Представитель

Едва Джо остановился, как к нему подошел тот самый приветливый работник, который ему подмигивал.

– Меня зовут Батрейд, – представился тот. – Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

– Кажется, хозяин упомянул о сарае.

– Это он так, для строгости. – Батрейд улыбнулся, показав редкие зубы. – На самом деле он ценит хороших работников. А по тебе видно, что ты хороший работник.

– Как ты определил?

– У тебя руки, как лопаты.

– Правда? – Джо невольно посмотрел на свои руки. – Действительно, как лопаты.

Глава 3

Помещение, где жили работники, представляло собой некое подобие казармы. Однако Джо досталась настоящая кровать, застеленная к тому же свежим бельем.

Из признательности за такое уважительное к себе отношение он даже принял душ, хотя обычно делал это не чаще раза в месяц.

Потом был по-настоящему сытный ужин, какого он не едал уже давно, зато ночью полное брюхо не давало Джо уснуть, и он снова и снова вспоминал подробности гибели своих друзей. И стремительную скачку через долины.

Раненый лахман вынес его, а затем рухнул. И еще полдня Джо шел пешком, пока не добрался до поросших горькой травой холмов.

Здесь, в чистой и сухой постели, казалось бы, спи и отдыхай, но уснуть не давала тревога. Джо опасался, что разбойники заявятся и сюда. Ведь их так много, а до фермы Каспара рукой подать, тем более что Лозмар знает эту ферму очень хорошо.

В конце концов усталость взяла свое, и Джо стал погружаться в сон. Он увидел бескрайние поля васильков, увидел себя, помогавшего отцу вспахивать целину, но затем какой-то внешний звук, похожий на вздохи кузнечного меха, оторвал Джо от его путешествия в детство.

– Эй, новичок, – послышалось совсем рядом, и Джо толкнули в плечо.

– А? Что? – Гиптуккер очнулся, его рука скользнула в стоявший рядом с кроватью мешок. Там Джо держал свой пистолет.

– Ты пойдешь к Тритни, новичок? – спросил незнакомый голос.

Джо понял, что это не нападение и пистолет можно не доставать. Он откинулся на подушку.

– А кто такой Тритни?

– Не «такой», а «такая», – пояснил неизвестный. – Тритни – это вроде общественной жены. Платишь четыре кредита в неделю и имеешь ее сколько хочешь. Но, конечно, только в свободное время.

– У меня нет денег, – попытался отвертеться Джо.

– Для новичков первая неделя бесплатно…

Мысли Джо путались, он не знал, что сказать. Наконец брякнул первое, что пришло в голову:

– Я это… Я ударился о седло и теперь даже сижу с трудом, не то что…

– Бедняга… – зашелестело по «казарме». – Сидит с трудом.

Кто-то захихикал, а кто-то сочувственно покивал в темноте головой, видимо, имея опыт подобной травмы.

Между тем Тритни была где-то рядом – это ее глубокие и прерывистые вздохи Джо принял во сне за кузнечные мехи.

Он еще не успел снова погрузиться в сон, когда Тритни освободилась и подошла к его кровати. Где-то возле двери горел тусклый светильник, и в полутьме все казалось расплывчатым и таинственным. И Тритни показалась Джо вполне симпатичной женщиной. Ее потное разгоряченное тело блестело в слабом свете ночника. То, что нельзя было разобрать, без труда дорисовало воображение Джо Беркута.

– Так что с тобой случилось, милый? – произнесла Тритни, присаживаясь на постель новичка.

– Я… – Голос Джо зазвучал хрипло. – Я болен, мэм…

– Могу я тебе чем-то помочь? – В голосе Тритни слышалась явная насмешка.

– Не сейчас, мэм…

– Ну дай тебя хоть немного потрогать, чтобы лучше понять твою болезнь, – насмешливо произнесла женщина, и ее руки проворно поползли под одеяло. – О, да ты не так уж безнадежен.

Джо закрыл глаза, желая только одного – чтобы Тритни убрала свои бесстыдные руки.

– Ладно, – смилостивилась она. – Могу поспорить, что ты здесь лучший кавалер, но, раз не хочешь, неволить не буду.

Женщина поднялась с кровати и пошла прочь. Потом, остановившись, добавила:

– Учти, новенький, бесплатная неделя пролетит быстро. Будешь потом жалеть.

«Не буду, – подумал про себя Беркут. – Пошла вон, шлюха».

По правде говоря, Тритни проняла его до самых косточек, и ее дурманящие флюиды заставили Джо сопеть, как паровая машина, но забираться на бабу, когда не прошло и трех дней после гибели его друзей, Джо считал величайшим свинством.

Тритни была видной женщиной, однако память о павших друзьях тоже что-то значила.

Вскоре все разговоры стихли и работники один за другим стали погружаться в сон. Джо уже почти спал, когда его снова толкнули в плечо.

– Одевайся – поговорить нужно.

Беркут сразу узнал мистера Каспара, поэтому без лишних слов поднялся и, одевшись, пошел следом за ним. Они прошли через весь двор и оказались в длинном помещении, разгороженном на стойла для туков.

Хозяин включил свет, животные заволновались, перебирая ногами и с испугом глядя на появившихся не ко времени людей.

– Ну что скажешь, гиптуккер? – спросил Каспар, испытующе глядя на Джо. А тот завороженно смотрел на статных туков, самцов и самок. Таких породистых и сильных животных он еще ни разу не видел. И было их в стойлах не меньше трех сотен.

– Удивлен, Беркут?

– Да, хозяин. Выглядят они отлично, только вот…

– Доятся тоже. И мальзива получается высший класс, и это, заметь, при стойловом содержании…

– Вы не выводите их на холмы?

– Нет конечно. – Каспар самодовольно усмехнулся. – Я тот человек, парень, кто вывел породу туков стойлового содержания. Прикидываешь, сколько стоят эти животные? Ведь им не обязательно жить здесь, на холмах. Если перегнать их через соляные долины, в Ларбени или в Куцак, они будут приносить огромные деньги.