Сила крови III

Продолговатые камни. Галька. Пляж? Не похоже. Запахи не те. И нет общей ухоженности. Какой-то мусор, острые камни у края берега, мутная зеленоватая вода. Определенно не пляж. Скорее район недалеко от промышленной портовой зоной.

Я с трудом перевернулся, из груди вырвался вздох. Солнце висело низко, указывая, что время приближается к позднему вечеру. Наступали сумерки. Прохлада ночи уже начала проступать.

Вздел себя на колени и тут же чуть не рухнул обратно. В разум ворвался поток воспоминаний о площади из гранитным плит, о растекающемся под ногами фиолетовом пламени, о чужое воле, что ломало сознание, изменяя и подгоняя под заданные параметры рода Мещерских.

Эффект оказался столь силен, что из рта вырвался стон. Меня замутило. Тело ломило, мышцы ныли, суставы, казалось, принадлежали другому человеку. В висках пульсировала острая боль, напоминая раскаленную иглу, вонзившуюся в мозг.

Не представляю сколько продолжалась странная пытка, но закончилась так резко, что от облегчения едва не брызнули слезы.

Вот же дерьмо! Я осознал себя стоящим на четвереньках изрыгая остатки того, что еще недавно находилось в желудке. Было плохо. Очень плохо. Но постепенно становилось получше.

Я устало сел, проведя грязными ладонями по лицу. Надо бы добраться до воды и умыться, но сил нет. Да и неохота, если честно. Лучше посидеть, подумать, привести разум в порядок, а уж затем пытаться вставать. Но для начала необходима небольшая ревизия. В первую очередь – где оружие?

Снабженного глушителем автомата нет, пистолета тоже, как и тактической кобуры на бедре, вместо нее оплавленные пластиковые огрызки. Комбез изодран, высококлассное военное снаряжение превратилось в лохмотья, не в силах противостоять буйству астральной энергии.

Отлично, минус сорок штук. Или сколько я отдал в совокупности за экипировку вместе с оружием? Пистолета жаль, успел к нему привыкнуть. Надо будет при случае обзавестись похожей машинкой, модель хорошо зарекомендовала себя.

Взгляд скользнул вниз и лицо непроизвольно вздрогнуло. Кожа на внешней стороне ладони сочилась кровью. Порезов не было, кровь словно выходил через поры кожи.

Это было столь необычно, что я несколько секунд завороженно следил, как микроскопические алые капельки выдавливаются изнутри. Что-то новенькое, раньше такого не было.

Страха нет, как и ощущения чего-то неправильного. Скорее наоборот, из глубины сознания всплыло убеждение что так и надо, организм очищался.

– А кто это у нас тут такой сладенький? – глумливый голосок прилетел откуда-то сзади. Послышались шаркающие шаги, дешевая подошва грубых ботинок скользила по гальке, создавая характерные звуки.

Подходили двое. Нет трое. В плохой физической форме, иначе бы так не шумели. Не бойцы, скорее городские крысы из трущоб, что могут быть опасными лишь внезапностью нападения.

Все это разум отметил машинально, на автомате проанализировав и звуки шагов (явно плохая координация у владельцев ног), и глумливый голосок, и прозвучавшие интонации мужского голоса, заранее записавшего собеседника в жертву.

Быстрая ревизия организма показала, что несмотря на общую слабость, больших повреждений нет, руки-ноги целы, как и тело в целом. Полной развалиной себя не ощущаю, а значит нормально.

– Может обидел кто? Так мы поможем. Но за помощь придется заплатить, – продолжал все тот же голосок. – Мы люди добрые, поможем чем сможем. А ты нам за это сделаешь приятно.

Раздались смешки других. Они подходили, полностью уверенные в собственном превосходстве, не сомневаясь, что будущая жертва уже в их руках.

– Я даже со спины вижу, какая у тебя смазливая мордашка, нежные губки и розовая попочка, – все никак не успокаивался первый. Двое поддержали его заливистым смехом.

Шаркающая по гальке походка становилась все ближе. Скосив глаза я заметил, что не ошибся с количеством подходивших. Трое, одеты в какую-то рвань, измазаны грязью, давно немытые волосы свисают лохмами. Уродливые лица щерятся беззубыми ртами.

Трое оборванцев подваливали вихляющей походкой, самым опасным выглядел правый и то только потому, что заскорузлые пальцы сжимали железный прут, то ли обломка трубы, то ли огрызка арматуры. Остальные двое ничего в руках не держали, по крайней мере на виду.

– Ну что, сладенький, скрасишь наш вечерок…

Громкий хруст выбитого сустава заставил говорливого резко заткнуться. Не вставая с земли, я ударил ногой, ломая ему колено. Тут же нанес еще один, подошвой под ногу второго, того, что с прутом.

