Укротитель миров. Книга 3. Магические ключи

– За хреновую магическую матрицу!

Сергей бросил вилку в тарелку.

– А ещё за то, что мой папаша что-то учудил против Императора. А я даже не знаю – что!

Зато я очень хорошо знал, что именно натворил старший Стоцкий.

На мгновение меня кольнуло острое чувство сожаления и вины.

Хотя, я точно не был виноват в преступлениях графа Стоцкого.

– Тебя точно отчисляют? – спросил я. – Ты уже видел приказ?

– Пока нет, – неохотно ответил Стоцкий. – Но и так всё понятно. Со дня на день меня вызовут к Императору. Я должен буду подтвердить свою верность Империи и способность управлять графством. Думаешь, я смогу?

– Конечно, сможешь, – убеждённо сказал я.

– Не всё так просто, Костя! Знаешь, сколько народу зарится на наше имущество? Всё это родовитые люди с настоящими заслугами перед Империей. А я? Малолетний сын государственного преступника! Да ещё и с никудышной матрицей.

– Ну, это-то мы запросто можем поправить, – сказал я. – Вот что! Поехали к Грише, а оттуда – ко мне домой. Обсудим всё и решим, что делать.

– Да не надо, – попытался отмахнуться Сергей.

Но я стоял на своём.

– Если тебя из училища отчислят – где ты жить будешь?

– Найду что-нибудь.

– Знаешь, что, – разозлился я. – Ты это брось! Мы друзья, а друзей не надо обижать отказом. Это не гордость, Серёжа. Это – глупость. А ты парень умный. Решено, сегодня ночуешь у меня. А сейчас бегом на занятия, а потом – к Грише!

Гриша по-прежнему был без сознания. Мы смотрели сквозь стеклянную перегородку на бледное лицо друга и молчали. О чём тут говорить?

К правой руке Гриши тянулась прозрачная трубка капельницы. В углу бесшумно вспыхивал кардиомонитор, чертя ломаную кривую.

– Что скажете, доктор? – спросил я Александра Михайловича.

– Не волнуйтесь. Матрица потихоньку восстанавливается. Это процесс небыстрый. Но пока дело продвигается неплохо.

– А почему он не приходит в себя? – тихо спросила Полина.

– Похоже, ваш друг пережил сильный стресс, – ответил Лунин. – Вот сознание и отгораживается от боли, защищает психику.

Эх, Гриша! Знать бы, что именно сделал с тобой Тёмный Проводник! Как он заманил тебя в ловушку.

Ничего, я этого гада наизнанку выверну, как только доберусь до него!

– А как себя чувствует барон Симагин? – неожиданно спросил Стоцкий.

Лунин пожал плечами.

– Пока без изменений. Бредит, неадекватно реагирует на окружающих. Константин, вы не откажетесь провести с ним процедуры?

Я кивнул.

– Конечно, Александр Михайлович.

Полина и Сергей остались возле Гриши, а мы с доктором пошли в палату к Симагину.

Его поместили отдельно от других больных. У двери круглосуточно дежурили санитары.

– Как он? – спросил доктор.

– Опять буянил, – ответил добродушный санитар в светло-зелёном комбинезоне. – Пришлось укол сделать и к кровати пристегнуть.

Доктор Лунин кивнул и открыл дверь.

– Входите, Константин!

Симагин спал. В отличие от Гриши, на щеках барона горел лёгкий румянец. Он даже улыбался во сне – злой, торжествующей улыбкой. Кисти пристёгнутых рук были крепко сжаты в кулаки.

Я проверил его матрицу. Магический канал по-прежнему тянулся к голове Симагина. По нему медленно струилась энергия.

Матрица Симагина работала. Но Тёмный Проводник отбирал у него все излишки, оставляя барона на голодном пайке.

А какого чёрта мы этому потакаем?

Тёмный Проводник уже понял, что мы напали на его след. Какой смысл оставлять ему Симагина?

Не успев додумать, я понял, что это правильное решение. И не позволил себе сомневаться. Потянулся и резко разорвал магический канал.

Симагин выгнулся в кровати и закричал звериным голосом. Его пальцы вцепились в металлический каркас, словно хотели его сломать.

– Нет! – орал барон. – Нет! Я не хочу!!!

Он вытаращил побелевшие глаза.

– Верните меня обратно!

На крик из коридора прибежал санитар. Александр Михайлович махнул ему рукой и повернулся ко мне.

– Что вы сделали, Константин? Зачем?

– Нет смысла дальше его доить, доктор, – сказал я. – Ситуация изменилась. Может быть, теперь он пойдёт на поправку.

– Будем надеяться, – нахмурился Александр Михайлович.

Выходя из палаты, я негромко пробурчал себе под нос: