Признание… II. Учебное пособие для начинающих гетер

В первой части «Признания…» этот вопрос уже достаточно освещён, и здесь мы просто добавляем недостающие факты и исследования.

Я обычный, наверное, даже среднестатистический мужчина, склонный, как и 99% мужчин к полигамии. В молодости погулял достаточно и есть что вспомнить. Пока я не женился в третий раз в 32 года, в список моих сексуальных партнёров попало около двухсот женщин. Не знаю много это или мало, по-моему, средне. Но дело не в этом. Свой третий брак я считаю идеальным. Я женился по любви, и двадцать один год у нас с женой было полное взаимопонимание и идеальный секс. Настолько идеальный, что за эти долгие годы я почти не изменял жене, которую действительно люблю. Те пять или шесть случаев за всё время брака при нынешней жизни даже изменой назвать не могу.

Но вот в пятьдесят три года во мне как будто что-то щёлкнуло, я даже не хочу в это углубляться. Думаю, сексологи и геронтологи уже давно придумали этому название. В общем, меня понесло.

15 копеек от Евгения

Я хочу немного ослабить некий присутствующий ненужный пафос повествования и при этом рискую существенно понизить в целом положительный, на мой взгляд, имидж Алекса. Его откровенность и самокритичность вызывают даже некоторое сочувствие и симпатию. Но всё-таки приведу коротенькую и очень точную цитату из все той же Екатерины Безымянной[5 - – это фамильярное «всё той же» в отношении Екатерины Безымянной и её нетленного творения «Записки проститутки Кэт» здесь только потому, что это настольная книга Алекса, а теперь и моя. Ссылки на неё неоднократно делались в первой части «Признания…».]. Алекс упомянул возможную научную оценку своего поведения с точки зрения сексологии и геронтологии. Вот вам вполне научное и в то же время смешное определение. Причём касается оно не только Алекса, а всех возрастных бабников, независимо от того, просто ли шляются по девкам или заводят постоянную сексуальную игрушку в виде молодой жены или любовницы, итак:

– …и поселился в мужике бесёнок. Ну, тот самый, который подсказал, что жизнь уходит, осталось немного, и куда ж инстинкты деть?

Извините, возвращаемся к тексту.

Но подойдём к вопросу, с другой стороны. Я люблю свою жену, но как говорит очень симпатичный мне, хотя и не главный персонаж по имени Квинс из гениального фильма «Знакомьтесь, Джо Блек»:

– Когда два человека всё-всё друг о друге знают, все самые страшные тайны, они обретают свободу. Ты свободен и можешь спокойно любить этого человека. Без всяких страхов.

Что, собственно, я хотел этим сказать. Я люблю свою жену, но она далеко не идеальная женщина и порой может достать меня выше крыши. Хотя это не мешает нам жить мирно, и, в основном, дружно. Больше того, когда мне, не так давно, случилось серьёзно заболеть, т. е настолько серьёзно, что даже забрезжила возможность летального исхода, я увидел, что она испугалась. Испугалась, что может меня потерять. И не потому, что я такой хороший, великолепный и прочее. Просто я свой родной, и другого такого родного скорее всего в её жизни уже не будет. Так же, как и в моей жизни не будет никого роднее и ближе неё.

Но при всём при этом к мужской полигамии, или, другими словами, к мужскому кобелизму, это не имеет никакого отношения.

15 копеек от Евгения

Позволю себе отвлечь вас на минутку. Не могу удержаться. Затрону именно тему мужской полигамии и ещё одну, причём с этой ещё одной мы и начнём. Я крещёный человек, а, если верить моей бабушке, в православной старообрядческой вере. Косвенное тому подтверждение – оставшиеся от бабушки старообрядческие книги и иконы. Из роддома меня вместе с мамой вёз на санях лихой донской казак дед Кирей, бабушкин брат, а крестил меня староверский батюшка в старообрядческом молельном доме в маленьком донском хуторе. Мама под предлогом сохранности плода и для совершения таинства крещения уехала рожать к своей маме в донскую станицу подальше от надзора мужа коммуниста, моего папы.

Батюшка спросил маму:

– Как наречёте ребеночка?

Мама со школьной скамьи была влюблена в Евгения Базарова, да ещё перечитала любимый Тургеневский роман, находясь в декрете.

– Евгением, батюшка.

Поп порылся в святцах, но имени такого не нашёл.

– Ну, пусть будет Евгений, – подвёл он черту под наречением и крещением.

