Сфера

– Крокто, – сказал Штоллер, опуская руку, и продолжил подъем. И вскоре они вышли на площадку, которую, как оказалось, занимал огромный варан, терзавший пойманную добычу – древесного питона с чешуйчатой, как у рыбы, кожей.

Половину питона варан уже заглотил и теперь, давясь, таращил на чужаков маленькие злые глаза. Его длинный хвост нервно подергивался из стороны в сторону, и это привлекало внимание, ведь он был украшен желтоватыми шипами, похожими на акульи зубы.

– Стойте на месте, если ударит хвостом – может убить, – предупредил Штоллер, однако у Джека с Хиршем не было ни малейшего желания сразиться с этим монстром, который в длину достигал метров трех.

Поняв, что чужаки не уйдут, и пообедать в одиночестве ему не позволят, варан с шипением пополз прочь и скоро скрылся в кустах, волоча за собой недоеденного питона.

– А если эта тварь приползет сюда ночью? – спросил Джек, поглядывая в сторону ушедшего варана, который продолжал ломиться через кусты, осыпая по склону камни.

– На этот случай у нас будет организовано дежурство, – заметил ему Хирш.

– Это правильно, – согласился Джек, выбирая себе место подальше от кровавых пятен, оставшихся от жертвы варана. – Интересно, пистолетная пуля его возьмет?

– Издали – едва ли, а вот вблизи они выстрелов боятся, – сказал Штоллер, разворачивая спальник.

– Шума или вспышки?

– Они плохо видят и слегка глуховаты, а вот резкий запах пороха заставляет их паниковать.

– Кто бы мог подумать.

– Я буду дежурить первым – никто не против? – спросил Хирш.

– А я вторым, – сказал Джек.

– Договорились, – ответил Штоллер, и Джек сразу начал разуваться, чтобы лечь спать.

– Хитрец, самую лучшую смену выбрал, – заметил Хирш.

– Ты первый выбирал, – возразил Джек.

– А поесть?

– На дежурстве поем, самое время будет.

Положив под голову мешок с пайками, Джек вскоре уснул и спал, пока его не разбудил среди ночи Хирш.

– О… Темно как… – заметил Джек, садясь и потягиваясь. Ощущения оказались не самые приятные, поскольку влажность была высокой и теперь сыроватая роба охлаждалась студеным ночным воздухом.

– Ой, а чего там в моих ботинках?

– Это тебе Штоллер удружил – сухой травы натолкал…

– А-а… Понимаю…

Джек вытащил за ботинок траву, потом проверил рукой и улыбнулся.

– Хорошо, а то сырые ботинки надевать самое неприятное дело.

– Это никому не нравится… – уже почти засыпая ответил Хирш.

– А ничего такого не было? – уточнил Джек, шнуруя ботинки.

– Дрон прилетал, но нас не заметил.

– Далеко?

– Совсем… – Хирш зевнул. – Совсем близко пролетал, зараза, даже свист вентилятора было слышно.

– Ну ладно, спи.

Джек обулся и, поежившись, отошел к краю площадки, чтобы отлить. Потом вернулся, сложил спальник в виде сиденья и, пошарив в мешке, достал саморазогревающийся паек.

Выдернул шнурок и, пока в стенках пакета шипели и пузырились химикаты, подошел к спящему Хиршу и осторожно забрал у него электронный бинокль.

Покрутив настройки, Джек приложил прибор к глазам и стал рассматривать расстилающуюся перед ним долину.

Ничего особенного. Там, где располагались рощи и балки, температура была пониже, на возвышенностях повыше. Дорога была хорошо видна, но никаких машин по ней не ездило, должно быть, местные избегали передвигаться здесь по ночам. Интересно, почему? Боятся парней на джипах с автоматами? А может, огромных варанов, которые в темноте выбираются ближе к дороге?

Повернувшись, Джек посмотрел в ту сторону, куда днем убрался этот хищник, но никаких тепловых отметок не заметил. С другой стороны, эта тварь наверняка хладнокровная. Но насколько хладнокровная?

Нет, будь он поблизости, бинокль бы его засек, у него чувствительность в одну десятую градуса, тут можно не сомневаться.

Подняв бинокль, Джек посмотрел на дерево, где днем сидели птицы. Они все еще были там – должно быть, в гнезде. Тепловая матрица устойчиво определяла их в градации желтого и красного цветов.

Оставив наблюдения, Джек вернулся к своей еде, и, распечатав коробку, недовольно сморщился. В темноте он ошибся и вытащил «жареного карпа с пюре» вместо «тушеного тунца с помидорами».

Впрочем, все блюда из пайка были похожи, однако в любом случае в разы лучше той пищи, которую производил конвертер на десантном боте.

Поев, Джек попил воды из бутылки, свернул упаковку от пайка и спрятал под камень возле стены.

На сытый желудок стали приходить мысли о прочих излишествах. В частности – о савоярках и в особенности о тех, что попались им в городе. Хорошо бы завести такое знакомство на постоянной основе, но Джек понимал, что солдатское везение не бывает долгим.

Так, перекидывая мысли туда и обратно, он изредка прикладывал к глазам бинокль, но в долине все было спокойно. Даже птицы не летали.

Задумавшись в очередной раз и просидев так какое-то время, Джек обратил внимание на то, что у дороги как будто стало немного светлее.

Он приложил к глазам бинокль, но тепловой режим ничего не давал, однако стоило опустить прибор, и как будто становилось виднее. Да! Теперь Джек точно видел струящийся над дорогой туман, но тек он не как обычно – фронтом белой дымки, а как будто был упакован в гигантскую прозрачную трубу, такую широкую, что в ней поместился бы и двухэтажный дом. Приглядевшись, Джек начал замечать, как по «трубе» волнами проходили слабые бело-голубые сполохи.

«Труба» двигалась в сторону Венцеля, Джек теперь отчетливо видел, что она перекрывала собой всю долину слева направо, становясь еще шире, при этом ее свечение все усиливалось. Джек уже хотел вскочить и разбудить своих товарищей, когда на его плечо легла рука Штоллера.

– Тихо, Джек… – сказал он, садясь рядом и накрывая Джека своим спальником.

– А что происходит? – шепотом спросил Хирш, оказываясь с другой стороны и тоже прячась за спальником.

– Это джавер, энергетический паразит, – сказал Штоллер.

– О… Никогда о таком не слышал… – признался Джек.