Я протянул ему монету. Улыбка стала еще шире, а монета мгновенно исчезла.
– Благодарю!
– У меня заказан столик с видом на закат.
– Конечно-конечно! Прошу сюда! Подальше от шумных соседей, как вы и просили.
– Я жду девушку.
– Как только она появится, я сразу же провожу ее к вашему столику. Принести вам вина?
– Кофе. Вино и закуски мы выберем позже.
– Желаете заказать музыку?
Хм. Неплохая идея.
– Вот что. Когда появится моя девушка, пусть ваши музыканты заиграют что-нибудь романтичное, соответствующее обстановке. Понимаешь?
– Понимаю, ваша милость!
Я положил на стол еще несколько монет, и они исчезли так же быстро, как предыдущая. Официант буквально испарился, и тут же возник вновь – уже с кофейной чашкой в руках.
– Прошу!
Я сделал крохотный глоток крепчайшего эспрессо и мечтательно посмотрел по сторонам.
Над рекой разливался летний закат. Западная половина неба превратилась в великолепное пунцово-золотое полотно, на котором темными штрихами выделялись редкие полоски облаков.
Прекрасный вид!
Мы шли по самой середине реки. Винты парохода с плеском пенили воду, волны бежали к берегам, переливаясь и дрожа, словно жидкое золото.
Красота!
– Эй, человек! Еще пива!
Настырные демоны!
Компания молодых аристократов продолжала свою бесшабашную гулянку. Похоже, они обрели второе дыхание, или завели близкое знакомство с водным демоном.
Нелепые кафтаны они давно скинули и теперь портили окружающую красоту косоворотками и яркими шароварами.
Остальные посетители ресторана морщились, но лихих гуляк это не смущало. Вырвавшись из-под надзора нянек, они отрывались на всю катушку. Пиво, выкрики и пьяные шутки лились рекой.
Ужинавшая неподалеку пара подозвала официанта. Мужчина что-то сказал – его слова заглушила музыка. Но официант кивнул и пересадил пару за другой столик – подальше от шумных аристократов.
Это происшествие вызвало новую россыпь шуток, пьяного смеха и вызывающих взглядов.
Я сделал еще глоток кофе и посмотрел на часы. Девушка опаздывала – но совсем немного, в рамках приличий.
И вдруг музыка на секунду смолкла. А затем над водой поплыла тихая мелодия – простая и красивая. Мягко вступила виолончель. Хрипловатый голос певицы запел о страсти и тревоге, о любви и разбитом сердце.
Даже пьяные гуляки на секунду умолкли.
А в дверях ресторана появилась Елизавета Темникова в сопровождении почтительно кланяющегося официанта.
Девушка была чудо, как хороша!
Маленькое черное платье подчеркивало ее стройную фигуру. Светлые волосы она собрала в высокую прическу, а шею облегало тонкое золотое колье с крупным черным алмазом.
Официант указал ей на меня, и на лице девушки появилась мягкая улыбка. Пока она шла к столику, ее неотрывно провожали завистливые и восхищенные взгляды прочих посетителей ресторана.
Эти взгляды ничуть не смущали Елизавету. Она смотрела только на меня, давая понять, что давно привыкла к восхищению окружающих.
Я вежливо поднялся навстречу девушке, и завистливые взгляды тут же переместились на меня.
– Вот же счастливчик! – читалось в глазах всех мужчин без исключения.
Музыка деликатно умолкла, и наступила тишина.
– Добрый вечер, ваша милость! – произнесла девушка подойдя к столику, и ее улыбка стала озорной и дразнящей.
– Добрый вечер, – улыбнулся я. – Вы великолепны. Прошу!
Я отодвинул стул, но Елизавета продолжала стоять, глядя мне прямо в глаза.
– Прошу прощения, что заставила вас ждать. Готова искупить свою вину.
– Непременно, – кивнул я. – В качестве первого шага предлагаю выпить вина и перейти на “ты”.
– Согласна. Какой замечательный закат! И прекрасная музыка. Чувствую, сегодняшний вечер запомнится мне надолго.
– Почему бы и нет?
И тут тишину нарушил неприятный звук резко отодвинутого стула. Один из подгулявших аристократов поднялся с места и, пошатываясь, направился к нам. На его поясе бестолково болтался меч в богато украшенных ножнах.
– Па-азвольте пред-ставиться!
Гордо вскинутый подбородок смелого юноши изумительно сочетался с окосевшими от пива глазами.
– Па-азвольте!
Не дойдя три шага до нашего столика, аристократ споткнулся о собственный меч и тяжело рухнул на палубу – прямо к туфелькам Елизаветы.
Глава 4
Аристократ барахтался на палубе как жук, объевшийся перебродивших ягод. И жужжал так же неразборчиво: