Отбрасывала страшные мысли из своей головы, которые тут же возвращались в хаотичном беспорядке.
Я не работаю… Квартира не моя. Куда идти? С чего начинать?
Мое хобби не принесет мне дохода и завершится через месяц голодовки…
Почему не подумала о какой-то подстраховке раньше, слепо доверяясь Матвею во всем?
Мысли холодили сознание, что начало тошнить. Моя жизнь разрушилась мгновенно, стоило только какому-то незнакомцу или незнакомке подсуетиться с фотографиями.
– Ну, держи в курсе. Он начнет отнекиваться, а ты надави! – давала советы подруга, что меня уверило в том, что ее кто-то в прошлом очень сильно обидел. Очень рьяно нападала на Матвея, обвиняя его во всех грехах, не давая даже мельчайшей надежды на выход из этой путаницы.
Попрощалась с ней. Смотрела на фото и незнакомый номер.
В груди глухо отбивало. Сжала зубы и ткнула на вызов.
Поговорим?
Сердечко сильнее застучало в груди, намекая на то, что это плохая идея.
А какая хорошая? У меня вообще других нет!
Тупо смотрела в экран в ожидании, пока происходило соединение вызова…
Нет. Не поговорим.
Выдохнула то ли от сожаления, то ли от облегчения, когда голос робота сообщил, что номер недоступен.
Может быть это все же фотомонтаж?
Я отвлеклась на приготовление ужина, пропустив обед… Ежеминутно смотрела на часы, не в состоянии переключиться на другую тему. Брюнетка с фото не отпускала меня, заставляя нервничать сильнее. Чем ближе подходило время возвращения Матвея, тем страшнее мне было.
Множественные мысли бегали в моей голове, пугая до дрожи.
Вдруг он не знал, как мне сказать о новой пассии, а теперь обрадуется и уйдет к ней?
А что, если они давно вместе и она от него беременна?
Даже присела на стул, испытывая головокружение от последней мысли.
Нет! Бред. Это всего лишь какая-то ловушка! Подстава!
И я почему-то никак не могла придумать отговорку для нелепой случайности…
Легкий скрип двери, а я уже стою в коридоре, перебирая пальцами полотенце в руках. Мнусь на месте, ожидая, когда же муж зайдет в квартиру.
– О, привет! – радуется, замечая меня.
На лице ничего не подозревающая улыбка. Вид немного изможденный.
Почему? Потому что был где-то вне офиса? С этой девушкой, да?
Я яростно смотрю в его глаза, пытаясь разглядеть в них всю правду. Стараюсь понять, что же случилось. Медленно схожу с ума от этого сильного напряжения.
Уже не уверена, что готова услышать правду…
Оставить все, как есть? Не спать ночами и мучиться от вопросов, почему опять задержался?
– Матвей, – шепчу едва слышно, ощущая его губы на щеке, тонкие пальцы на моей талии.
Мой родной. Самый любимый.
Ты даже не представляешь, что со мной творится.
– Ты в порядке? – отстраняется, отметив, что я холодна. Не отвечаю на поцелуи, не обнимаю в ответ.
Руки цепляются в кулачки.
– Нам надо поговорить, – выдыхаю ему страшную фразу, которая всегда меня пугала до дрожи при серьезных разговорах. Поворачиваюсь и иду в зал.
Матвей идет следом. Ничего не говорит, но уже понимает, что разговор предстоит нелегкий.
Глава 3 Реалии
Мои руки трясутся вместе с чашкой с чаем, которую я держу для отвлечения внимания, в то время как Матвей рассматривает представленные фото на экране телефона.
У вас все было?
Почему? Почему с ней?
Мысленно задаю ему кучу вопросов и ни одного вслух.
Что не так со мной?
Что не так с тобой?!
Боюсь услышать его ответы. Я успела прикинуть самые очевидные и мне они не подходят. Хотелось бы что-то обеляющее, светлое…
А такое вообще есть?
Матвей молча изучает фотографии одну за другой, пролистывает их до конца и возвращается к первой, пока мое сердечко бьется в бешеном ритме, не желая снижать темп. Я жду, когда он скажет, хоть слово, но муж не спешит, растягивая время и превращая мое ожидание в бесконечность.
Ноги начинают дрожать и я присаживаюсь за стол. Ужасно боюсь того, что он скажет. Не хочется представлять, но моя фантазия так и рисует мне разные вариации. Все не в мою пользу.
Матвей ухмыляется, снова переключаясь на снимок с отелем. На его губах появляется полуулыбка.
Снова у него нет для меня других эмоций, кроме этой отягчающей ухмылки.
– Ну и что? – выдает он мне фразу, отбрасывая телефон на стол. Мы встречаемся в зрительном контакте. Во рту пересыхает. – Что ты об этом думаешь?