Озеро Веры

– Слыхивал я, что чужестранцы несут на нашу землю хорошую добрую веру, – сказал Путята. – Может, теперь князь будет с нами ласков?

– Как же, будет он ласков! Порубят нас дружинники да пожгут избы, ежели не защитим себя! – воскликнул Златомир.

– Ясное дело, надо вставать на защиту деревни, – поддержал кузнеца Горисвет.

– Да на защиту-то мы встанем, а что толку? У князя обученная военному делу дружина, и воинов в ней в десятки раз больше, чем у нас мужиков в деревне, – напомнил Заяц.

– А мы по всем окрестным деревням соберём людей и встанем на защиту мщерского края, – предложил Горисвет.

– Совет дельный, да только вот беда – времени у нас мало, чтобы мужицкое войско собрать, – сказал Заяц.

– К тому же, пока будем собирать мужицкую рать, княжеские дружинники могут Берёзовку и другие деревни могут сжечь дотла, – сказал Добрян.

– Несколько дней у нас ещё есть, – сказал Велесвет.

– Может, нам гонцов в Эрсиянь-град послать за подмогой? – предложил Ёрш.

– Это ты дело посоветовал. Ведь с той поры, как эрсиянский князь Старко пал в бою с печенегами, в Эрсиянь-граде его вдова – княгиня Градислава правит, а сама она родом из витичей, – сказал Заяц. – Её надо просить о помощи. Правда, город, где правит княгиня Градислава, поменьше будет, чем Зарь-град. Однако люди пойдут за своей княгиней – ведь в Эрсиянь-граде витичей и эрсиян почти поровну живёт, и все они ненавидят князя Василиска.

– Вот только захочет ли Градислава выступить против Василиска? Это раньше у эрсиянского князя Старко было великое войско, а нынче мужиков в Эрсиянь-граде мало осталось. Печенеги там их повыбили. Мне об этом рассказали гости из Эрсиянь-града, когда прошлой осенью ко мне приходили заказывать мечи. Зарь-граду повезло, что кочевники не дошли, – поведал Златомир.

– Пусть Велисвет на бересте послание составит, с которым отправим гонца к княгине Градиславе, – предложила Любава.

– Хорошо. Я напишу послание, – пообещал Велисвет.

– В Эрсиянь-град можно направить Яромира, – предложил Добрян.

– Хорошо, Добрян. Пусть твой сын передаст княгине послание, – согласился Велисвет.

Яромир обрадовался, что ему поручают такое важное дело. К тому же, он тут же сообразил, что по пути в Эрсиянь-град может навестить в Берёзовке свою возлюбленную Веру.

– А что по этому поводу скажет Яволод? Да и не знаем мы, выступят ли вместе с нами против Василиска жители Берёзовки и остальных окрестных деревень? – задумался Ёрш.

Яволодом звали волхва из Берёзовки. Хоть и был он молод и горяч, однако многое умел – мог в засуху вызвать дождь, делал обереги, хищных зверей отваживал от своей деревни, из больных хворь выгонял. В их краях только Яволод, Велисвет и эрсиянка Вельмата умели такое творить.

– Ещё не было в Берёзовке схода – сказал Велисвет, – но чувствую, что Яволод настроен решительно. Собирается он поднять жителей Берёзовки на бой с князем Василиском.

– Мы справимся с князем-супостатом! – воскликнул Горисвет. – Коли вместе с мужиками из Берёзовки поднимемся, да ещё горожане из Эрсиянь-града и жители всех окрестных селений к нам на помощь придут, то не удастся княжеским дружинникам с нами сладить.

– Твоими бы устами, Горисвет, да мёд пить, – вздохнув, сказал пасечник Земомысл.

– Вот что сделаем, – решил Велисвет. – Ты, Яромир, через несколько дней поскачешь в Эрсиянь-град. Передашь наше послание княгине Градиславе и ответа от неё дождёшься. А как воротишься, обо всём потом расскажешь, и мы решим, как поступать дальше. Только сначала Купалу отпразднуем вместе с нашими соседями из Берёзовки, а уж потом земными делами займёмся. Без праздника никак нельзя.

– А я, пожалуй, снова за свою работу примусь. Скоро много оружия и доспехов понадобится, – сказал кузнец.

Велисвет сошёл с возвышения и растаял в ночи. Жители Комаровки стали расходиться от гаснущего костра.

Яромир был в восторге оттого, что теперь он не только на Купалу с Верой встретится, но скоро ещё раз к ней в Берёзовку заглянет. Занятый своими мыслями Яромир не замечал, как тяжело вздыхает его отец по пути к деревне.

– Переслава, вернулись ли Светозар и Мирослава? – с тревогой спросил Добрян, как только они с Яромиром зашли в избу.

– До сих пор их нет. Я уж не знаю, что и думать? – встревожено сказала Переслава.

– Волноваться не надо. Наверняка, они заночевали в Омшани, – успокоил жену Добрян.

– Зря я их отпустила. Дома много дел, а они гулять надумали.

– Забыла, что сама молодая была? – спросил Добрян.

