – За генерала тридцать третьей школы! Лучшего из лучших!
Ребята с готовностью поднимают шум, музыка снова звучит громче. Набираю полную грудь воздуха, глядя на сумасшедшую радостную толпу. И это я ненормальная? Правда?! Елисей кивает Загорному и делает шаг вперед, опуская голову. Куда это он?! Я не хочу оставаться здесь одна! Порываюсь уже кинуться следом, но Елисей сам оборачивается. Его глаза чуточку теплеют, рука тянется к моей:
– Лана, идем подышим воздухом.
Вечерняя прохлада остужает разгоряченное лицо, за воротами слышится рычание двигателя уезжающей машины. Елисей ведет меня за руку по темной территории, вокруг мрачные обветшалые здания, жухлая трава и приятное безветрие. Подходим к пирамиде из машинных покрышек, Елисей отпускает мою ладонь и взбирается на самый верх. Звучит короткий щелчок, маленький огонек освещает лицо, лишенное эмоций, а после в небо поднимается тонкая струйка серого дыма. Мнусь на месте и достаю из кармана куртки телефон. У меня много вопросов, и, кажется, сейчас тот самый момент, когда стоит их озвучить.
– Хочешь, я вызову тебе такси? – спрашивает Елисей.
– Нет, – отвечаю я и включаю диктофон.
– Во сколько ты должна быть дома?
– Мечтаешь избавиться от меня? – усмехаюсь я, возвращая мобильник в карман, и забираюсь на пирамиду.
Елисей поднимает лицо к небу и едва заметно качает головой:
– Как будто это возможно.
Усаживаюсь рядом и складываю руки в замок поверх согнутых колен. Теперь главное – не напортачить и не взбесить его раньше времени. Даю себе пару секунд для концентрации и озвучиваю первый вопрос:
– Тебе ведь не нравится быть генералом, верно?
– Верно, – эхом отзывается Елисей. – Вся эта система – полнейший бред, придуманный кучкой скучающих идиотов, которые хотели быть значимее, чем есть на самом деле. А теперь эту традицию хватают другие идиоты, представляя себя великими и ужасными. Честь школы, защита учеников, показушное превосходство… Чушь! Каждый должен сам отвечать за свои поступки, а не бежать жаловаться и просить помощи.
– То есть…
– Да, Лана! Плевать я хотел на глупые проблемы учеников, футбольные матчи, олимпиады и прочую ерунду, которой должен заниматься генерал. Меня это не волнует.
Я хотела сказать совсем не это, но да ладно. Елисей разговаривает со мной предложениями, в которых больше двух фраз, и этим стоит воспользоваться.
– Тогда зачем тебе титул? Почему ты согласился? Вряд ли у тебя не было выбора.
– А почему люди встают по утрам?
– Потому что им надо на учебу или работу.
– А зачем они туда ходят?
Поворачиваю голову, приподнимая брови:
– У нас минутка постижения человеческого бытия?
Елисей опускает подбородок и смотрит перед собой. Холодок грусти исходит от его кожи и касается моей. Красный огонек вылетает из длинных пальцев и тонет в окутывающей нас темноте.
– У всех есть цель или мечта, Лана. Именно поэтому мы встаем по утрам и иногда делаем то, что нам не нравится.
– И какая у тебя цель?
– Месть.
Это слово рассыпается крупными мурашками по линии позвоночника. Елисей ловит мой взгляд, и его губы вздрагивают в подобии улыбки:
– Не ожидала?
Не совсем, догадки были, а теперь они складываются в мутную, но цельную картинку.
– Ты хочешь отомстить Андрею?
– Бинго, – бесцветно отвечает он.
– А он – тебе, – с пониманием киваю я.
– Да ты сегодня в ударе.
– И в чем причина? В его дурацких шутках?
– Эта фигня меня не трогает.
– Тогда…
– Допрос окончен.
– Ты поспорил на меня и проиграл, я имею право знать, куда ты меня втянул!
– Он при любом раскладе не получил бы того, что хотел. Это ведь твой первый поцелуй, а я не такой козел, как ты думаешь.
