Хоть и не скоро мрака жуть…
Хоть и не скоро мрака жуть,
Но как же жалко,
Что всё, о чём болела грудь,
Уснёт в тетрадках!
Какая боль? Какая мысль?
Лишь зарисовки
Про блики яркие зарниц
На горизонте.
Я иногда пишу о том,
Что режет душу,
Но есть возможность в мире злом
Меня не слушать.
Какой народ, каких времён
Про то узнает?
Ведь в мире будущих племён
Всё в тлене тает.
У памятника
Ты здесь стоишь, с рукой поднятой,
Прищурив хитрые глаза.
Стоишь обычный, не распятый,
На плитах – чистая роса.
Не знаешь бронзовый, бесстрастный,
Что мрачен серый небосвод,
Что мимо ходит безучастный,
Собою занятый народ.
Потерян счёт остротам плоским,
Забыты про тебя стихи –
Есенин вместе с Маяковским
Теперь «не нужны и плохи»…
Я часто вижу здесь старушку
С облезлой тряпкой и ведром.
С любовью трёт твою макушку
И убирается кругом.
Старушка осторожно гладит
Лица расцветшие черты,
А на плите, в холодной глади,
Горят карминные цветы
На эту бабушку оскалясь,
Кружит огромный дог, скуля.
Его хозяин, усмехаясь,
Надменно смотрит на тебя…
Хотя прошло почти столетье,
Велик и прост как прежде ты,
И даже в годы лихолетья
У ног твоих лежат цветы!
Корабль-призрак
Легенда – легендой, а ходят всё слухи:
Под парусом мчатся не люди, а духи…
Как Боги ни злились, как шторм ни крепчал,