Алиса видит сны

Его улыбка другая, совсем не та, что только что вылетала из меня. Она хочет казаться дружелюбной, но я вижу усталость и синяки под глазами. Почему он всё равно мне улыбается, и что я успела натворить – мой немой вопрос не пробивается наружу. Надеюсь, он не читает по глазам.

– Алисочка, дорогая, наконец-то! – врывается Алия Вадимовна, и я не успеваю ответить. – Скажи, моя хорошая, ты успела вчера добавить к документам на тендер сертификаты, которые я тебе на почту отправила?

Под конец её тон становится требовательным. Прямо в куртке я замираю у входа и медленно, очень медленно поднимаю на неё глаза. Она стоит у своего стола, скидывая узкое красное пальто. Она пахнет духами и пудрой. Она ещё не смотрит на меня, но уже встала на след.

Она меня погубит?

Я не помню. Я не знаю. Я не была в этом мире…

Я должна что-то ответить.

– Конечно, – вдруг вырывается из меня. Достаточно спокойно, чтобы окружающие не заметили моего ужаса. Иду к своему столу на негнущихся ногах. Не представляю, что я буду делать, если это не так.

Но она продолжает как ни в чём не бывало, будто мой ответ ничего не значил.

– Нужно срочно отправить повторно, я раздобыла нам ещё один сертификат. На этот раз мы тендер не упустим!

Тендер. Тот самый, из-за которого офис гудит вторую неделю. Самая крупная поставка месяца, и сегодня последний день подачи документов. Я знаю эту историю, я могу представить, чем занималась эти три дня. Собирала бумаги, возможно, ездила на производство, договаривалась. Это не моя задача, но в цейтнот Алия Вадимовна иногда отправляет меня её выполнять.

Облегчение, которое волной окатывает тело, не описать словами. Вдруг осень за окном становится ещё ярче, насыщеннее, ароматнее. После дождя выглядывает солнце, и его лучи падают прямо на мой стол. Я кидаю куртку, падаю в кресло и дышу полной грудью. Моё спокойствие и моя улыбка настоящие.

Пока жду загрузки Винды, смотрю в окно и снова вижу деревья. Их ветви почти достают до стекла, и жёлтые листья играют лучами в крохотных каплях на ветру. Почему я никогда не замечала этого?

Потом я открываю таблицу, в которую вношу готовность бумаг к отправке и вижу, что действительно успела вчера всё сделать. Забираю с почты новый сертификат, внимательно вглядываюсь в текст.

Работаю. Работаю как обычно, но впервые получаю от этого настоящее удовольствие. Какая-то новая уверенность поселилась в груди. Пусть этот гость со мной ненадолго, но сегодня я не пропаду.

В обед я ем так много, будто все три дня голодала. И только после вспоминаю про утреннее обещание позвонить врачу. Пока решимость не покинула меня, беру телефон и набираю сообщение в мессенджере. Ответ приходит ещё до конца обеда – есть время на завтра.

Я тут же соглашаюсь. Я не даю себе шанса отступить.

Смахиваю пустые коробки в мусор и поднимаю глаза. Около моего стола стоит Максим, и серые глаза уже не выглядят такими усталыми. Они пристально изучают меня, на этот раз без улыбки, и я снова вспоминаю про скальпель.

На самом деле, черты его лица достаточно мягкие. Крупные, красивые, чёткие. Но только выражение его светлых глаз под чёрными ресницами наполняет их истинным смыслом. И отыскать его я не могу, сколько десятков укромных взглядов не брошу на его стол.

А вот так близко, получив себе всё его внимание – я ещё не пробовала. И лучше бы мне не стоило начинать.

– Ты не пользуешься соц сетями? – я не сразу понимаю суть его вопроса, потому что уплыла в собственных мыслях.

– Нет, – выдаю совсем тихо, чтобы нас никто не слышал. Но Никита погружён в свой телефон, азартно набирая сообщение и улыбаясь, а Алия Вадимовна куда-то вышла. Слушать нас некому.

– Странная Алиса, – он хмыкает, а я пугаюсь. Тратить столько времени и сил, чтобы выглядеть как все, а потом погореть на такой мелочи! Ну кто бы мог подумать, что коллеги начнут искать в интернете серую офисную мышку. – Странная Алиса, – повторяет он, будто смакуя это сочетание на языке, и слегка склоняет голову на бок. Чёрная прядь волос падает на лоб. – Я нашёл твою страницу в контакте, но ты не заходила уже много лет.

– Там очень шумно.

Сейчас я должна сделать усилие и выдать ту офисную улыбку – неловко, вежливо, отстранённо. Неуверенно и глупо, только так я смогу отогнать его от моего стола. Потому что в его глазах я вижу искру интереса, которая растёт от моих тихих, необдуманных слов. Эта искра способна сжечь меня, спалить мой дом и разрушить жалкое подобие "нормальной" жизни.

Я пытаюсь, но губы не поддаются. Смотрю на него как кролик на удава, и чувствую себя совершенно беспомощно. Жалею о той тысяче взглядов, украдкой брошенных за этот год. В отсутствии взаимности эта игра казалась безопасной. Просто очередной фантазией, обречённой на хранение в несуществующем чулане моей души, куда заколочен вход даже для меня самой. Максим никогда не смотрел на меня в ответ. Всё было стабильно.

– И где же ты находишь свой тихий уголок на просторах сети?

Нигде. Нигде не бывает тихо или безопасно для таких, как я.

Почему-то вспомнился Кролик. Должно быть, он уже давно забыл про меня.

Надо соврать что-то правдоподобное. И скучное.

– Прячусь в реале за закрытыми шторами.

Скальпель вскрывает меня, и наружу выливается правда. Надеюсь, она достаточно отталкивающая.

– Тогда придётся по старинке, – вот теперь он улыбается искренне, будто ждал от меня чего-то именно в таком духе. – Дашь свой личный номер?

Он говорит это так просто, так обыденно. Ведь люди постоянно обмениваются номерами, и не видят в этом трагедии. Этот жест ничего не значит в нормальном мире, ни к чему не обязывает. А я второй раз за день проваливаюсь в бездну из последнего кошмара, но теперь никто не поставит мою ногу на твёрдый выступ.

Он буквально не оставляет мне выбора. Его глаза продолжают вгрызаться в меня, и искра в них не гаснет. Я не могу придумать повода для отказа. Не могу дать ненастоящий номер. Не могу открыть рта, опасаясь сказать лишнее.

Беру первый попавшийся листок и пишу. Одиннадцать цифр моего личного пространства, куда я не пускаю никого. Просто? Обыденно? И смерти подобно.

Пишу и протягиваю Максиму, стараясь больше не смотреть в глаза.

На самой глубине души из чулана доносится стук моего сердца.

Он забирает бумажку, слегка касаясь меня тёплой ладонью, отчего стук ускоряется, а ритм становится рваный. Меня снова тошнит.

Я не работаю после обеда. Создаю видимость, но на самом деле просто вожу мышкой и щёлкаю по пустому рабочему столу. В голове пустота, которую заполняют только оранжевые краски осени за окном. Аритмия не проходит.

Добираюсь до дома без приключений, если не считать телефона. Теперь он пугает, прожигает карман и будто дрожит в напряжении вместе со мной. В ожидании звонка или сообщения, которое сотрёт мой хрупкий мир в труху.

Поэтому дома я соблюдаю все ритуалы с максимальной точностью, надеясь, что они принесут хоть каплю спокойствия. Включаю почти все светильники и морщусь от яркого света, залившего мою крохотную комнату. Ещё плотнее сдвигаю шторы, так и не распахнутые с утра. Варю попавшиеся под руку макароны, но не ем, так и оставляю в кастрюле, залив маслом. Включаю ситком, но смотрю на точку над монитором.

Засыпаю около десяти, накрыв телефон двумя подушками. Максим так и не звонит.

Елена:

Расскажите, как вы?

Алиса:

Почти не чувствую рук с утра. Они вроде есть, двигаются послушно, но как будто не мои…

Елена:

Как вам от этого? Тяжело? Страшно?

Алиса:

С утра у меня нет больше сил бояться. Я хожу как в тумане из последнего кошмара… Но я готова с вами работать. Я очень хочу выбраться.