– Так ведь ты знаешь, через какой дремучий лес идти в Омшань. Может, они заблудились или на них напали хищные звери, – запричитала Переслава.

– Что ж, завтра мне придётся на лошади поехать в Омшань по лесной тропе, а потом, словно скотину непонятливую, кнутом гнать домой Светозара и Мирославу, – недовольно сказал Добрян.

– Верно. Завтра с утра поезжай в Омшань, – сказала Переслава.

– Может, лучше пусть Яромир поедет за братом и сестрой, – кивнул на сына Добрян.

– Ещё одного сына отправляешь из дома? Змей же ты, Добрян! – рассердилась Переслава.

– Так ведь на сходе решили Яромира отправить гонцом в Эрсиянь-град. Вот и пусть он сперва попробует до Омшани добраться верхом. Хоть Омшань и недалече, да только по буеракам и по узкой тропе через густой лес нелегко туда на лошади доехать, – сказал Добрян и обратился к сыну:

– Завтра рано утром седлай Ласточку и отправляйся в Омшань. А как доберёшься, сразу же – назад! Мирославу посадишь на лошадь, а сами со Светозаром пешком пойдёте. Чтобы завтра к обеду все были дома. Понял?

– Что тут не понять? А дашь мне свой меч и щит? – попросил Яромир.

– Зачем тебе с собой такую тяжесть по лесу таскать? Возьми нож и лук со стрелами. Может, какую зверушку по пути подстрелишь, и не с пустыми руками домой вернёшься. А меч и щит тебе не понадобятся. В лесу только косолапый может на тропу выйти да лошадь напугать, так ведь у тебя на такой случай оберег есть, – сказал Добрян.

Яромир лёг на лавку и быстро заснул.

На рассвете его разбудили заголосившие по всей деревне петухи. Мать уже подоила корову и вернулась в дом. Она гремела посудой в углу избы, где располагалась кухня, отделённая занавесью. Отец, негромко похрапывая, спал на печи.

Яромир попрощался с матерью, взял нож, лук, колчан со стрелами и вышел из избы. Затем он вывел из сарая гнедую кобылу. Погладив Ласточку по холке, Яромир вскочил в седло и направился к лесу. Умная Ласточка сама вышла на тропу, ведущую в Омшань. В лесу стояла тишина. С веток капала роса. Хотя Яромир пригнулся к шее неспешно идущей лошади, иногда его неприятно щекотали по лицу колючие еловые лапы, низко свисавшие над тропой.

Ласточка несколько раз всхрапывала и шарахалась в сторону. Видно, близко к тропе подходили хищные звери, однако ни волки, ни медведи не решались напасть на всадника и лошадь. Яромир был уверен, что оберег, висевший у него на груди, действует безотказно. Когда приходилось преодолевать глубокие овраги, Яромир спешивался и вёл Ласточку, взяв её под уздцы.

Наконец, густой лес расступился. На большой поляне, окружённой вековыми елями, стояла эрсиянская деревня Омшань. Избы здесь мало отличались от изб в витичских деревнях, только крыши у них были покрыты не серой осиновой дранкой, а коричневым сухим мхом. Кроме домов в Омшани было много землянок – намного больше, чем в Комаровке. В этом месте было душно, не ощущалось даже дуновения ветерка. В воздухе стоял гул от назойливых комаров и мошки. Яромир принялся бить ладонью кусачих насекомых, садившихся ему на щёки и лоб.

По обыкновению, витичские селенья стояли на открытых местах, продуваемых свежим ветром, который разгонял мошек и комаров. Деревни витичей обычно располагались на холмах, на высоких берегах рек, возле больших озёр, посреди просторного поля или, в крайнем случае – на опушке леса. В родной деревне Яромира, стоявшей на опушке густого леса, летом тоже было немало комаров, и она не случайно называлась Комаровкой. Эрсиянская же деревня Омшань, стоявшая посреди дремучего леса, была комариным царством.

Навстречу Яромиру из деревни выбежала шумная ватага светловолосых ребятишек. Из изб и землянок стали выходить взрослые жители. Местные бабы были одеты не в сарафаны, как витичанки, а в длиннополые льняные платья серого цвета. Затейливый орнамент, вышитый красными нитями, украшал подолы платьев у женщин и высокие воротники и края серых рубах у мужиков. Как и витичи, эрсияне ходили в лаптях. Редко кто из жителей Омшани мог похвастать кожаными сапогами.

Появлению всадника-витича здесь не удивились. Жители Комаровки нередко приходили или приезжали в Омшань. Яромир здесь тоже бывал не раз.

К Яромиру подошёл прявт Уштай – седой худощавый высокий старик с окладистой бородой и серыми внимательными глазами.

– Шумбрат! – приветствовал гостя Уштай, приложив к сердцу правую руку. – Да хранит тебя Инешкипаз!

Старейшина-прявт говорил, немного отрывисто произнося витичские слова. Яромир вспомнил, как приветствовал Велисвет прявта Уштая, когда тот приходил в их деревню и, почти в точности повторил слова волхва: