Игра без правил

– Я не специалист.

– Ты изучал техническую экспертизу. Я же помню. У тебя был самый высокий балл.

– Я все забыл.

– Не кривляйся, Томас, мне действительно нужно хоть что-то.

– Ну, это не болванка. Это видно по входящему отверстию. Сколько оно, кстати, двести?

– Двести два миллиметра. Точность измерения – сотая процента.

– Болванка такую точность не даст. И по краям оставит срезы окалины или навар, в зависимости от материала болванки.

– Согласен.

– Кумулятивный боеприпас отпадает сразу, а копоть появилась после того, как внутри начался пожар.

– Ну и?

– Потрогать можно?

– Можно. Предварительно – никаких излучений в опасных диапазонах не обнаружено.

Брейн поднялся на стенд и, нагнувшись над пробоиной, потянул носом, с удивлением обнаружив легкий запах мяты. Да, именно мяты. Потом коснулся пальцем края пробоины, он был острым, а срез материала – матовым.

Осмотрев фрагмент, Брейн понял, что его сняли с корпуса, а не срезали, ведь непонятно, чем можно резать эту абсолютно непробиваемую броню. Изнутри открутили несколько гаек и сняли фрагмент размером с половину легкового автомобиля.

Сойдя с платформы, Брейн подошел к Вильямсу и сказал:

– Похоже, нам нужно иначе взглянуть на возможности партизан.

– Ты подтверждаешь мои худшие опасения.

– Но для тебя это не новость?

– Давай отойдем.

Они повернулись и медленно пошли к выходу.

– Слушай Брейн, а ты пьешь?

– Ты же прошерстил обо мне все сведения.

– Прошерстил, – согласился Вильямс.

– И что?

– Там написано, что ты не являешься убежденным трезвенником, ну и только.

28

Генерал Мартин Вильямс располагался в таком же люксе, как и полковник Лейла. Даже холодильник стоял в том же месте, правда, обои были другого цвета. Неизвестно, что находилось в холодильнике Лейлы, но в генеральском нашелся богатейших набор крепких напитков хорошего качества.

– Помнишь, как мы, бывало, пьянствовали? – спросил Вильямс, выставляя на стол бутылки и коробочки с закусками.

– Мы не пьянствовали, за пьянку у нас вышибали вон, – ответил Брейн, выходя из ванны и вытирая руки полотенцем.

– Нет, я имею в виду семинары по вербовке.

– Я так и подумал. Только там приходилось держать ухо востро, чтобы не пропустить вводную от Ротвейлера. Меня это всегда очень напрягало, особенно когда он запретил перед семинаром обедать.

– Да, без бутерброда с маслом «деревенский виски» напрочь выключал мозги.

– И самое обидное, что потом Ротвейлер меня хвалил за правильное поведение при отработке двойной вербовки, а я ничего не мог вспомнить.

Они посмеялись.

– Имеешь какие-то предпочтения? – уточнил Вильямс, собираясь наливать.

– Из того, что я вижу, сгодится все.

– Отлично, – кивнул Вильямс, наливая виски. – Это пойдет под салат с морепродуктами.

– Согласен.

Они выпили по-солдатски, одним махом, и стали закусывать.

– Ты что вообще по теме знаешь? – спросил Вильямс.

– Только связанное со службой. Мы везем, они нападают, и мы отбиваемся.

– А если в деталях?

– А если в деталях, они становятся все более активными, их возможности быстро растут. Они могут неожиданно подогнать целую роту. Как им это удается – непонятно. Раньше хватало одного дрона, чтобы отслеживать их с дистанции в пару километров и отпугивать навесным огнем из автоматической пушки, теперь об этом пришлось забыть. А минометы? Двести миллиметров – это не винтовка, его нужно таскать, устанавливать, переносить боекомплект. Столько суеты – это должно быть заметно, но они ухитряются не выдать себя, пока не начинают обстрел.

– И что ты думаешь?

– Думаю, роют какие-то шахты, туннели. С теперешней техникой это не сложно. Запустили строительного робота – и он роет.

– Тут с тобой многие согласны, но эти туннели не обнаруживает разведывательная аппаратура, – сказал Вильямс и налил еще по одной. – Мы бросаем заряды-инициаторы, они одновременно подрываются, и приемная аппаратура показывает, что на десятки метров вглубь толща земли не потревожена.

Вильямс поднял свой стакан, Брейн – свой, и они снова выпили.

– Значит, экранируют, выставляют что-то вроде статичной, снятой заранее, картинки, и вместо реального положения дел вы видите то, что было раньше.

Вильямс перестал жевать, переваривая услышанное.

– Неплохая теория, это нужно обдумать. Хотя для партизан дело мудреное.