Адские врата

В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа – полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.

– Утро доброе, Александр Иванович! – язвительно произнес Мирадзе и демонстративно взглянул на свои дорогие часы. – Смотрю, ты сегодня не очень спешишь на службу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – натянуто улыбнувшись, бодро произнес Рожков, пытаясь изобразить привычную нагловатую веселость, которая так импонировала его шефу.

– Что случилось? Ты что такой пожеванный, словно провел всю ночь в борделе?

– Если бы, – усмехнулся Рожков. – Но, к сожалению, все не так романтично. Вчера у меня дома сдох кондиционер, и я от жары всю ночь не мог заснуть.

– Понятно, – рассеяно проговорил Мирадзе, бросил взгляд по сторонам и тихо спросил:

– Что с «Вратами»?

– Работаю, – уверено ответил Рожков. – Все будет нормально.

Мирадзе еще раз бросил быстрый взгляд по сторонам, улыбнувшись, с кем-то раскланялся, спустился ниже на ступеньку и стряхнул с плеча Рожкова невидимую пылинку. Затем неожиданно, как клещами, до боли сжал трапециевидную мышцу и с улыбкой тихо сквозь зубы прошипел:

– Ты мне кончай каблуками щелкать, как на параде. Я и сам так умею. Ты понимаешь, мудило, в какое положение я из-за тебя попал? Мы получил аванс, ты сообщил, что картина уже у нас. А что в итоге?

– Валентин Юрьевич, я решу эту проблему. Обещаю, – скривившись от боли, тихо проговорил Рожков.

Мирадзе разжал руку, еще раз заботливо стряхнул с его плеча пылинку и, холодно чеканя каждое слово, проговорил:

– В три у меня в кабинете. Жду с докладом по «МнС».

– Так точно. В пятнадцать буду у вас, – протараторил Рожков, но тут же замялся и произнес:

– Валентин Юрьевич, мне удалось узнать, у кого сейчас находится картина, но для этого пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Мне бы хотелось, чтобы вы…

– А вот про это я точно ничего не хочу знать! – перебил его Мирадзе. – Сам навалил кучу, сам ее и разгребай.

Он похлопал застывшего Рожкова по плечу и решительно направился вниз по лестнице.

– Вот же падла хитрожопая! – тихо произнес Рожков, провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника.

***

Бывают дни, когда с самого утра все идет наперекосяк. То, что сегодня один из таких дней, Брюсов почувствовал, как только, побрившись, вышел из ванной. Где-то в глубине квартиры раздался душераздирающий рев сына.

– Таня, что у вас происходит? – крикнул Леонид.

– Мы не можем найти Димкину машинку, а без нее он не хочет идти в садик, —послышался раздраженный крик Тани.

– Значит, едем без машинки. У меня утром очень важное совещание. Я не могу опаздывать.

Из комнаты вышла Таня. Она все еще была в домашнем халате.

– А я могу! Меня же за опоздание лишь по головке погладят да спасибо скажут, да? – воскликнула она.

– Но ты еще даже не одета!

– Если ты не заметил, то я еще даже и не накрашена. Кстати, ты тоже еще не одет.

– Да мне достаточно пары минут, а ты будешь еще полчаса крутиться перед зеркалом! – возмущенно воскликнул Брюсов.

– Чем орать на весь дом, лучше иди к Димке и поищи с ним его чертову машинку, а я пока соберусь.

Они еще какое-то время бессмысленно пререкались друг с другом, после чего Леонид, кипя от злости, все же пошел искать игрушку сына. Треклятая машинка была найдена под ванной, после чего сын успокоился и милостиво разрешил отвезти себя в садик. Но в итоге они опоздали везде – и в сад, и на работу. Всю дорогу ехали молча в напряженной тишине. Каждый чувствовал себя незаслуженно обиженным. На парковке холодно попрощались и торопливо разбежались каждый к своему подъезду.

Войдя в здание, Леонид взглянул на часы, чертыхнулся и чуть ли не бегом бросился на второй этаж. Еще в армии, будучи командиром части, он приучил себя к точности и пунктуальности во всем, что касалось дела. Это стало неотъемлемой частью его характера. Он никогда не опаздывал сам и не терпел этого от подчиненных. Сотин вчера специально попросил всех явиться вовремя, и как назло именно сегодня с Брюсовым впервые за все время работы случился такой непростительный конфуз.

Подойдя к переговорной, он перевел дух, поправил рукой волосы, бесшумно открыл дверь и, стараясь не привлекать внимания, тихо вошел в зал. За длинным овальным столом сидело человек десять, Сотин стоял во главе стола и что-то говорил. Увидев Леонида, Егор на мгновение замолчал и недовольно взглянул на него. Десять человек тут же повернулись в его сторону. От стыда Леонид был готов провалиться свозь землю. Он быстро прошел и сел рядом со своим старым другом, руководителем развития розничной сети Владимиром Юрьевичем Грачевым. Тот недоуменно взглянул на него поверх очков и осуждающе покачал головой. Леонид взял лист бумаги, карандаш и быстро написал:

– «Что я пропустил?»

Грачев подтянул листок к себе и черканул в ответ:

– «Ищем и анализируем причины провала на западном фронте. Эстонский блицкриг, похоже, захлебнулся. А что случилось у вас?»

– «Мелкие сражения семейного масштаба!» – коротко отписался Леонид.

После совещания он еще какое-то время поговорил с Грачевым, а затем направился в свой кабинет. В этот момент в кармане завибрировал телефон. Леонид взглянул на входящий номер и на мгновение замер от накатившего вдруг дурного предчувствия.

Глава 9

– Здорово, Брюсов! – послышался знакомый насмешливый голос. Это был Евгений Иванович Царьков – уже немолодой майор МУРа, с которым у Леонида за последние годы сложились прочные деловые отношения. Евгений Иванович иногда поставлял ценный инсайд, а Леонид ему за это исправно платил. За семь лет знакомства Брюсову так и не удалось привыкнуть к хамоватым, грубым манерам Царькова. А также к запаху перегара, который постоянно сопровождал Евгения Ивановича. Но он ценил его за профессионализм, феноменальную память и своеобразную порядочность в их отношениях. Кроме того, за последнее время их сотрудничество стало все чаще носить бескорыстный характер. Но неожиданные звонки Царькова всегда вызывали необъяснимое чувство беспокойства и тревоги.

– Привет, Евгений Иванович! Как дела?

– Разнообразно. Слушай, Ленька, давай, чтобы не тратить попусту время, я задам тебе пару простых вопросов, а ты мне на них честно ответишь. Готов?

– Ну, давай попробуем, – усмехнулся Леонид.

– Скажи, тебе знакома некая Светлана Дмитриевна Ковалева, возраст: двадцать семь лет, коренная москвичка.

– Нет. А в связи с чем интересуешься?

– В связи с ее убийством в собственной квартире два дня назад, – пророкотал Царьков.

– Мне жаль, – насторожился Брюсов, входя в свой кабинет. – Но вынужден задать тебе встречный банальный вопрос. Причем здесь я?

– Очень надеюсь, что не при чем. Но кроме нее в квартире также найден труп ее приятеля. Это некий Петр Васильевич Ляпин, двадцать пять лет, уроженец Иркутска. Раньше работал в вашей богадельне. Вот я и подумал, может, ты его знал и сможешь чем-то помочь моим коллегам в этом деле?

Леонид с ошарашенным видом опустился в кресло и начал усиленно тереть лоб.

– Так ты знал его или нет? Что молчишь? О чем задумался? – продолжил наседать Царьков.

– Думаю о том, что нам надо срочно встретиться.