На расстоянии поцелуя
Отношения их окончательно испортились, когда Айрин стала решительнее вмешиваться в дела компании. Она требовала ставить ее в известность перед заключением особенно крупных сделок, просматривала ежеквартальные финансовые отчеты и, к безмерному удивлению и негодованию Стивена, даже находила там ошибки.
Возможно, Ричард бы и не возражал против активного участия племянницы в работе, но Стивен воспротивился этому. Ему была отвратительна сама мысль о подчинении Айрин Шепперд.
– Но мы же не можем никак изменить тот факт, что Айрин владеет фактически всем, – Ричард попытался урезонить разбушевавшегося сына.
– И это отвратительно, – негодовал Стивен. – Но посуди сам, отец, зачем девчонке совать свой нос в то, что ее совсем не касается? Ее дело искать себе жениха, выходить замуж, детей рожать. А бизнес пусть оставит мужчинам! Она же всю жизнь нуждаться не будет, чего еще ей надо?
Видя отчаяние в глазах старшего сына, Ричард усмехался. Ему были понятны чувства Стивена. Семейная зависть передалась по наследству, только теперь она усугублялась тем, что Айрин – женщина.
– Мы что-нибудь придумаем, сынок. Не волнуйся.
– Обязательно, – цедил сквозь зубы Стивен.
Но почему-то никак не придумывалось, как избавиться от надоедливой сестры законным способом. Стивен чувствовал, что жизнь становится невыносимой. С каждым днем настойчивая Айрин все серьезнее интересовалась делами, не давая ему ни минуты покоя.
Но потом ее интерес неожиданно затих. Она перестала теребить Стивена, приходить в главный офис компании, присутствовать на совещаниях. Годовой выпуск обуви и производительность труда не имели больше никакого значения для Айрин Шепперд. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому, Стивен испугался. Потому что странное поведение Айрин легко объяснялось – она не на шутку влюбилась, а это было чревато неприятными последствиями для всех членов семьи.
Эван Грегор учился со Стивеном в колледже. Они были довольно дружны, но после окончания учебы разъехались по разным уголкам страны и потеряли связь друг с другом. Эван уехал на рудники в Мексику искать счастья, а Стивен вернулся в Нью-Йорк и стал работать на отца. Они случайно встретились в одном модном клубе и очень обрадовались этому. Стивен привел его в дом, познакомил с родными.
Школьный приятель Стивена пришелся по вкусу всем Шеппердам. Особенно Айрин.
Эван Грегор был высок, строен и хорош собой. У него всегда была наготове стандартная шутка и белозубая улыбка. Он никогда не смущался и не обременял себя излишними приличиями и сантиментами. Когда Айрин увидела Эвана в первый раз, она чуть с ума не сошла от счастья. Перед ней стоял ее идеал мужчины: сильный, крепкий, свободный. При виде Эвана на ум приходили ковбои времен покорения Дикого Запада. Казалось, он только что слез с необъезженного мустанга и зашел в бар, чтобы промочить горло капелькой виски.
Эвану польстило внимание мисс Шепперд. Айрин была чудо как хороша, а первая любовь делала ее еще прекраснее. Темно-каштановые волосы с медным отливом, лукавые карие глаза, маленький прямой носик не могли не очаровать простодушного сына прерий.
Эван не сразу понял, какие выгоды ему сулит любовь богатой наследницы. Он не привык забивать голову цифрами и вычислениями, ему были ближе бейсбольные матчи и пивные бары. Однако, когда Эван пригляделся к Айрин, к ее дому и окружению, он почувствовал, что здесь пахнет большими деньгами. Миленькая сестренка его давнего приятеля стала Эвану Грегору еще милее.
Дальновидный Стивен и не предполагал, что когда он пригласит на ужин старого приятеля по колледжу, это будет иметь такие последствия. Айрин и Эван встречались почти каждый день. Он водил ее на матчи своей любимой бейсбольной команды, катал на огромных скоростях в своем автомобиле и даже однажды привез в Техас на родео. Айрин замирала от счастья. В любимом воплотились мечты о свободе и независимости, залитых солнцем равнинах и бушующих морях. Ослепленная любовью девушка не замечала того, что ее избранник совсем не знает, как вести себя в приличном обществе, а имена Хемингуэя и Фицджеральда кажутся ему кличками скаковых лошадей.