Я уже так не думаю. Может быть, иногда, но все остальное время… Взгляд прилипает к его губам, щеки вспыхивают ощутимым теплом. Черт! Поправляю волосы и отворачиваюсь. Вокруг ни души, мы вдвоем в тусклом свете молодого месяца, и мое воображение вступает в сговор с сердцем. Как бы это было? Понравилось бы мне? А ему? С трудом останавливаю карусель из романтических кадров и отвешиваю себе парочку мысленных подзатыльников.
– Ты хотел проиграть, да? Провоцировал драку, как и тогда с Яровым. Хотел, чтобы Дьяков ударил первым.
– И снова в точку, Лана. Ты меня раскусила.
– И в чем прикол?
– В драке всегда виноват зачинщик.
– Таким образом ты снимаешь с себя ответственность?
– Таким образом я даю им выбор.
Вспоминаю его радостный вид на берегу реки, после того, как он уронил на землю Ярового.
– Тебе это нравится. Драки и все такое.
– Нравится, когда люди получают по заслугам.
– Способ так себе.
– Зато действует.
– Поэтому ты схлестнулся с Яровым второй раз? Это ведь от него у тебя синяк. Не очень-то действует, как по мне.
– Некоторые просто не понимают с первого раза.
– И сколько раз ты уже «давал по заслугам» Дьякову? Он, очевидно, тебя побаивается, но все равно ведь не отступает.
– Ты зубами стучишь, пора возвращаться.
– Нет! Мы еще не закончили!
– Закончили, – твердо произносит Елисей. – Идем. Попрощаемся со всеми, и я провожу тебя домой.
– Проводишь? – переспрашиваю я удивленно.
– Да, поеду с тобой и доведу до двери.
– Зачем?
– Пытаюсь быть хорошим парнем, чтобы беспрепятственно забрать твой первый поцелуй себе.
Громкий и сильный стук сердца закладывает уши. Елисей спускается на землю и оборачивается, показывая мне широкую улыбку:
– Шутка!
– Не смешно, – бурчу я, осторожно ступая по шинам.
Елисей закидывает руку мне на плечи и наклоняется к лицу:
– А может, и не шутка.
– Этого никогда не случится, – отвечаю я под громкий протест души.
– Ершик тебе подарить?
– Пошел ты!
– Вместе и пойдем.
Глава 10
Выбираюсь из такси и бросаю недовольный взгляд на Елисея. Он хлопает дверью и неторопливо обходит машину. То есть намеки генерал не распознает, да?
– Дальше я сама.
– Что из фразы «я тебя провожу» ты не поняла?
– Не поняла, зачем ты это делаешь? Здесь нас уже все равно никто не увидит.
– Куда идти, Лана?
Тяжело вздыхаю, качая головой. И когда мы успели поменяться ролями? Автомобиль трогается с места и уезжает вдаль по дороге. Передергиваю плечами и складываю руки на груди, шагая к проходу между двух трехэтажек. В воздухе витает запах приближающегося дождя, а ночная прохлада пронизывает кожу, отзываясь легкой дрожью. Елисей идет рядом, и каждая секунда его присутствия умножает на десять мое нервное напряжение. Поцелуй ему подавай. Ты глянь, какой умный! Шутник, блин! Сворачиваю на дорожку, что ведет к подъезду, прокручивая в голове варианты прощания. Что сказать? Сделать? Как не психануть? По факту шестой шаг я сегодня закрыла, наш разговор с натяжкой, но можно назвать откровениями. Только что делать с тем, что я не готова к седьмому шагу? Катя меня точно прибьет.
Поднимаю голову, глядя перед собой, ноги вмиг каменеют. В свете дворового фонаря топчется знакомая фигура, выпуская изо рта белые облачка пара. Сева замечает нас и резко разворачивается, уходя прочь. Это еще что за номер?
– Это ведь был Рогочий, – тихо говорит Елисей. – Откуда он знает, где ты живешь? Вы знакомы?
– Собираешься напомнить мне о запрете на общение с учениками гимназии, генерал?
– Значит, знакомы. И насколько близко?
– Выходи из образа моего парня, а то похоже, что ты ревнуешь.
– Вдруг так и есть?
Останавливаюсь, Елисей поворачивается ко мне лицом, удерживая непроницаемую маску спокойствия.
– Это лишь предположение, Лана, а не достоверный факт.
– Это моя фраза! – возмущенно вскрикиваю я.
– Моя вода, моя фраза. Да ты жадина. Что еще в этом мире только твое?
– Твои убитые нервные клетки тоже принадлежат мне.
– И не поспоришь, – усмехается он. – Какой подъезд? Тебя уже трясет от холода.
– Попрощаемся здесь.
– Нет, у меня есть парочка вопросов.
– Моя мама дружит с мамой Севы, вот и все.
– Не все. Какой подъезд?
Сдаюсь. Спорить с ним иногда весело, но я уже и правда замерзла. Поднимаемся на четвертый этаж и останавливаемся у подоконника. Елисей брезгливо оглядывает лестничную клетку. Что, не нравится облупившаяся штукатурка и грязные полы? Мне тоже, но выбора не было. А еще здесь едва ли теплее, чем на улице, вместо батарей под окнами только непристойные надписи и следы от подошвы ботинок малышни. Елисей задумчиво смотрит в окно, а я крепче обхватываю себя руками, сдерживая дрожь.
– Иди домой, – говорит он, не поворачивая головы.
– Сева не следит за мной.
– Я такого и не говорил.
– Он на самом деле нормальный парень, просто попал не в ту компанию.
– Спокойной ночи, Лана.
– Не надо…
Елисей включает глаза-бластеры и стреляет в меня.
– …его трогать? – недобро ухмыляется он. – Лана, он тебе нравится?
– Мы друзья. – Фраза растворяется перченой горечью на языке.
– Ты ведь уже знаешь мой принцип.
– Его могут подставить.
– И ты просишь меня его пожалеть?
Холодная рука неловкости сдавливает грудь, разочарованный взгляд Севы всплывает в воспоминаниях. Зачем я вообще его защищаю?
– Прошу тебя мыслить здраво, Елисей. Спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, преодолеваю последний пролет и заледеневшими пальцами вытаскиваю из кармана ключи. Один поворот, второй. Слух улавливает размеренные удаляющиеся шаги вниз по лестнице. Ну и вечерок… Дергаю дверь на себя, предвкушая, как с ходу залезу в горячий душ, но она не поддается. Заперто! Проворачиваю ключ еще раз вправо и влево, эффекта нет. По всей видимости, папа закрыл внутреннюю защелку. Прислоняюсь ухом к щели, и взгляд застилает жгучая пелена слез. Нет, только не это. Громкий протяжный храп доносится из глубины. Неужели снова? Не надо было мне уезжать!
Сжимаю руку в кулак и стучу по кожаной обивке двери, которая, как назло, приглушает громкость ударов. Жду несколько секунд, не выпуская веру из мыслей, но… ничего. Из квартиры слышится все тот же ужасный звук. Волосы встают дыбом, и я провожу ногтями по коже головы, из последних сил сдерживая слезы. Бью по двери ладонью и вскрикиваю:
– Пап! Па-а-ап! Это я! Открой!
Обессиленно вздыхаю и прижимаюсь лбом к двери. Прекрасно! Просто прекрасно! Если он пьян, то я могу тут хоть на электрогитаре сыграть, толку не будет. Поворачиваюсь на шорох подошвы о плитку, Елисей стоит у подножия лестницы, облокотившись о перила.
– Иди домой, – цежу я раздраженно.
– Только после тебя, – с легкостью парирует он. – Лана, в чем дело?
– Ни в чем! Уходи!
Он поднимается по ступеням и осматривает дверь. Хриплый гортанный звук заставляет меня зажмуриться от стыда.
– Замок заело?
– Нет. Заперто изнутри, – нехотя признаюсь я.
Елисей заносит кулак перед дверью, но я перехватываю его руку и опускаю.
