Космодром под Митинкой

– Какие ещё гости? – удивился Затейников.

– Участковый привёл Митрича, который собирается сделать заявление! – прокричал Антон.

Из сарая вышли и направились к избе заспанные Перегудов, Алексей и Остапов. Вместе с профессором они зашли в дом.

В большой комнате за столом сидели Олег, Светлана и Катя. Стоявший посреди комнаты участковый беседовал с Антоном и седым худощавым сероглазым стариком с рюкзаком за спиной. На старике была выцветшая голубая рубаха, тёмно-серый пиджак и чёрные мятые брюки, заправленные в высокие сапоги. Николай был одет в повседневную форму, на его ремне красовалась кожаная глянцевая кобура.

Затейников присоединился к беседующим.

– Это Афанасий Дмитриевич Силантьев, или Митрич, – представил старика участковый.

– Альберт Анатольевич Затейников, – сказал профессор и поинтересовался:

– И какое же заявление вы собираетесь сделать, Афанасий Дмитриевич?

– По поводу оружия. Я могу предоставить двадцать винтовок для обороны Митинки от хищных тварей, – сказал Митрич, гордо распрямляя плечи. – Я в лесу схрон обнаружил. Там в ящиках винтовки лежат, и патронов к ним много. Это место совсем недалеко от деревни, в овражке. Кто оружие там оставил, не знаю. Может, зеки беглые или браконьеры… Одну винтовку я домой принёс, на чердаке её хранил. В деревне почти все про мою винтовку знали, кроме Николая. Хороший у нас народ! Никто не рассказал участковому про незарегистрированное оружие.

– А теперь что же ты раскололся, Митрич? – спросил Затейников.

– Нынче не до условностей. Речь уже идёт не только о Митинке. Вся Земля в опасности! Вот и Николай это понимает. Сказал, что протокол составлять на меня не будет и даже оружие раздаст всем, кто направиться с ним в Райск, – пояснил Митрич.

– А многие пойдут?

– Вы пойдёте, Николай и я. Остальным мужикам надо в деревне оставаться с оружием. Отряд самообороны пора формировать. Вот так! Иначе, не будет ни Митинки, ни её обитателей, – сказал Митрич.

– А оружие надёжно спрятано? – спросил профессор.

– Недавно я проверял схрон. Оружие было на месте.

– В лесу сейчас небезопасно.

– Знаю. Но у меня есть винтовка, у Николая – пистолет. Решили обойтись без ружья Петра, – рассказал Митрич.

– А как Пётр себя чувствует? – поинтересовался Затейников у участкового.

– Он лечится. Примочки делает после нападения на него супруги. Голова у него разбита сковородкой, – сказал Николай. – Как тут следить за общественным порядком, если порядка в головах у граждан нет?

– Правильно решили! Пришло время вооружаться, – сказал Перегудов, который внимательно прислушивался к разговору.

– Придётся нам всем к схрону сходить, чтобы всё оружие забрать, – сказал Николай.

– Когда пойдём? – спросил Олег.

– Сейчас, – сказал Митрич. – Только женщин здесь нельзя одних оставлять.

– Я с ними останусь, – решил Антон.

– Олег, возьми меня с собой! – попросила Катя. – Я хорошо стреляю. Ведь раньше я занималась биатлоном.

– За оружием мы без тебя сходим, а вот в Райск, пожалуй, тебя возьмём, – сказал Олег.

– А я никуда не хочу идти, – сказала Светлана, капризно надув пухлые губы. – Когда до райцентра доберётесь, попросите сюда выслать вертолёт. Я не хочу по лесу никуда идти. Я боюсь громадных пауков и паутину.

– Это правда. Светлана даже обычной лесной паутинки страшится, – подтвердил Антон.

– Можно я тоже в деревне останусь? – спросил Остапов.

– Можно. Вооружишься, Иван Павлович, вилами и, если что, будешь с пауками сражаться, – сказал Антон.

– А мне обязательно вилами вооружаться? – заволновался Остапов. – Может, я иным способом попытаюсь оградить нас от нашествия сил адовых? Лучше я молитвы творить буду.

– Это само собой… Но если пауки нападут, колите их вилами, – посоветовал Алексей.

– Веди нас, Митрич! – бодро произнёс участковый.

В избу зашла Саломея Архиповна.

– Доброе утро, хозяйка! – приветствовал её Затейников

– Доброе утро… Только для меня уже давно день идёт. Я рано поднялась – корову подоила и отвела её на зады деревни, где Тимофей стадо пасёт. Пастух сильно напуган – коров далеко от деревни не уводит. Это плохо. Ведь сразу за огородами много полыни растёт. Молоко завтра горьким будет, – вздохнув, сказала Саломея.

– Тимофея можно понять, – сказал Митрич. – Кому охота на обед к паукам попадать? А то, ещё пришельцы могут к себе забрать для опытов. Неизвестно, что лучше.

– Ну, так мы пойдём за оружием? – нетерпеливо спросил Перегудов.

– Пойдём! – сказал участковый.

Все мужчины, кроме Антона и Остапова, направились в лес. Ребус зашёл в избу и, забравшись на печку, задремал…

Митрич уверенно вёл людей по лесу. Они преодолели заросший овраг, по дну которого протекал быстрый ручей, и углубились в густой лес. Через пару километров пути под ногами захлюпала вода.

– Тут болото! Что же ты, Митрич, не сказал? Сапоги бы хоть надели. Сам-то ты в сапогах! – возмущался Морозов.

– Я всегда в лес в сапогах хожу. Без них в лесу нельзя. Можно на гадюку наступить. А ведь если бы схрон был не посреди болота, он вряд ли бы сохранился. На оружие запросто могли грибники или пацаны наткнуться, – сказал Митрич.

– Да какие пацаны? Детишек в деревне почти не осталось. Только у Петра с Надеждой подрастают сын и дочка. Митинка вымирает, – нахмурившись, произнёс участковый. – А этим летом из города к нам никто ребятишек на каникулы так и не привёз.

– Почти пришли! – объявил Митрич. – Видите на краю болота бугор с несколькими чахлыми осинками? Под ними, в высокой траве, накрытые ветками и брезентом, лежат ящики с винтовками и патронами, – сказал Митрич.

Алексей посмотрел на кроны осин, которые росли на краю болота. На ветвях деревьев висели большие коконы, сплетённые из паутины.

– Взгляните на деревья! Видите крупные коконы? – спросил Алексей.

– Плохо дело! Видно, здесь поселились гигантские пауки, – сказал Олег. – Вот почему не поют птицы, и нет комаров.

– Хоть какая-то польза от этих кровожадных пауков. Комаров и мошки в лесу нет… А ведь я уже видел в лесу несколько таких штуковин, сплетённых из паутины, – поделился Митрич. – Но так много их здесь ещё два дня назад не было.

– Надо брать оружие и скорее уходить отсюда. Если эти разумные пауки научатся пользоваться винтовками, будет совсем плохо, – заволновался Перегудов.