Здесь я вспомнил ещё две шутки, касающиеся моей принадлежности к староверской конфессии. Вернее, одна шутка, а второй просто факт, но я тоже предоставлю его, как шутку. Я даже не буду извиняться, потому что уверен, что не могу обидеть этим ни староверов, ни официалов. В молодости в любом разговоре на религиозные темы я обычно рассказывал историю о моём крещении. А суть её заключалась в том, что в соответствии со староверским каноном финал крещения проводился прямо в речке, в полынье, по дороге из молельного дома к бабушке. И представляете, многие, особенно наивные и впечатлительные девушки, верили.

Хотя, как вы сами понимаете, разумная религия не должна позволить окунать младенца в ледяную воду, обрекая его на погибель. Хотя, глядя на ежегодные омовения верующих даже в двадцатиградусный мороз, у меня лично возникают большие сомнения в этой разумности. Например, было бы интересно узнать статистику заболеваемости и смертности в крещенский и последующие дни. Я занимаюсь закаливанием регулярно и понимаю, о чём говорю. Скажу только, что это не тёплые воды реки Иордан, где проводилось каноническое крещение. Дальше не продолжаю. Но в любом случае, даже если бы религия бы допускала крещение в проруби, моя разумная мама (а она была очень разумным человеком) этого бы не допустила.

А второе – это то, что, посещая храмы официалов, включая РПЦ, я крещусь очень редко, то есть я верующий, но в душе и не настолько, чтобы соблюдать обряды и условности. Могу осенить себя крестным знаменем в тех случаях, когда поступить по-другому просто нельзя, например, на могиле Святого Николая. Я уж не говорю про Иерусалимские храмы. Просто имеет место осознание исключительности и грандиозности момента. Но даже, когда я крещусь, я делаю это двумя перстами, как учит старая вера. И у меня есть этому объяснение моей бабушки. Но здесь я приводить его точно не буду, чтобы мне не приписали оскорбление веры, вернее не веры, а именно официальной церкви. Хотя, могу предположить, что это один из наивных догматов старой веры против новой. А про себя в каждый такой момент я очень иронично представляю себя борцом за права религиозных меньшинств.

Кстати, кто и как крестится на могиле Святого Николая или в храме Воскресения Христова в Иерусалиме, я думаю, всем по барабану. Но учитывая бюрократизм РПЦ, возможно, это было важно отметить.

Думаю, что в нашем многоконфессиональном государстве не многие могут похвастать такой экзотической подробностью, как принадлежность к Старой Вере. Также обращаю ваше внимание, что при всём при этом я не считаю себя ортодоксом Старой Веры. Например, мне было не в лом поставить свечку Николаю Чудотворцу в храме РПЦ перед поступлением в институт нашего сына. Его по счастливому стечению обстоятельств зовут тоже Коля.

Кстати сказать, святой Николай уж точно живёт в веках независимо от конфессиональной принадлежности. Более того, он представляет собой ярчайший пример терпимости веры и религиозной толерантности. Даже его могила находится на территории мусульманской страны. Но турки бережно и трепетно охраняют захоронение и заботятся об этой святыне, давая тем самым пример уважения к другим верованиям и религиям.

Как-то я вычитал в интернете высказывание одного ну очень уважаемого представителя церковной администрации о том, что наша страна вовсе не многоконфессиональное государство, а страна с одной доминирующей религией и прочими национальными и религиозными меньшинствами. Не знаю, как кому, а мне это утверждение напоминает лозунг времён развитого социализма о ведущей и направляющей роли КПСС.

Просто мне всегда казалось, что Россия – это не православная страна, а светское государство. Тем более не будем аппроксимировать это высказывание на современную политическую жизнь, слишком щекотливая, а главное, неблагодарная тема. И именно поэтому мы не будем затевать по этому поводу теологический спор с заведомо проигрышным концом. Но заметим, что именно это крещение в старообрядческом каноне, заставляет меня относить себя к религиозным меньшинствам. И, с этой точки зрения, слова иерарха официальной, а теперь уже можно, как мне кажется, говорить государственной религии, мне видятся очень обидными и унизительными. И я в этом смысле считаю себя более снисходительным к другим религиям, чем наша духовная бюрократическая верхушка.

Не так давно я заметил, что с некоторых пор стал гораздо лояльнее и даже с симпатией относиться к мусульманству. На это есть две причины, а именно отношение Ислама к алкоголю и многожёнству. Особенно то, что эта религия запрещает алкоголь и разрешает наличие гаремов. Это и есть темы, о которых я хотел бы поговорить и всё на примере себя самого.

