Послание, или Зов утомлённой Земли

Толстяк уже пришёл в себя и пришёл на помощь своему напарнику. Разведя в стороны руки, он смело направился к домашнему животному. Кот не стал дожидаться, когда его схватят и, совершив ловкий манёвр, пронёсся мимо неуклюже присевшего толстяка и скрылся в глубинах просторной квартиры.

– Вот то, что мы искали! – воскликнул Семёныч. – Посмотри, Коля, что этот негодник выпустил из зубов.

Он поднял с пола деревянную фигурку, которая оказалась размером не больше его ладони, и посветил на неё фонариком.

– Это же тот самый деревянный талисман! Только он весь обклеен мелкими мокрыми перьями. Обслюнявил идола, гадкий котяра! – брезгливо поморщившись, сказал Семёныч.

– Этот кот играл с фигуркой, словно с воробышком. Теперь понятно, почему тот экстрасенс водил руками над планом профессорской квартиры и никак не мог определить местонахождение индейского талисмана. Кот постоянно переносит в зубах фигурку с места на место. Нашёл игрушку, понимаешь, подлый котище!

Злоумышленники принялись рассматривать находку.

– Какая мерзкая рожа у этого деревянного человечка в перьях! – определил Семёныч.

– Может, не зря экстрасенс предостерегал нас от попытки забрать этот талисман с собой.

– Ты что же, злых чар испугался? Эх, Николай, Николай…

– Семёныч, берегись! – закричал Николай.

Кот, появившийся из темноты, прыгнул и вцепился когтями в грудь Семёнычу, и тот выронил из рук фигурку. Ухватив зубами талисман, кот понёсся в сторону гостиной. Поворачивая в комнату, он не смог затормозить и, поскользнувшись на гладком паркете, выронил из пасти деревянную фигурку.

Кот скрылся в гостиной и затих.

– Ах ты, тварь! – схватившись за грудь, воскликнул Семёныч. – Поцарапал мне грудь через рубашку! Эх, зря я плащ расстегнул…

– А вот и этот чёртов талисман, – сказал Николай, поднимая с пола деревянную фигурку. – Котик изрядно его потрепал. Боюсь, Григорьич будет недоволен нашей работой. Куколка вся изгрызена и перья на ней свалялись.

– Бери её и уходим! А то, эта зверюга опять набросится. Вон как он на нас угрюмо смотрит! – Семёныч указал фонариком на сидевшего на полу кота.

Глаза профессорского питомца горели недобрым золотистым светом. Казалось, кот снова готовился к прыжку.

– Пристрелить бы его! У меня пистолет с глушителем. Никто не услышит, – сказал Николай, вынимая оружие.

– Убери пушку! Сказал тебе – уходим!

Злоумышленники направились к выходу. Семёныч приоткрыл входную дверь и осторожно выглянул на лестничную площадку.

– Всё тихо. Пошли.

Похитители талисмана вышли на лестничную площадку и затворили за собой дверь. И тут же дверь содрогнулась от удара. Из-за двери послышалось отчаянное мяуканье. Толстяк навалился спиной на дверь, не позволив ей распахнуться. Раздался грохот. Дверь снова содрогнулась.

– Сейчас все проснутся! Быстрее, – долговязый преступник в распахнутом пальто с ловкостью юноши, хватаясь за перила, кинулся вниз, перепрыгивая через три ступеньки.

Толстяк в куртке отпрыгнул от двери и, отдуваясь, семенящими шажками заспешил вслед за подельником. Дверь снова содрогнулась и с грохотом распахнулась. На пороге появился чёрный взъерошенный кот. Где-то наверху снова заскрипела дверь и залаяла собачонка. К её тявканью присоединился громоподобный лай овчарки, выскочившей из квартиры, расположенной напротив двери квартиры профессора. Пса, рвавшегося к коту, с трудом удерживал за ошейник мужчина средних лет в полосатой пижаме и тапочках.

– Поспать не дадут! Хулиганы! – раздался недовольный женский голос.

Чёрный кот завизжал и, ещё больше распушив шерсть, скрылся в темноте профессорской квартиры.

Похитители выбежали на улицу и забрались на заднее сиденье автомобиля, припаркованного возле подъезда. Машина сорвалась с места и понеслась по Лиговскому проспекту в сторону Московских Ворот.