– Не поможет, – мой голос предательски дрожит. – Только соседей разозлим.
– А если позвонить?
– Думаешь, стук его не разбудил, а звонок разбудит? Да и мобильный у него последние пару месяцев на беззвучном стоит.
– Он пьян?
Слезы катятся по щекам, и я быстро смахиваю их пальцами, задерживая дыхание, но это лишь отсрочка неизбежного.
– Мама далеко живет? – серьезно спрашивает Елисей.
– Триста километров.
– Еще родственники?
Прижимаю подбородок к груди. Соленый водопад омывает лицо, не зная преград, и я прикрываю ладонью глаза.
– Елисей, пожалуйста, иди домой. Я сама разберусь.
– У тебя мозгов хватит только на то, чтобы запрыгнуть на подоконник и прорыдать до утра. Воспаление хочешь?!
– Не кричи на меня! Ты делаешь только хуже!
– Прости, – напряженно вздыхает он. – Лана, у кого еще ты можешь переночевать? Та рыжая, она ведь твоя подруга, позвони ей.
А это идея! Достаю телефон и набираю сообщение для Кати, потому что из телефонного разговора Елисей может выловить то, что ему знать не положено.
Лана: «СОС! Отец закрыл дверь изнутри, и я не могу попасть домой. Можно я переночую сегодня у тебя?»
Командир Карпова: «Где ты?»
Лана: «Возле квартиры»
Командир Карпова: «Одна?»
Лана: «С Елисеем»
Катя тянет с ответом, тем самым завязывая мои нервы в крепкие узлы. Только бы тетя Лариса разрешила. Ну, пожалуйста! Должно же мне хоть разок сегодня повезти!
Командир Карпова: «Шаг шестой, действие второе – ночь под одной крышей…»
Не дочитав текст до конца, принимаюсь стучать по буквам на экране.
Лана: «Катя, это не шутки! Мне правда придется провести ночь в подъезде!»
Командир Карпова: «Я все еще наказана за тройку по физике, если пойду сейчас к маме, то гарантирую, она пришлет к тебе полицию и слесаря, чтобы вынести дверь…»
Опускаю руку с телефоном, глядя в пол. Полиция? Папа мне за это спасибо не скажет. А вдруг его уволят с работы или эта новость дойдет до службы опеки, как в тех дурацких программах по телевизору? Сердце тревожно бьется в груди, новая волна слез уже на подходе. Стискиваю зубы, ярость концентрируется в костяшках пальцев. Может, попробовать самой снести дверь?
– Ну что? Договорилась?
– Нет, – выплевываю я. – Ее мать мегера, и она меня ненавидит.
– Еще варианты есть?
– Полно. Подоконник, пол, скамейка во дворе.
– Ясно, тогда поехали.
– Куда?
– В психушку. Тебя там и согреют, и подлечат.
Шагаю ближе и тычу пальцем ему в грудь:
– Знаешь что?!
– Ну-ну… – Елисей наклоняется к моему лицу. – И что же я должен знать?
Смотрю ему в глаза, подбородок дрожит. Убираю руку и отступаю.
– Ничего. Просто уезжай, ладно? Оставь меня в покое.
– Не могу.
Вижу его сквозь размытые темные пятна из-за подступивших слез. Собранный и уверенный, ни капли жалости, одни лишь решимость и твердость. Он протягивает руку, и я читаю по губам, потому что в ушах грохочет сердце: «Идем, Лана». Вкладываю свою ладонь в его, прикосновение согревает мгновенно и проносится по телу успокаивающей волной. Я ему верю. Не знаю, как так вышло, но, кажется, мне все-таки сегодня повезло. Повезло, что рядом со мной именно он.
– Вернемся на вечеринку? – тихо спрашиваю я.
– Устроим собственную. Тебе точно понравится, а вот мне не очень.
Лифт медленно ползет вверх, теплый воздух нежно обнимает продрогшие плечи. Смотрю на Елисея исподлобья и никак не могу понять…
– Как ты это делаешь?
– Что именно, Лана? Терплю тебя?
– И это тоже. Как ты всегда остаешься таким спокойным?