Айрин не смущало ничего. Рядом с ней был настоящий мужчина, который выпивал пинту пива залпом на спор, помнил результаты всех бейсбольных матчей за последние пять лет и так лихо целовал ее, что у нее останавливалось сердце.
Девушке казалось, что она будет счастлива с Эваном всю свою жизнь. Она мечтала об уютном домике где-нибудь в пригороде родного Нью-Йорка, симпатичных детишках и веселых совместных вечерах у камина. День, прожитый без Эвана, был пуст и безрадостен. Айрин считала часы и минуты до того благословенного момента, когда она вновь увидит добродушную улыбку своего любимого и услышит его громкий смех.
Шепперды были в шоке. Особенно Стивен. Неожиданная привязанность Айрин не очень удивила его. Стивен всегда подозревал, что у его сестры стойкое стремление к примитивным существам, в этом он видел лишний повод для насмешки. Но он почуял опасность. Стивен прекрасно знал, что Эван не так пустоголов, как кажется на первый взгляд и что при удобном случае он не упустит своей выгоды. Любовь Айрин Шепперд была манной небесной для Эвана Грегора.
Когда же Айрин торжественно объявила, что выходит за Эвана замуж, Стивен пришел в ярость. Он предвидел, что после женитьбы на самой богатой из Шеппердов его дружок захочет сам поучаствовать в дележке пирога. Угрозу следовало устранить немедленно.
Стивен принялся за дело. Искусный дипломат, он знал, на какие рычаги надо нажимать, чтобы добиться желаемого. Он аккуратно предложил Эвану крупную сумму отступного. Вскользь упоминая о многочисленных обременительных обязанностях главы концерна «Шепперд», выставляя Айрин в самом черном свете, Стивен сумел убедить Эвана в том, что его семейная жизнь будет далеко не праздником. Не забыл он также проинформировать незадачливого жениха о том, что Айрин станет настоящей богачкой только после двадцатисемилетия, до которого было долгих шесть лет…
Становиться послушным мужем стервозной богатой наследницы в планы Грегора не входило. Он подумал-подумал, да и предпочел синицу в руках журавлю в небе. Эван забрал наличные и исчез, отправившись то ли на Запад, то ли на Юг.
Стивен торжествовал. Одним камнем он убил двух зайцев – насолил ненавистной сестре и отвел угрозу, нависшую над его личным благополучием. Айрин рыдала и не выходила из своей комнаты целыми днями, забыв о компании и финансах.
Но Стивен не желал на этом успокаиваться. Всегда существовала вероятность того, что появится новый Эван Грегор, умнее и расчетливее, который не удовлетворится деньгами, а пойдет до конца, чтобы получить все. Рано или поздно Айрин Шепперд выйдет замуж, и тогда господству Стивена и его отца наступит конец. Вряд ли супруг мисс Шепперд захочет мириться со второстепенными ролями… Это надо было предотвратить любой ценой.
– Отец, а почему бы нам самим не найти жениха для Айрин? – как-то предложил Стивен. Он постоянно размышлял о том, как бы удачно сплавить сестру с рук, чтобы обезопасить свое положение.
Ричард оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на сына. Тот в последнее время сон потерял из-за неприятностей с Айрин. Ричарду тоже не нравилась мысль о том, что когда-нибудь придется все отдать племяннице и ее супругу, но он держал себя в руках.
– Айрин – своевольная девчонка. Она ни за что не будет плясать под нашу дудку, – разумно заметил Ричард. У Стивена порой возникают такие бредовые мысли!
– Сейчас она в депрессии. Очень удачный момент, и если преподнести все как следует, она сделает все, что надо. Главное – найти подходящего кандидата.
Стивен демонически улыбнулся и лихо повернулся на каблуках. Его осенила блестящая идея.
– Послушай, отец, – быстро заговорил он, наклоняя к Ричарду через весь стол. – Мы ведь с удовольствием пожертвуем несколько миллиончиков тому, кто согласится увезти ее от нас подальше?
От кровожадной улыбки на лице сына Ричарду стало не по себе.
– О чем ты говоришь, Стив? – спросил он, заикаясь.
– Никакого криминала, отец, – досадливо отмахнулся Стивен, правильно истолковав замешательство отца. – Мы просто удачно выдадим ее замуж, снабдим хорошим приданым. И заключим грамотный брачный контракт, который надежно обезопасит нас от Айрин Шепперд.