– Заждался нас? – спросил водителя Семёныч.

– Долго вас не было, – кивнул водитель. – Пока вы работали, разыгралась метель.

– Семёныч, да возьми, наконец, у меня эту липкую мерзость! – попросил толстяк своего подельника.

– Ладно. Я сам передам талисман шефу и постараюсь об этой гадости навсегда забыть, – сказал Семёныч и, спрятав в портфель обслюнявленный котом трофей, брезгливо вытер салфеткой руки.

– Интересно, мог обычный кот с такой силой биться в дверь? Словно не кот это был, а большая псина.

– Коты злые и мстительные животные. Они всё могут, – потирая грудь, сказал Семёныч.

– Это не кот, а ягуар! Похоже, ему удалось распахнуть дверь, когда я её перестал удерживать, – сообщил Николай. – А квартира-то у профессора нехорошая. Не чисто там…Думаю, там был кто-то ещё. Я чувствительный. Многое ощущаю спинным мозгом.

– Главное, чтобы вы не кишечником чуяли, мужики, а то у меня машина новая! – хохотнул водитель. – У вас обоих голос дрожит. Глядите, с такими нервишками вас Анатолий Григорьевич долго на службе у себя держать не станет.

– Да у любого человека нервы от такого расшататься могут. Кот там был жуткий… Не кот, а чудовище! – сказал Николай. – Тут поверишь в злые чары!

– А, по-моему, коты добрейшие существа, – возразил водитель. – У моей тёщи отличный персидский кот. Он даже лечит мне поясницу. Ляжешь на диван, а он будто сам знает, где у тебя болит. Привалится к больной спине и мурлычет. А потом вся боль уходит.

– Наверно, зря наш Григорьич замахнулся на эту штучку. Профессор растрезвонил через прессу о своей находке, привезённой из путешествия в Бразилию, а газетчики раздули из находки сенсацию. Якобы, любой музей большие деньги за неё отвалит, а на самом деле грош цена этой штуковине, – принялся рассуждать толстяк.

Тут долговязый преступник захрипел и запрокинул голову.

– Что с тобой, Семёныч? – спросил толстяк и слегка дотронулся до его плеча.

Долговязый, обмякнув, завалился на бок.

– Что там у вас? – встревожившись, спросил водитель и оглянулся.

– Виталик, тормози! Ему плохо! – закричал Николай.

Однако водитель, отвлёкшись, не успел заметить неожиданно возникшего перед ними мусоровоза. Раздался визг тормозов, скрежет металла, а потом наступила тишина. Водитель мусоровоза, одетый в оранжевую куртку, ругаясь, выбрался из кабины и подбежал к смятому легковому автомобилю. Он попытался открыть переднюю дверцу, однако её заклинило. Увидев в салоне легковушки обмякшего шофёра, водитель мусоровоза вытащил мобильник. В этот момент задняя дверца легкового автомобиля распахнулась, и оттуда вывалился упитанный пассажир в куртке и вязаной шапочке. Водитель мусоровоза помог ему подняться.

– Кто там остался?

– Водитель и второй пассажир. Оба, кажется, не дышат, – пробормотал толстяк, прижимая к животу портфель …

Когда через несколько минут к месту происшествия подъехал патрульный автомобиль, толстяка простыл след. Куда тот мог подеваться на пустынной улице, водитель мусоровоза так и не понял. Метель замела следы, а водителю мусоровоза, отвечавшему в патрульной машине на вопросы инспектора, уже было не до толстяка. Два погибших в аварии человека и не включённые на его машине габаритные огни, грозили ему большими неприятностями…

Тем временем Николай поймал такси и направился в Автово.

Подъехав к двенадцатиэтажному дому старой постройки, он расплатился с таксистом и вошёл в обшарпанный подъезд. Поднимаясь на десятый этаж в пропитанном зловонными запахами лифте с разрисованными стенами и потолком, Николай в очередной раз поразился Григорьичу, который, имея большие деньги, обитал в скромной трёхкомнатной квартире.

Толстяк позвонил в дверь. Тяжёлая металлическая дверь отворилась. На пороге стоял телохранитель Григорьича – широкоплечий светловолосый человек лет тридцати, одетый в джинсы и белую рубашку. Николай не знал его фамилии. Все называли этого телохранителя только по имени – Олег.

– Заходи! – пригласил гостя телохранитель.