Творцы грёз

Илмож тоже прыгнул, только не в сторону, как Алдир, а в кузов, перелетев через кабину грузовика. Он опустился на ноги и прикладом ружья ударил по голове оставшегося в живых охранника. Оглушённый держаз вылетел из кузова, а Илмож выпрыгнул следом за ним.

Грузовик ещё некоторое время ехал, заворачивая влево, а затем подъехал к краю карьера и скатился по крутому склону. Раздался взрыв, и над карьером поднялись клубы чёрного дыма.

Алдир подбежал к Илможу, склонившемуся над неподвижно лежавшим держазом.

– Этот держаз жив, только он без сознания – определил Илмож.

– И что мы будем с ним делать? – поинтересовался Алдир.

– А что с него взять? Пусть живёт.

– А ты ловко запрыгнул в кузов! – восхищённо произнёс Алдир.

– Да и ты тоже сиганул в сторону здорово! – отметил Илмож.

– Я не думал, что я могу так далеко прыгать.

– Эргозы намного более прыгучи, чем держазы.

Алдир задумался.

– Хочу спросить тебя, кто ты такой? – взглянув в глаза Алдиру, поинтересовался Илмож.

– Как это, «кто такой»?

– Не притворяйся! Ты же сам понимаешь, что ты не совсем Алдир. Ведь ты другой. Признайся, ты удивлён, что у тебя такое странное тело?

– Да, – признался Алдир. – Мне кажется, то ли в своём недавнем сне я был другим, то ли я сейчас сплю… Я прожил другую жизнь на другой планете, прежде чем ощутил себя Алдиром. Там было относительно спокойно. В той жизни я был свободен и… я был другим! А про жизнь Алдира у меня остались только обрывки воспоминаний.

– Тебе повезло больше, чем мне, – вздохнул Илмож.

– Почему ты так говоришь? – удивился Алдир.

– Потому что, кроме жизни в том далёком мире в ином теле, я относительно неплохо помню свою бывшую жизнь в теле Илможа. У меня сейчас такая мешанина в голове! Ведь в другой жизни у меня не было жвал, а на руках и ногах не было перепонок. А ещё я умел рисовать картины, – сообщил Илмож.

– А я иногда надевал странную одежду, которая называется формой. А ещё я был писателем. Странно, но ту жизнь я помню хорошо. У меня был друг – художник.

Оба эргоза внимательно посмотрели друг на друга.

– А что, если ты и есть тот самый мой далёкий друг? – всматриваясь в лицо Илможа, произнёс Алдир.

– Я не помню имён, которые были там, – признался Илмож,

– Я вроде помнил своё имя сразу после сна, а теперь забыл. И не могу вспомнить место, где всё происходило.

– Мне кажется. что мы были знакомы там, в том далёком мире… А на этой планете я не помню тебя. Мы с тобой встретились впервые здесь, в этом карьере.

– Так, может, наши жизни в чужом мире – это вовсе не сон?! – воскликнул Алдир. – Скажи, Илмож, может нам снова уснуть, и тогда мы покинем этот ужасный мир, в котором мы с тобой всего лишь беглые рабы?

– Не знаю. Пока я плохо понимаю, что со мной происходит. Подозреваю, что простым возвращением в сон не обойтись.

– Скажи, что со мной сделали серокожие? – спросил Алдир.

– Их врачи поработали над твоим мозгом и отняли у тебя память. Со мной вышло иначе. Я помню свою прошлую жизнь на Эрлисете.

– За что они так поступили со мной?

– Вчера я подслушал разговор охранников. Они говорили о тебе. Алдир, ты участвовал в подготовке восстания эргозов, но тебя и других заговорщиков схватили. Многих казнили, а других сделали Отрешёнными. Из тебя тоже хотели сделать Отрешённого, но у врачей что-то пошло не так, и им удалось лишь частично лишить тебя памяти. Ты помнишь своё имя.... Значит, ты тот самый Алдир, о котором я слышал раньше, – сказал Илмож.

Алдир обескуражено посмотрел на Илможа.

– Я вспоминаю слово, которое бы сказали про Отрешённого в другом мире. Такие существа там называются зомби! – сказал Алдир.

– Удивительно! Ты начинаешь вспоминать то, что было там.

– Я многое помню из того, что происходило со мной на далёкой планете. А здесь проклятые держазы лишили меня памяти. А за что ты оказался в этом карьере?

– Я полюбил серокожую девушку и стал с ней встречаться, а это сурово карается по законам держазов… Когда я жил на далёкой планете, я был холост, и у меня не было возлюбленной. Но здесь это не имеет значения. Надо выбираться отсюда. К счастью, я не Отрешённый и не потерял память, несмотря на то, что мне врачи тоже продолбили череп. Я многое помню и хорошо ориентируюсь, – сказал Илмож.

– А я хорошо помню, что было со мной на той планете, которая называется Земля. Там так хорошо жить!

– При этом там мы были недовольны жизнью, – вспомнил Илмож.

– Да. Хочется, чтобы жизнь была идеальной.

– Однако мы с тобой заговорились, а нам надо как можно скорее отсюда уходить. Наверняка охранники уже вызвали подкрепление. Сейчас нас наверняка станут разыскивать с помощью воздушных шаров, – предположил Илмож.

Тут послышалось урчание двигателей грузовиков.

– Я не угадал, – сказал Илмож. – Держазы сюда спешат не на воздушных шарах, а на нескольких грузовиках. А у меня патроны закончились.

Илмож отбросил ружьё в сторону и подобрал другое, лежавшее рядом с охранником, который в этот момент пошевелился.

– Может, прикончим его? – спросил Алдир.

– Будь я только Илможем, наверняка пристрелил бы этого мерзкого держаза, но тот художник из иного мира, который тоже живёт во мне, никогда бы так не поступил, – сказал Илмож.

– И я не смогу его убить. Ладно, когда на тебя нападают, а так просто не смогу, – признался Алдир.

– Не узнаю я тебя, заговорщик! – удивился Илмож. – Ведь ты вместе со своими соратниками собирался взорвать правительственные здания в Идериозе и поднять эргозов на восстание… Впрочем, об этом ты почти ничего не помнишь.

– Грузовики уже близко. Бежим! – услышав приблизившийся гул двигателей, крикнул Илмож и помчался по высокому бурьяну.

Алдир побежал следом за ним.

Три грузовые машины, в кузовах которых сидели вооружённые ружьями держазы, по грунтовой дороге подъехали к карьеру и остановились.

Держазы выбрались из машин и стали осматривать карьер, в котором лежали трупы убитых эргозов, держазов и валялся обгоревший грузовик. На дне карьера копошились уцелевшие эргозы, которые продолжали насыпать песок в тачки. Они совершенно не обращали внимания на то, что происходило вокруг них.