Конвой

– Который на спусковом крючке – я его не чую…

Услышав подобное признание, Ник задержал дыхание и осторожно покосился на говорящего. Тот выглядел каким-то нездоровым, а автомат в его руках заметно подрагивал. Ник невольно представил, что с ним случится, если палец этого парня все-таки дрогнет. Между лопатками стало жарко.

– Ну так убери палец с крючка, Ричи, – посоветовал Флатц.

– Не могу… Я же сказал – занемел он. – Воцарилась тишина, было слышно лишь напряженное сопение несчастного Ричи да громкий стук сердца Ника. На экране стали появляться дублированные сигналы ближайшей навигационной станции, из которых следовало, что вот-вот произойдет левый поворот на семнадцать градусов. Это означало неожиданный толчок и почти наверняка выстрел этого придурка – Ричи.

– Мистер Ламберт! – донеслось из коридора, а затем уже громче: – Мистер Ламберт, с вами хочет поговорить мистер Хубер!

Ламброзо остановился у входа в рубку, поняв, что здесь не все в порядке.

– У Ричи палец на крючке занемел, – сообщил Флатц. – Не знаем, что делать. Он как бомба на взводе – неизвестно, от чего сработает…

Люк молчал, глядя то на вспотевшего Ричи, то на прибор транслинейной связи, на другом конце которой дожидался самый главный босс.

А между тем Ник не мог оторвать взгляда от дублированных на экране сигналов и цифр отсчета последних секунд, за которыми должен был последовать маневр судна.

«Такая вот нелепая смерть, – сказал себе Ник и прикрыл глаза, прощаясь с жизнью. – Такая нелепая…»

Корабль дрогнул, и вслед за толчком прогрохотала автоматная очередь, от чего у Ника заложило уши.

Справа посыпались осколки разбитых панелей, и все стихло.

– Пронесло… – выдохнул кто-то рядом, а затем Нику сунули переговорную трубку.

– Алле! Вы там что – воюете?

– Кто это? – не понял Ник, все еще не пришедший в себя после стрельбы над его головой.

– Это мистер Ламберт?

– Да, это я.

– С вами говорит Эдгар Хубер.

– Тот самый? – начал понимать Ник.

– Да, мистер Ламберт, тот самый. Я хочу предложить вам работу.

– Но у меня уже есть работа. Меня берут в «Пасифик-Лайн».

– Наплюйте на это, Ник. Я предлагаю вам пятьсот тысяч в год. Таких денег вы ни в каком «Пасифике» не получите.

– Пятьсот тысяч в год? – не поверил Ник. Однако тут же вспомнил ресторан, в котором он обедал с Аткинсом, и оркестр, и фонтанчик с чистым рэлси. Правда, у Генри не было такой красивой формы, как у пилотов «Пасифика», но толщина кошелька легко компенсировала этот недостаток.

– Ну так что скажете? – напомнил о себе Хубер.

– Я должен подумать, сэр.

– Это исключено, Ник. Вы должны немедленно приступить к обязанностям, поскольку, кроме вас, в конвое нет ни одного дипломированного пилота.

– Но, сэр! – В Нике начали просыпаться дух противоречия и высокоразвитое чувство собственного достоинства. – Но, сэр, вы обязаны дать мне время подумать! Согласно Кодексу транспортных и иных перевозок.

Хубер не знал, что ответить. С одной стороны, он мог приказать умертвить этого молокососа, но за подобное потакание собственным эмоциям пришлось бы занести немалую сумму в статью убытков. А этого сэр Эдгар вовсе не хотел.

– Хорошо, мистер Ламберт. Даю вам подумать один месяц, а пока будьте добры – исполняйте обязанности капитана-пилота. На время замещения Аткинса вам будет выплачиваться жалованье в уже указанных пределах… А теперь передайте трубку мистеру Ламброзо.

Ник настолько ошалел от всех этих предложений, выстрелов и шума, что просто выполнил просьбу вежливого мистера Хубера.

– Мистер Ламброзо, – позвал Ник, и тот сейчас же откликнулся, перестав пинать в живот несчастного Ричи.

– Я слушаю, сэр! – громко ответил он, морщась и потирая колено.

– Люк, начало очень плохое… Я бы сказал, просто дерьмовое начало…

– Так точно, сэр!

– Однако я думаю, что ты сумеешь взять ситуацию в руки.

– Непременно, сэр!

– Да не ори ты так… Просто слушай, что я говорю. Мальчишку нужно заставить работать. Я сделал ему хорошее предложение – место капитана-пилота, но он может попытаться качать права. Тогда вы его немножко попрессуйте, только чтобы не калечить. Ты понял?

– Понял, сэр! – с готовностью подтвердил Ламброзо, хотя не очень хорошо представлял, как можно прессовать, чтобы не калечить. Лично у него так не получалось.

«Значит, буду над собой работать», – решил Люк.

– Ну, раз понял, отбой связи. И смотри не подводи меня…

– Так точно, сэр!

Закончив переговоры, Ламброзо медленно, чтобы было время подумать, убрал прибор транслинейной связи в чехол, подошел к Нику и, протянув ему руку, громко объявил:

– Поздравляю с назначением, сэр! Желаю успехов в личной жизни!

– Спасибо, – ответил на рукопожатие Ник. Затем поднялся, оглядел присмиревших охранников и добавил: – Надеюсь, мы сработаемся.

В голове Ника Ламберта начало проясняться, и он понял, чем ему грозит отказ от пилотирования этого конвоя.

Глава 12

Треугольник Судак – Червонец – Зуфар был печально известен как место, где очень часто пропадали торговые суда. Этот Треугольник мог поглотить целые караваны, если их владельцы экономили на хорошей охране и надеялись только на купеческую удачу.

Обойти это неспокойное место было трудно, поскольку приходилось делать крюк, удлиняющий путь в несколько раз. К тому же периферийные области этого треугольника были нестабильны и помимо огромных скоплений мигрировавших астероидных масс изобиловали гравитационными ямами и РН-ловушками. Вот почему многие все же шли на риск, прорываясь на скоростных уиндерах, напичканных аппаратурой создания помех.

Несколько раз отдельные соединения флотов тех или иных государств пытались наказать местных разбойников и обезопасить переход для торговых судов, однако даже после поражений грабители быстро восстанавливали силы, а случалось, и сами атаковали военные корабли и захватывали их в качестве трофеев.

Пострадавшие жаловались правительству Союза Двадцати Семи, в которое формально входили эти три планеты, но там только беспомощно разводили руками. Руководство разбойничьего анклава не поддавалось никакому контролю, а при случае напоминало, что может вдребезги разнести силы безопасности Союза. На этом все разговоры о принятии мер и заканчивались.