Я долгое время, без конкретики лет двадцать, был бытовым алкоголиком, то есть выпивал каждый день. И надо сказать, что все эти долгие годы я получал от этого удовольствие. Мне повезло, и я умудрился сохранить приличную работу, и даже собственный бизнес. Но, оглядываясь теперь на эти годы, я с ужасом понимаю, сколько драгоценного времени и здоровья я потерял, как много в этой жизни интересного и великолепного упустил, не увидел, не услышал и не ощутил. И насколько, я бы в этой жизни мог быть духовно богаче, если просто не пил. И именно поэтому я отдаю должное Исламу, который возвёл неприятие к алкоголю на уровень одного из главных своих канонов.

Насколько я знаю Христианство и в том числе Православие тоже отрицательно относятся к алкоголю. Но это негативное отношение к алкоголю превратилось в пустую формальность. То есть оно продекларировано на словах и тут же благополучно забыто. Но при этом я совершенно уверен, Православие (РПЦ) могло бы, не сразу, конечно, а через некоторое время завоевать действительно всенародную любовь и уважение, если объявило настоящий Крестовый поход против пьянства. Но у меня есть, к сожалению, целых два подозрения, объясняющих, почему оно (Православие) этого не делает.

Подозрение первое. Популистское. Православие, со всей своей помпезностью и бюрократичностью религии у трона просто боится потерять свою и без того шаткую популярность в народе, если отважится на решительные меры в отношении алкоголя.

Подозрение второе. Меркантильно-экономическое. Это подозрение тоже проистекает из определения религии у трона. Народ, затуманенный алкоголем, гораздо легче переносит то убожество жизни, в котором он существует и гораздо легче верит декларируемым лозунгам. А что главное, народ своими тратами на алкоголь приносит казне значительный доход, на который в том числе существует, и эта самая верховная бюрократия религии у трона. Этот вопрос, кстати, уже затрагивался в первой части и изложен там даже более детально.

А первая тема, она не такая патетическая и касается мужской полигамной психологии. Именно отношение Ислама к многоженству заставляют меня в последнее время думать, что Ислам, по крайней мере, в этой сфере гораздо глубже понимает человеческую, а именно мужскую сущность, чем другие религии. Я хочу привести собственные примеры мужской полигамии. Они, как я сам бы охарактеризовал, с душком, а, как говорит моя психолог, никчёмные.

Она совершенно обосновано обвиняет меня в том, что, поднимая и даже правильно развивая, и аргументируя действительно важную жизненную тему, я сам же низвожу её до ничтожного уровня ничтожностью примеров. Но ничего не могу с собой поделать. По крайней мере это честно и, в то же время, показательно. Итак, два примера.

У меня в жизни было два периода, когда я, как мужчина, ощущал себя наиболее комфортно. Они сходные, хотя их разделяет сорок лет. Пример из молодости. У меня, в студенческую бытность мою, в течение целого года было три девушки одновременно (скоротечные увлечения я не считаю), включая, конечно, интимные отношения. Каждая из девушек, совершенно была уверена, что я её парень. В этих отношениях было даже такое забавное испытание, из которого я, кстати сказать, умудрился выйти без потерь. Я всех троих пригласил на свой день рождения. То есть понятно, что это было ненормально, но я ничего не мог с собой поделать. Они были мне нужны все три, и каждая из них давала что-то своё, и, как мне казалось, без каждой из них я не мог обойтись. И, представляете, то же самое через сорок лет.

Я люблю и уважаю свою жену. Но при этом у меня есть две любовницы и отказаться ни от одной из них я не могу. Я, кстати, понял это, когда, мне вдруг показалось, что одну из них я потерял. Но, слава Богу, всё обошлось, по крайней мере, на момент написания этих строк. А на написание их меня, собственно, и побудило счастливое разрешение моих опасений. Ну, посудите сами. С женой у нас тридцать лет счастливой совместной жизни и всё прочее, связанное с этим, включая, конечно, озвученную выше мудрую цитату из фильма «Знакомьтесь, Джо Блек». С первой девушкой меня связывает великолепный секс и общие интересы, в конце концов, она умная и интеллигентная. А вторую девушку я люблю, то есть люблю настолько, что не представляю себе жизни без неё, а кроме того, там тоже гениальный секс, другой, но тоже выше всяких похвал. И от кого из них, скажите мне, я должен отказаться?

И ещё два слова в качестве диспута с моим психологом. А может быть, никчёмность и ничтожество примеров как раз и нужны для контраста и понимания грандиозности темы? С точки зрения их обыденности я бы назвал их бытовыми (типовыми) в силу распространённости и охвату широких слоев населения. Именно в силу их типичности и распространенности они позволяют мне надеяться, что могут быть интересными и понятными великому множеству мужчин и именно поэтому могут найти отклик среди этого нескончаемого множества.

Извините, что отвлёк вас, продолжим.