– Дзен у меня в крови, – хмыкает он, продолжая разглядывать пол.
– Вместе с самоиронией?
– Хоть кто-то же должен шутить надо мной остроумно.
– О-о-о… – закатываю я глаза. – А вот и нарциссизм.
– Я хорош со всех сторон, – с легкостью вворачивает он и делает шаг вперед.
Инстинктивно отступаю, крошечное пространство лифта, кажется, сжимается еще больше. Елисей поднимает взгляд и ловит мой. Ну чего он так смотрит? Мне уже начинать бояться? Вот родители меня воспитывали, воспитывали, а я в шестнадцать лет иду ночевать домой к парню, которого едва знаю. Сатана наверняка готовит для меня самый большой котел. Автоматические двери за спиной разъезжаются, и Елисей поднимает брови.
– Приехали, Лана.
– А я думала ад под землей, – бурчу я, покидая лифт.
– Мы в нем учимся, – тихо произносит Елисей и обгоняет меня, преграждая путь. – Ты должна кое-что знать, прежде чем мы зайдем ко мне домой.
Глубоко вдыхаю, сердце вздрагивает от вспышки страха. Какие еще испытания приготовила для меня судьба?
– У тебя девятнадцать братьев и они там жарят селедку?
– Неплохо, – одобрительно кивает он, – только селедку жарят вьетнамцы.
– Я запомню.
– Лана, я живу с мамой, и она у меня немного специфическая…
– Что ты имеешь в виду?
По лицу Елисея пробегает тень неловкости и набрасывается на меня с голодным оскалом. Он ведь фактически спасает меня от ночи в холодном подъезде, а я веду себя, как неблагодарная овца.
– Елисей, если мое присутствие…
– Нет, – строго перебивает он. – Все нормально, просто тебе придется следовать правилам.
– Хорошо, – решительно киваю я. – И что за правила?
– Мама обожает восточную культуру. Думаю, это и так понятно, раз она родила ребенка от первого попавшегося китайца, но на этом ее помешательство не закончилось. Тебе нужно будет правильно поприветствовать ее, и лучше ничему не удивляться, это неуважение к хозяйке дома.
– Ладно…
– Повторяй за мной. – Елисей поднимает руки на уровне груди и упирается кулаком в раскрытую ладонь, чуть наклоняясь: – Нихао.
– Нихао, – следую я точным инструкциям.
– Потом скажешь… простите за вторжение. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Запомнила?
Повторяю фразу про себя и отвечаю уверенно:
– Запомнила.
– Супер, – выдыхает он.
Подходим к двери, Елисей достает связку ключей и открывает замок, а у меня подкашиваются колени. Только бы ничего не перепутать. Вхожу в небольшую квадратную прихожую. Бежевая плитка на стенах блестит, а идеально чистый светлый ковер с коротким ворсом вызывает мгновенное уважение к хозяйке.
– Си, это ты?! – слышится высокий голос.
– Я не один!
Сердце заходится в бешеном ритме, горло сковывает волнение. Из дверного проема появляется молодая темноволосая женщина, попутно затягивая пояс на белом шелковом халате, подол которого тянется за ней по полу.
– Боги, Си! Вчера новая прическа, сегодня девушка! Что будет завтра?! Признаешься, что я вкусно готовлю?! – говорит она, сияя широкой улыбкой.
– Мама, это Лана, – спокойно произносит Елисей и опускает руку мне на плечо.
Это знак? Знак, да? Прикладываю кулак к раскрытой ладони и глубоко кланяюсь, голос не слушается, но я все-таки пищу что-то похожее на «нихао». Жар поднимается по шее, заливает лицо и печет кончики ушей. Проще было бы переночевать на подоконнике.
– Извините за вторжение. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
Нерешительно выпрямляюсь, глядя на маму Елисея, и кровь отливает от лица. Она удивленно смотрит на меня и переводит уничижительный взгляд на сына. Поворачиваюсь… Ах он козел безрогий! Елисей зажимает ладонью рот, глаза выпучены и блестят от приступа дикого хохота, который он сдерживает еще секунду, а после уже смеется в голос, запрокинув голову.