– А-а-а-а!!! – дико заорал первый, глядя, как сломанная кость выскочила из плоти. Потоком хлынула кровь.

Черт, удачно получилось, думал всего лишь выбью колено. Третий и последний участник веселой компании вполне грамотно качнулся назад, выходя на пределы удара. Морщинистая рука с застарелыми пятнами рыбкой нырнула в карман. Не зная, что там и не желая проверять, я плавно скользнул вперед, одновременно поднимаясь на ноги, и с ходу нанес новый удар на этот раз под основание носа ребром ладони.

Такие удары опасны тем, что вибрация от приложенной силы выливается в мощный импульс, пробегающей волной от места соприкосновения по ближайшим частям тела. В этом случае, объектом приложения стал череп и бултыхающаяся внутри серая масса. Все равно что одеть на голову железно ведро и со всей дури врезать кувалдой, только с воздействием изнутри. Как сотрясение, только во сто крат сильнее. Если знать точно, как бить, то легко превратить мозги в жидкий кисель.

Что и произошло Оборванец постоял секунду, затем молча рухнул навзничь, став похожим на груду грязного тряпья. Готов.

Я повернулся к двум другим. Тот, что справа поскуливал, пытаясь ползти, забыв о валяющейся неподалеку железяке. Любитель розовых попок выл на одной ноте, пытаясь выпрямить выбитое колено.

По себе знаю, боль при таких повреждениях адская. Ощущение, будто кости трутся друг от друга, пока разорванные связки бьют током, как от оголенного провода, порванных нервных окончаний.

Молча обойдя центрального, я подошел к ползущему, подождал пока голова чуть опустится и нанес короткий удар подошвой ботинка в основании черепа. Что-то отчетливо хрустнуло, оборванец дернулся и затих. Минус два. Неплохо, для того, кто только что вырвался из астрального ада.

– Значит розовые попочки любишь, – произнес я, небрежно поднимая с земли железный прут и походя к последнему из троицы.

Предчувствуя, что сейчас произойдет нечто ужасное, тот завыл совсем на высокой ноте, заставив поморщиться. Того и гляди в ультразвук перейдет, мелкий ублюдок.

– Не надо! Прошу, не надо! – законючил он, на секунду превратившись в нормального человека. Испуганного, раскаявшегося, осознавшего, что до этого вел неправедную жизнь и даже действительно поверившего, что если выживет, то потом изменится.

Знаю такие выверты сознания. Он и правда сейчас в это верил, но пройдет время и обещание забудется и все вернется на круги своя. Так что никаких вторых шансов. Не изменятся, не станет святым. Не в их это природе – становится другими людьми.

Я пинком перевернул визжащее тело и с размаху всадил прут в живот любителю сладеньких мальчиков. С академическим интересом посмотрел на деяние рук своих, отметив глубину погружения. Вроде нормально.

– А-а-а-а!!! – оборванец задохнулся в крике.

Вдохнув новую порцию воздуха, он вновь завизжал так, что я снова поморщился.

– Так и оглохнуть недолго. Чего надрываешься? – доброжелательным тоном осведомился я.

– Не надо! Не надо! Прошу вас, не надо! – зачастил оборванец с ужасом глядя на торчащий из живота металлический прут.

Я проследил за его взглядом, кивнул.

– Да, наверное, стоило засунуть тебе его в задницу. Раз уж ты такой любитель розовых попок.

Он с ужасом вытаращился на меня, на мгновение забыв о боли.

– А ты как думал? Да воздаться по делам вашим… или как там… дальше не помню, – повинился я. Рука крепко ухватила прут и выдернула резким рывком.

Поганец заверещал. Последовал новый пинок, поворачивающий его обратно на живот. Спускать штаны не стал, примерился, прикидывая, где заветная дырка, и с одного взмаха загнал железную палку между худых ягодиц. Кажется попал куда надо, хотя гарантий давать не рискну.

– Ну вот, а ты боялся. Чпок и готово, – я отряхнул руки.

Завывания затихли. Сдох что ли? Нет, дышит. Но это ненадолго, кишки разворочены, в жопе металлический прут – умирать будет долго и мучительно.

С мрачным удовлетворением оглядев композицию их трех тел, я еще раз отряхнул ладони от грязи и отправился прочь от берега. Но сделав всего несколько шагов, резко остановился, как налетев на стену.

Наказание ублюдков принесло удовольствие. Раньше такого за собой не замечал. Раньше я их бы просто убил – быстро и без затей, забыв об их существовании уже через пару минут, а сейчас наслаждался каждой секундой.

Наверное, нечто подобное испытывал князь Мстислав, мстя за убитую дочь вырезая под корень Валашское княжество. Что это? Еще один привет от крови Мещерских?

– Твою мать…