– Что ж, – одобрил сына Ричард. – Действуй. Только аккуратно. Нам же не нужны лишние проблемы. И…, – Ричард запнулся, – пусть уж жених будет не очень плохой. Она все-таки славная девочка.
– Конечно, папа, за кого ты меня принимаешь, – возмутился Стивен. – Она будет устроена лучшим образом!
3
Лорд Томас Сэсил Огастес Пэддингтон, граф Холиуэй сидел на низеньком диванчике в своем лондонском клубе с послеобеденной чашкой кофе и размышлял о бренности бытия. На философствование единственного сына покойного сэра Бенджамина и леди Маргарет подвигли две вещи: ужасающее состояние его финансов и несчастная любовь.
Графу Холиуэй летом исполнилось двадцать восемь лет. Он обладал всеми плюсами и минусами молодого английского аристократа. От благородных предков он унаследовал изысканную красоту черт и прекрасное телосложение. Лорд Пэддингтон обучался в Итоне и Оксфорде, говорил на французском и итальянском и был знатоком английской литературы. Он немного боксировал и увлекался греблей.
Лорд Сэсил был рожден, чтобы управлять огромным поместьем и жить в наследном замке Холиуэй, представляя собой частичку того избранного круга, который зовется английской знатью и является предметом зависти всех стран.
Граф осознавал свое предназначение и избранность. Он презрительно кривил губы, когда речь заходила о новоиспеченных дворянах или нуворишах из Америки, которые стремились во чтобы то ни стало завоевать мир, издавна принадлежавший истинным аристократам. Однако реалии жизни были таковы, что ему не всегда удавалось сохранить высокомерность. Мир бизнеса и денег беспощадно вторгался в жизнь лорда Сэсила, заставляя его безмерно страдать.
Увы, семья лорда Томаса Сэсила Огастеса Пэддингтона, графа Холиуэя была до неприличия бедна. Фамильный замок дошел до такой степени разрушения еще при жизни отца молодого лорда, что семья была вынуждена переехать в поместье Болтонрок, которое входило в приданое леди Маргарет. Средств даже на косметический ремонт замка Холиуэй не было, и Сэсил предпочитал не ездить туда, чтобы лишний раз не расстраиваться.
После смерти лорда Бенджамина дела пошли особенно худо. Маргарет еле сводила концы с концами, лорду Сэсилу пришлось умерить свои аристократические аппетиты и искать работу. Но, увы, знания, полученные им за годы учебы, оказались невостребованными, и все, что мог предложить мир амбициозному лорду – это место преподавателя. Что ни в коем случае не устраивало Сэсила.
Он стал помогать матери с поместьем и благодаря его усилиям оно держалось на плаву. Конечно, пришлось отказаться от дорогостоящей светской жизни и забыть на время о Лондоне с его шумными развлечениями. Но лорд Сэсил не жаловался. Со свойственным юности энтузиазмом он брался за любое дело и за четыре года жизни с матерью в Болтонроке узнал о жизни в десять лет больше, чем за все время учебы в стенах Итона и Оксфорда.
Лорд Сэсил постепенно привязался к Болтонроку и Чиппелу, небольшому городишке в пяти милях от имения. Когда он скакал на своей гнедой кобыле в Чиппел и смотрел на колосящиеся поля арендаторов, то казался себе почтенным землевладельцем, настоящим хозяином края эпохи Генри Восьмого, которого обожествляют простые крестьяне. А жители видели перед собой молодого человека с открытым привлекательным лицом и юношеским задором в глазах и относились к нему соответственно. Юный лорд пришелся по вкусу обитателям Чиппела и его окрестностей.
Жизнь лорда Сэсила текла размеренно и неторопливо, не балуя его событиями. Пока однажды он не встретил леди Джейн Камиллу Максел и не влюбился без памяти.
Макселы были соседями Пэддингтонов. Их усадьба находилась к юго-востоку от Чиппела, далеко от Болтонрока, и этим объясняется тот факт, что Сэсил и Джейн познакомились не сразу. Но когда это все-таки произошло, все в округе поняли – свершилось эпохальное событие.
Леди Джейн была воплощением всевозможных женских добродетелей. Кроткие голубые глаза, длинные белокурые волосы, немного вздернутый носик и фарфоровая кожа пленили лорда Сэсила с первого взгляда. Как и подобает благовоспитанной девице, леди Джейн была строга со всеми молодыми людьми, не позволяла себе ничего лишнего, постоянно цитировала Шекспира и порой забывала, что живет в двадцатом веке, а не в восемнадцатом.
