Катастрофа в две полоски

– Да… э-э, то есть нет. В общем, я не знаю, – сдалась я в попытке срочно придумать, что говорить дальше.

Сочинять на ходу – вообще дело неблагодарное, можно такого наворотить, а потом попросту забыть. Но не говорить же Эллочке, что это я сбежала с маскарада с незнакомцем, а Мирона Троицкого вообще в глаза не видела, и знать не знаю, кто он! И уж тем более, чем он занимался вчера на благотворительном вечере.

Внутри развернулась настоящая война: ангела и демона.

С одной стороны, врать я не умею и не люблю – это подло.

С другой, я и без работы остаться не могу, верно? Мне кушать надо. И ипотеку платить еще… цать лет. А зарплаты среднестатистического продавца мне не хватит, недвижимость в столице, между прочим, ого-го и го-го стоит! Даже на окраине. Даже студия-однушка. А именно должность продавца мне и светит, если Эллочка-стервочка, подключив свои связи, выкинет меня из мира журналистики. А потом еще я платьице на лето присмотрела, такое миленькое, беленькое, с цветочками. И туфельки в тон, и сумочку бы.

– Думаю нам надо попробовать эту даму найти. – Сделала я заключительный выпад.

Что уж, была не была.

– Ты проследила за ними? Как она выглядела? Ты хоть что-то узнала?

Узнала! Конечно, узнала. Что истории про секс-гигантов – это не враки и можно кончить с десяток раз за ночь. Но, к сожалению, меня сейчас не об этом спрашивает моя “любимая” начальница, и приходится включить все свое хромающее с похмелья воображение и сочинять.

Сочинять, сочинять и сочинять…

Да простит меня Мирон Троицкий, когда в журнале выйдет одна большущая статья-ложь. Хотя почему ложь сразу? Богатые мужики, они же часто так делают. Снимают себе девушек в клубах, барах, ресторанах или где там еще. И может, есть мизерный, но шанс, что я-таки верно ткнула пальцем в небо?

Глава 5. Мирон и Лера

Полтора месяца спустя…

Мирон

– Можно выдохнуть, сплетни поутихли, – заходит в мой кабинет Костя, тряся очередным журналом, ими за последние без малого шесть недель я досыта наелся.

– А если бы сразу подсуетился и выкинул из зала представителей прессы, то бы этого, – тычу пальцем в журнал, – не было.

– Я финансовый директор, а не цепной пес, – ухмыляется друг, усаживаясь в кресло напротив. – Что думаешь?

Что я думаю?

В голове последние недели только один вопрос: как вообще они – эти ушлые журналюги – прознали о том, что я ушел с банкета не один?! Что, твою мать, за ерунда такая?!

Нет, конечно, можно было бы подумать, что та ночная незнакомка в серебристом платье, от которой у меня снесло сразу обе “головы”, разом оказалась одной из “засланных казачков”, если бы не одно “но”. Она упивалась вдрызг, сидя в баре, и ей было явно не до слежки за Мироном Троицким, то есть мной.

Я вообще не планировал секс. И уводить ее оттуда я тоже не планировал. Но в какой-то момент управление телом с верхней головы ушло в нижнюю, и мозг отключился напрочь.

При воспоминаниях о ее пухлых розовых губках и крышесносной упругой груди с нежно-розовыми сосками член до сих пор встает по стойке смирно и падать не собирается. Горячая. Неистовая. Нежная, но внутри просто вулкан страсти. Ее стоны до сих пор, как самая приятная на свете музыка, звучат в голове, а в носу приятно щекочет от воспоминаний ее запаха. Удивительный запах кокоса.

Никогда терпеть не мог кокосы. Но сейчас…

Удивительно, но я даже не слышал, как закрылась за ней дверь в то утро.

Жалею ли я о произошедшем?

Ни черта подобного!

Вот о том, что упустил, да, бывает временами. Но искать ее, разумеется, я не пытался и пытаться не буду.

А вот о том, что устроил своему телу полнейшую разрядку по всем фронтам, нет, не жалею. Я бы повторил.

Лера

Утро сегодня снова было странным. Если не сказать опять отвратительным!

Потому что началось оно с тошноты, от которой, собственно, я и проснулась раньше звонка будильника.

Соскочила с кровати и понеслась в туалет, уже в последний момент согнувшись пополам над унитазом.

Что за чертовщина?!

Уже вторую неделю подряд меня полощет, как может. Я то зеленая, то бледная, то серая, и исправно отправляю в унитаз утрами все то, что съедаю на ужин.

Я уже даже рацион свой пересмотрела! Думала, может, на жирное сильно налегаю, или сладкого переедаю, или еще фиг пойми, чего не так. Кроме кефира, йогуртов и прочей полезной лабуды, типа овощных салатов, да фруктов на ночь, я больше не ем ничего, и все равно итог один. Семь утра – привет, мой белый друг.

Ничего не понимаю!

Проведя в обнимку с моим ежеутренним спутником добрые полчаса, чувствую, что меня наконец-то отпускает.

Я на ватных ногах, вконец обессилев, ползу в контрастный душ, чищу зубы и, глядя в зеркало, снова подмечаю необычную серость моего лица. Хотя оно и не удивительно с такими-то утренними “бодряками”. Тональник и румяна мне в помощь.

А потом топаю на кухню, едва переставляя ноги.

Варю себе кофе в турке и даю себе десять минут на то, чтобы его выпить, никуда не торопясь, бесцельно пялясь в стену.

Завтрак снова намеренно игнорирую, так как от одного только вида моей любимой сырокопченой колбаски воротит. Даже холодильник приходится захлопнуть, только бы все не пошло по второму кругу. Организм уже недовольно начал “ворчать”.

Лето. Его первый прекрасный день. Да здравствует жара!

Вообще я всегда любила это время года, но в этот раз оно почему-то меня не очень радует. Меня вообще последние полтора месяца мало что радует. Сразу с того момента, как наврала начальнице о Троицком, и она раздула из этой невинной мушки огромного слонищу в нашем журнале. Чуть ли не устроив из этой истории сенсацию. Хотя почему «чуть»?

Все это время, прошедшее с момента банкета, журналисты копошились в истории семьи Мирона Троицкого, как в грязном белье. Пытались найти по единичным снимкам, что просочились с маскарада в сеть, ту самую мифическую незнакомку, с которой он ушел, но все, естественно, тщетно! Потому что это все гребаная выдумка.

А-р-р!

Так что вот прямо с того вечера меня и грызет зараза-совесть. Видать, слишком она у меня плохо дрессированная и сидеть по приказу «тихо-смирно» не умеет.

На работе я появляюсь ровно в девять, заскочив по пути в кофейню у офиса и прихватив с собой парочку круассанов с стаканчиками кокосового Рафа.

А там за моим рабочим столом меня уже встречает Сережа, или как у нас в офисе его принято называть, – Сержио. За его своеобразные фриковатые вкусы в одежде и манеру разговаривать. Добрейший душу человечище, кстати говоря.

– Ты опять опоздала, цыпа, – заявляет с улыбкой коллега-друг.

– Не ври, я пришла минуту в минут, – тычу наручными часами парню в лицо и протягиваю стаканчик с кофе и бумажный пакетик с ароматно пахнущей выпечкой. –Лучше скажи: спасибо, я вспомнила про тебя в последний момент, цыпа.