Ветров. Начало

– Надо весь лес проверить, понимаешь?

– Конечно, Павлович. Нам пора на допрос. Там уже ждут, наверное.

Выйдя за дверь, Родин сказал:

– У нас еще есть немного времени до отчета по вскрытию. Чтобы не терять его зря, идём за мной. Мы отправимся в комнату для стрельбы.

– Сейчас? – удивлённо спросил я.

– А почему нет?

Я сразу подумал, что Родин так хочет переключиться от этого ужаса. Тогда зачем ему я? Ладно, посмотрю, как он стреляет. Я даже оружие никогда в руках не держал. Только пневматика дома есть.

– На проходной распишись, – скомандовал Родин.

– Я что… тоже буду стрелять?

– Да, пора тебе оружие выдать.

– Мне? – недоумевал я.

– Да, у тебя будет пропуск в эту комнату. Ты всегда сможешь прийти пострелять. У тебя должно быть оружие. Мы многих будем допрашивать, понимаешь? Мало ли что. Твоя безопасность – мое спокойствие! Увидимся у Саблина в два. Я побегу на допрос, охотник уже там. Тебе тут все подскажут. Завтра получишь разрешение на ношение оружия, но только на резиновых пулях. Для самообороны хватит.

Держу в руках пистолет… Впереди мишень… Справа какой-то парень все что-то подсказывает. А я снова растворился в своих мыслях…

Маньяк также смотрел на жертву, как я сейчас смотрю на мишень?

А потом этот звук выстрела! Снова звук! Снова выстрел! И снова!

Мишень едет на меня. Я хорошо справился! Не так уж это и тяжело. Отстреляв четыре магазина, я вышел на коридор.

Вот так просто: одно движение пальцем на курок, и чья-то жизнь может оборваться? Так легко и так просто! Как так? Страшно все это!!!

Тут же я поймал себя на мысли, если бы передо мной стоял тот, кто совершил это страшное преступление в лесу, смог бы я убить его? Ответ не заставил себя ждать – я бы даже не задумался!

Глава 5

Кабинет судмедэскперта находился в подвале нашего здания. Хотя сам Саблин часто к нам заходит, но бывать в его кабинете мне не доводилось. Пройдя по длинному узкому коридору, серость стен которого очень угнетала, я открыл тяжелую металлическую дверь. Родин и Саблин уже что-то обсуждали.

– Костя, заходи быстрее, закрывай дверь! – командным голосом произнёс Саблин.

Кокой же он большой человек! Два метра, килограмм 150, наверное.

Еще этот фартук темно-зеленого цвета и резиновые перчатки добавляли колоритности и эффектности его образу. Саблин был похож на работника мясной лавки.

Как только Саблин отошел в сторону, я увидел ее. Девушка лежала на носилках, застеленных белой простыней. Ею же и была прикрыта, бедненькая! Теперь я знаю, что это Аня.

– В общем так, – сказал Саблин, вернув мой разум.

Этот, казалось бы, бесстрашный человек, тоже был поражен жестокостью убийства, что видно было по его лицу.

– Время смерти примерно 9-11 часов вечера, – продолжал Саблин. – Причина смерти – внутреннее кровоизлияние от одной из ножевых ран. Убийца нанес ей 4 удара ножом справа, 2 слева и 1 со спины. Это просто ужас какой-то!

Ширина лезвия 4 см, нож без зазубрин, но не кухонный. Похоже на то, что он из подарочного набора. 4 пулевых ранения в голову, но уже после того, как наступила смерть. Кровь уже не циркулировала, поэтому её мало. Следы от веревки на лодыжках, щиколотках, шее. Веревка шириной 1 см. Был половой акт. Синяки во влагалище говорят о том, что она сопротивлялась, когда ее насиловали. Судя по моему опыту, насильник был один. Еще видно, что убийца выше ее. Ссадины и синяки тому подтверждение. Мышцы сковывает при нагрузках, скрестив вверху руки. Она, наверное, так защищалась, или он тащил её, при этом силой сжав две руки.

– Впервые вижу такой ужас, -в слух произнес Родин.

– Она не знала убийцу, – добавил Саблин.

– Почему вы так думаете? -поинтересовался я.

– Понимаете, когда жертва защищается, у нее остаются защитные раны, а у этой девушки их много. Если жертва знает своего убийцу, по моему опыту, она просто вытягивает руки вперед и как бы просит остановиться. Но это только предположение. Еще, что хочу сказать: ей вытерли лицо влажной тряпкой или салфеткой. После чего, наверное, надели парик. Не ела она с 6 вечера. В желудке остались некоторые фрагменты еды.

– Что по алкоголю, смотрел? – спросил Родин.

– Токсикологический анализ ничего не показал. В общем как-то так, плохо всё, очень плохо!

– Как вас понять, Петр Михалыч? – спросил я.

– Тот, кто это сделал, это не человек! – ответил Саблин и с грустью посмотрел на меня.

– Это может быть наша жертва? – спросил Родин и показал фото.

– Да, это она, – не сомневаясь, ответил Саблин.

Видно, что он ее хорошо изучил.

– Костя, пойдём наверх, узнаем адрес девушки. Надо оповестить родителей. Михалыч, спасибо! Держите меня в курсе всего.

– Хорошо, – ответил Саблин.

– Я пойду переоденусь, – сказал Родин, как только мы вышли на коридор.

А ты кофе нам возьми, а то у меня самого утра голова кругом. И жди меня на выходе, я быстро.

– Понял вас, Александр Львович.

Мы направились к выходу этого мрачного места. Меня немного качало, но я не хотел показывать вида.

Возле автомата с кофе постоянно очереди. Почему люди столько его пьют?! Действительно ли кофе их бодрит или это просто привычка? Иногда кажется, что кофе – наркотик. К нему привыкаешь и не можешь отказать себе… Меня, например, кофе постоянно клонит ко сну. Вот фруктовый чай больше по душе. Но тут его нет, только черный и зеленый, а их мне и в кабинете хватает.

Взяв два кофе, я вышел на улицу. Ветер был холодный, но я его почти не чувствовал. Мне просто хотелось спокойно постоять. Мимо проходили люди. Входная дверь хлопала туда-сюда. И я снова провалился в свои мысли. Безумно захотелось дождя. Я поднял голову к небу, закрыл глаза и представил, как на меня падают огромные капли. Они стекают по моему лицу и смывают все эти ужасные мысли. Они освежают и на время позволяют забыть, отвлечься, переключить своё внимание на них… Жаль, что нет дождя…

Через минут десять вышел Родин, и мы сели в машину. На заднем сиденье я увидел свою куртку. Совсем про нее забыл. Мы ехали к родителям жертвы. Я молча смотрел в окно. Как же мир изменился… Смотрю на людей, а они все подозрительные, у всех свои секреты… Как нам найти убийцу? Им может быть кто угодно.

– Надеюсь, Наумов что-то найдет, – неожиданно для себя сказал я вслух.

– Найдем, Костя! – обнадежил Родин.