Граф Холиуэй обожествлял это небесное создание. Он забрасывал любимую цветами, безжалостно сорванными со скудных клумб Болтонрока, и часами слагал сонеты в ее честь. По едва заметным признакам лорд догадывался, что его усилия не пропали зря – девица была настроена к нему весьма и весьма благосклонно.
Чего нельзя было сказать о ее родителях.
Нет, они ничего не имели против молодого графа Холиуэя лично. Их устраивало его происхождение (куда знатнее их собственного), его воспитание и внешний вид. О лучшем муже для малютки Джейн можно было и не мечтать. Но помимо Джейн, таких малюток у сэра Максела было еще пять, и отцу семейства приходилось думать о более прозаичных вещах, чем розы на щеках лорда Пэддингтона.
С помощью старшей Джейн, самой привлекательной из сестер Максел, семья надеялась значительно улучшить свое материальное положение, которое, увы, оставляло желать лучшего. Влюбленному лорду намекнули, что пока он не найдет способа быстро разбогатеть и предложить Джейн что-нибудь посущественнее развалин фамильного замка, ему не стоит даже смотреть в ее сторону.
Граф был в отчаянии. Никогда в жизни он еще не вожделел презренного металла с такой силой. Но о том, чтобы быстро разбогатеть не могло быть и речи, и Сэсилу пришлось смириться с тем, что надежда на счастье разбилась о столь прозаичную преграду.
Он попытался воззвать к чувствам самой леди Джейн, но та трусливо избегала откровенно разговора. Сэр Сэсил сделал правильный вывод о том, что она полностью согласна со своими родителями, и обиделся. Он не показывался у Макселов целый месяц, что стоило ему невероятных мучений. Однако, выяснилось, что страдал он совершенно напрасно – Джейн и не думала горевать о незадачливом поклоннике. Наоборот, она напропалую кокетничала с неким Робертом Ливзом, сыном чиппельского мэра, который не отличался ни привлекательной внешностью, ни аристократическим происхождением, но зато обладал кругленькой суммой в банке, так как его отец одно время очень успешно занимался бизнесом.
Пораженный в самое сердце подобным предательством со стороны той, кого он считал образцом женщины, Ромео двадцатого века уехал в Лондон, чтобы в пучине столичных развлечений промотать скопленные за последние четыре года деньги и постараться забыть неверную.
Друзья встретили молодого лорда Пэддингтона с радостью. Они не ожидали, что он когда-нибудь покинет свою провинцию и навестит их. По случаю такой встречи была устроена пирушка в их любимом клубе, и Сэсил с удовольствием окунулся в полузабытую атмосферу компании молодых холостяков.
Однако он больше не был беззаботным студентом и не мог веселиться так, как раньше. Постоянная мысль о безденежье и разбитое сердце не давали ему покоя.
Как-то раз, обедая в небольшом ресторанчике в Сохо с самыми близкими друзьями, лорд Пэддингтон поведал им историю своих злоключений. Выпитое вино сделало обычно сдержанного Сэсила разговорчивым, и он живописал красоту и вероломство леди Джейн
– Тебе надо отомстить ей, Сэсил, – немедленно последовал совет друзей. – Ты должен доказать, что графа Холиуэя нельзя отвергнуть как заурядного торговца.
Сэсил лишь пожимал плечами. Уязвленное самолюбие ныло не меньше, чем рана, нанесенная его сердцу. Но что он мог поделать?
– Погоди, – заплетающимся языком произнес Эндрю Кармайкл, весьма преуспевающий молодой человек, имеющий обширные связи во всех уголках земного шара. – У меня есть идея. Один мой американский приятель, миллиардер, между прочим, ищет мужа для своей кузины, или сестры, не помню точно.
– А причем тут я? – поинтересовался Сэсил. Его передернуло при одном только упоминании об американских девицах. Он был знаком с некоторыми и совершенно не понимал, как можно испытывать к подобным женщинам что-нибудь, кроме презрения.
Нет, его сердце всецело принадлежало нежным и робким созданиям, которые не гонятся за правами и политикой, а просто позволяют себя любить и собой восхищаться.
– Успокойся, Сэсил, – поморщился Эндрю. Склонность Сэсила к девушкам, далеким от реалий сегодняшней жизни, была хорошо известна его друзьям.
– Эта сестрица, как я понял, не совсем нормальная или что-то в этом роде. Семья ждет не дождется, пока кто-нибудь не избавит их от нее. А за это, – Эндрю обвел притихших слушателей триумфальным взглядом, – они готовы предоставить солидное вознаграждение…
– Жениться ради денег??? Никогда. – Сэсил вскочил. – Я никогда не опущусь до такого. К тому же, эта девица, скорее всего, невероятно страшна, раз они не могут пристроить ее на родине.
– Вовсе нет, – ответил Эндрю. Он видел, что Сэсил в негодовании, но, в конце концов, кто только что просил о помощи? – Просто ее семье нужно, чтобы она находилась в надежных руках как можно дальше от Америки. Все-таки они любят девочку, и не хотят, чтобы она попала в лапы какого-нибудь негодяя…
– Условия брачного контракта очень выгодные, – продолжал Эндрю, видя, что Сэсил начал колебаться. – Совершенно не стыдно жениться из-за денег, пора тебе забыть о своих старомодных понятиях, граф Холиуэй. С тем капиталом, который тебе передадут в придачу к невесте, ты сможешь открыть собственное дело и заработать еще кучу денег или вообще ничего не делать и наслаждаться жизнью. Твоя Джейн будет кусать локти.
– Но я не представляю, как я буду жить с незнакомой жуткой девицей в одном доме, – вскричал расстроенный Сэсил. – Спать с ней… Брр.
– Если ты настолько щепетилен, – усмехнулся Эндрю, – то в контракт можно включить любые пункты. Ты всего лишь обговоришь это с их юристом, и дело в шляпе. Девушка тоже заинтересована в том, чтобы сбежать из дома на волю. У вас будут обычные партнерские отношения. Согласись, за восемь миллионов долларов можно…
– Сколько? – переспросил Сэсил, не веря собственным ушам. – Восемь миллионов долларов?
– Да, – спокойно кивнул головой Эндрю. – А я разве еще не сказал об этом?
Через две недели после этого памятного разговора в Лондон прилетел Стивен Шепперд с готовым брачным контрактом, уже подписанным Айрин. Взвесив все за и против, проведя несколько бессонных ночей, лорд Томас Сэсил Огастес Пэддингтон, граф Холиуэй, решился опозорить имя предков и предать собственные моральные убеждения. Он поставил свою подпись на документе, согласно которому некая Айрин Шепперд должна будет стать его женой. Счастье с Джейн Максел откладывалось на неопределенный период времени.
4
Айрин решила как следует изучить замок. Ее хозяйственная натура восставала при одной мысли о царящем вокруг запустении. Неужели ничего нельзя сделать?
Она еще раз прокрутила в голове условия подписанного брачного контракта. Согласно ему, на ее личный счет в ливерпульском отделении лондонского банка Стивен должен был положить определенную сумму денег, которой она могла располагать по своему усмотрению. Почему бы не потратить хотя бы часть на ремонт замка Холиуэй? Конечно, это забота ее так называемого мужа, но разве она теперь не графиня Холиуэй? Значит, замок принадлежит и ей в какой-то степени.
Было так приятно обладать чем-то конкретным после того, как всю жизнь твоими были лишь непонятные ценные бумаги и неведомые фабрики. Несмотря на то, что все состояние Шеппердов фактически принадлежало Айрин, она всегда чувствовала себя приживалкой. В замке Холиуэй девушка впервые ощутила великолепное чувство независимости. Айрин хотелось приложить куда-нибудь бушующую в ней энергию. Полуразрушенное поместье идеально подходило для этих целей.
Идея Стивена начала нравиться ей.
После таинственного исчезновения Эвана Айрин была сама не своя от волнения. Она была готова обзванивать больницы и полицейские участки, но Стивен благоразумно остановил ее. С лживыми соболезнованиями он подсунул ей несколько фотографий, на которых Эван весело проводил время с несколькими ослепительными блондинками.
Горе Айрин не знало границ. Впервые в жизни она доверилась мужчине, отдала ему свое сердце и наивно надеялась на то, что он отвечает ей взаимностью. Увы, ее подло предали и посмеялись над ней. Айрин казалось, что мир рухнул. Ей больше было не на что рассчитывать. Мечты о собственном домике и дружной семье развеялись как утренний туман. Ей по-прежнему придется жить с родственниками и выносить косые взгляды и подколки кузена.
Айрин замкнулась в себе. Она была разочарована. Жизнь и так не очень баловала наследницу шеппердских миллионов, а теперь преподнесла такой сюрприз!
Как он мог так поступить со мной, шептала девушка по ночам, когда подушка намокала от слез. Он казался таким искренним, таким влюбленным. Чем я заслужила такое отношение? Я ненавижу тебя, Эван Грегор.
Но даже великая печаль не может длиться вечно. Рана в сердце стала потихоньку подживать, но душа полнилась горечью и злобой. Ей казалось, что в ее жизни больше не будет ничего хорошего, и девушка была готова стоически вынести это.
Стивен наблюдал за тем, как от страдания Айрин перешла к ярости, от ярости – к презрению. Эти метаморфозы были ему по вкусу: Айрин не лезла в дела компании и совсем забыла о роли деловой женщины. К тому же он выжидал, когда ее нынешняя жизнь станет настолько невыносимой, что она с радостью окунется в новое приключение. Конечно то, которое предложит ей он.
Наконец, Стивену показалось, что наступил прекрасный момент, чтобы претворить свой план в жизнь. Айрин больше не запиралась в комнате, но былая живость к ней не вернулась. Стивен видел, что девушке необходима встряска и что она готова откликнуться на любое предложение, даже самое безумное.
– Скажи, Айрин, ты не хотела бы сменить обстановку на время? – осторожно начал Стивен однажды вечером. Они сидели на террасе и наблюдали за закатом. Самая подходящая атмосфера для авантюрных начинаний.
Айрин, кутавшаяся в клетчатый плед, подозрительно покосилась на кузена. Было непохоже на Стивена проявлять к ней дружеское участие.
– Ты все время грустишь, не пора ли встряхнуться? – бодро продолжал он, не замечая взглядов Айрин.
– С чего вдруг такая забота? – ехидно поинтересовалась девушка.
– Ты все-таки моя сестра, – с достоинством ответил Стивен. – Мне противно видеть, как ты сидишь целыми днями дома и киснешь.
– А что ты предлагаешь?
Айрин самой надоело горевать, но она не знала, как вырваться из плена мрачных мыслей. А вдруг Стивен подкинет интересную идейку? Он всегда был парнем с головой…
И Стивен оправдал ее ожидания.
– Почему бы тебе не выйти замуж?
Айрин чуть не свалилась с дивана.
– Изумительная мысль, – съязвила она. – Вот только достойного жениха не могу никак найти. Поможешь?
– Конечно, – невозмутимо кивнул головой Стивен. – Он уже есть.
После этих слов Айрин действительно сползла на пол. Она не ожидала от кузена подобной прыти.
– Один английский лорд ищет состоятельную невесту, – пространно начал Стивен. – Я не знаю, ни как он выглядит, ни что он из себя представляет. Конечно, опасно покупать кота в мешке, но он готов заключить брачный контракт, который обезопасит тебя от любых посягательств с его стороны.
– Ага, значит, лорд получит богатую жену, а мне-то какая выгода?
– Ты станешь леди, переедешь в Англию. Будешь жить в живописном замке, иметь кучу денег и притом, ты будешь абсолютно свободна. Я же знаю, что тебе не очень нравится здесь, с нами…
Стивен мелодраматично замолчал, давая Айрин возможность осмыслить его слова. Девушка напряженно думала. Совершенно немыслимо взять и бросить все в Нью-Йорке, переехать в другую страну, выйти замуж за незнакомого человека. Но, с другой стороны, что держит ее в Америке? Она заложница своего наследства, Стивен и дядя глаз с нее не спускают. Эван предал ее, близких подруг у нее никогда не было. В Англии, по крайне мере, у нее будет шанс найти свое место в жизни.
Стивен знал, чем прельстить Айрин. Ни громкий титул, ни старинный замок, ни, тем более, лорд не интересовали ее. А вот заманчивая свобода… Никаких родственников рядом, постоянного надзора и шпионства Стивена, придирок Ричарда. Она сможет забыть о компаниях и финансах и наслаждаться самостоятельной жизнью. Ведь в Америке Шепперды все равно не оставят ее в покое, пока ей не исполнится двадцать семь. А до этого еще так долго…
– У меня будут собственные деньги? – дрожащим голосом спросила девушка, являющаяся обладательницей миллионов Шеппердов.