– Это было потрясающе! Лучший момент за весь вечер! – Он тяжело дышит и упирается рукой в стену, сбрасывая ботинки. – Мам, у Ланы дома замок заело, а родители уехали из города. Она переночует сегодня у нас, ладно?
Перевожу растерянный взгляд на маму Елисея. Четкие темные брови нахмурены, губы сжаты. Ну все, она меня сейчас точно прогонит.
– Разумеется, она может остаться! А вот ты будешь спать на полу!
– А ты мой футон постирала?
– Не паясничай! Смешно тебе очень, да?! Так я тебя учила с девочками обращаться?!
Елисей подходит к матери, целует ее в щеку и шагает к межкомнатной двери:
– Что у нас на ужин? Димсамы? Утка по-пекински?
Она хлопает ладонью по бедру, глядя ему вслед:
– Ты посмотри на него! Вареники у нас на ужин! Со сметаной!
– А где мои любимые палочки для еды?
– Си, я тебе сейчас в лоб дам!
Из соседней комнаты звучит веселый смех и грохот посуды. Мама Елисея поворачивается ко мне и шагает ближе, качая головой:
– Не обращай на него внимания. Ты раздевайся и…
Она вдруг замолкает, вглядываясь в мое лицо, и я отчетливо вижу, как сильно сын похож на нее. Высокий лоб, серьезные темные глаза. Даже энергетика один в один.
– Он тебя обидел? Скажи честно, и я из него таких димсамов накручу, а потом нафарширую ими утку по-елисеевски.
– Нет, что вы? Я… я из-за сломанного замка расстроилась, а Елисей, наоборот, мне очень помог.
– Хоть что-то хорошее сделал.
– Простите за это недоразумение с приветствием.
– Глупости! Не тебе надо извиняться. Лана, верно? А я тетя Яна.
– Рада познакомиться, – смущенно улыбаюсь я.
– И я рада. Ты проходи, чувствуй себя как дома. Я сейчас принесу тебе что-нибудь из одежды, чтобы ты переоделась. Ванная там. – Она указывает на белоснежную закрытую дверь. – Можешь умыться или принять душ, если хочешь. Полотенце в шкафчике, бери из косметики все, что нужно.
– Спасибо вам. – Я расслабленно опускаю плечи.
– Пожалуйста, Лана. И я обязательно о тебе позабочусь, – говорит она и тихо хихикает.
Не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Напряжение улетучивается, оставляя после себя лишь легкую щекотку в горле и мягкий женский смех, вибрирующий в воздухе комнаты.
Нежный шелк гладит кожу, тонкий кокосовый аромат молочка для тела заставляет дышать глубже. Обвожу взглядом спальню: такая же чистая и минималистичная, как и вся квартира, но при этом не лишенная уюта и тепла. Провожу рукой по тонкому мягкому одеялу и качаю головой. Да простят меня родители, но я сегодня буду спать в постели парня. Без него, конечно, и все же…
Телефон сигналит о новом сообщении. Катя там с ума сходит.
Командир Карпова: «Лана!!! Ну чего ты молчишь?! Я хочу знать подробности!»
Лана: «Насколько сильно по шкале от одного до десяти?»
Командир Карпова: «На сто тысяч миллиардов!»
Усмехаюсь, качая головой, и принимаюсь за рассказ.
Лана: «Тетя Яна очень милая. Она отправила меня в душ, нарядила в свою шелковую пижаму и халат, а после накормила варениками. Мы целый час болтали на кухне. Она косметолог и рассказала много полезных штук про уход за кожей. Ты знала, что при нарушении питьевого режима организм теряет жидкость и формирует межклеточный отек, из-за которого появляется целлюлит?»
Командир Карпова: «Это все невероятно интересно, но меня больше волнует твое взаимодействие с Елисеем»
Лана: «Я не видела его с тех пор, как мы вошли»
Командир Карпова: «Плохо… По правилам любовных романов вы должны были уснуть в одной кровати и проснуться в обнимку»