То есть я, мужчина в зрелом возрасте, с высшим образованием и учёной степенью и, как минимум, с аналитическим складом ума, прихожу к простому и очевидному выводу. Если моя горячо любимая супруга не идеал, то где-то этот идеал должен быть. То есть, другими словами, я подумал, что должна же существовать на свете идеальная женщина, а может даже и не одна, а может их вообще много, только мы, мужчины, не знаем, где их искать. И я задался целью такую идеальную женщину найти. Мне кажется, очень благородная цель и очень важная с точки зрения социологической науки. При этом, несмотря на мой спортивный вид (спортом я действительно занимаюсь, последние десять лет играю в бадминтон, считаю этот вид спорта лучшим, из тех, что я в той или иной степени занимался), я хорошо осознаю свой возраст в том смысле, что не строю иллюзий по поводу собственной привлекательности для женского пола. А, соответственно, единственный доступный и быстрый способ для меня добиться женщины – это деньги. А чтобы эти деньги были относительно небольшими, а исследование быстрым и динамичным, женщина должна быть проституткой. Таким образом, я, как учёный, определил вторую цель своего исследования: изучение проституции, как социального явления в России первой четверти двадцать первого века. Кто-то скажет, тоже мне тема, всё известно, каждый нормальный мужчина знает о ней всё. А Эдуард Тополь вообще описал всё в подробностях. А вот и не всё. Вернее, начнём с того, что мэтр описывал это явление в прошлом веке, а с тех пор много воды утекло, и много чего изменилось. Явление, которое в те далёкие времена, было профессией с достаточно ограниченным числом, вовлечённых в неё лиц в основном женского пола, теперь если можно так выразиться, стало массовым движением по принципу ДОСААФ, ГТО, Amway и Aivon. То есть, мало того, что это движение стало массовым, оно стало любительским. И это, как я неоднократно отмечал в первой части Признания, чисто Российское явление.

Знакомство через шестого человека

Эти свои цели я, как мне кажется, выполнил. По крайней мере, идеальную женщину я нашёл, а потом, как водится, потерял. Помните, как у Андрея Макаревича: «Оглянешься, она обманет и вот уже навсегда ушла…».

Отвлекусь, не могу удержаться. Как всё-таки тесен мир. При упоминании Андрея Вадимовича пришла в голову забавная вещь. У нас с Андреем, оказывается, несколько точек соприкосновения. Мы – погодки, у нас есть общий приятель, который важен для нас обоих в жизни. Но не только это. Я тут вспомнил старую притчу о том, что все люди знакомы на земле через шестого человека. Вспомнил и задумался, а ведь мы Андреем знаем друг друга через одного человека, при этом не единожды. Даже странно, что мы до сих пор не общались лично. Первый, это тот самый приятель, который написал про вас книгу, Андрей. Меня с этим человеком тоже связывают долгие и близкие отношения. Одно время мне даже казалось, что они переросли в дружбу. Но нет, всё-таки это были в основном деловые отношения.

15 копеек от Евгения

Эти отношения именно в свете нашего общего бизнеса заслуживают отдельного внимания, тем более, что по любым научным канонам и законам маркетинга их можно назвать суперуспешными, эффективными и достойными включения в учебники по маркетингу. Но они, к сожалению, полностью выпадают из темы данного сочинения. Поэтому, по всей видимости, эту историю тоже придётся перенести в резерв на третью часть «Признания…». Слава богу, что у Алекса есть много материалов и на эту тему тоже.

Кстати, про книжку о вас. Она была у меня аж с двумя автографами, вашим и его. Потом, правда, я поссорился с этим нашим общим знакомым. Поссорился глупо, как-то по-детски. Но это, мы тоже, пожалуй, оставим для третьей части. Не очень давно, слава Богу, помирились и посмеялись над нашими тогдашними страстями. А тогда я в сердцах подарил эту книжку другому своему другу, который взял, да и рассказал мне, как вы с ним выпивали в самолёте, естественно, в первом классе. Вы возвращались с очередного дайвинга, а он летел в Москву по делам бизнеса.

Друг этот живёт в Америке, а книжка, надеюсь, занимает почётное место на полке в его доме под Нью-Йорком. Ещё о нём. Друг мой, ташкентский еврей, в конце восьмидесятых перебрался с семьёй в Москву, и папа пристроил его в НИИ, в котором я работал. Мы тогда с ним, следуя всеобщему тренду, предпринимали первые попытки организовать свой бизнес. А ещё от научного нищенства пробавлялись мелким мошенничеством. Друг мой был большой выдумщик и хулиган, а также мастер по изобретению всякого рода мелких махинаций. В частности, в его арсенале было одна хитрость, простая и известная, продиктованная обширными знакомствами в Узбекистане.

В июле и августе, когда заботливые родители привозили своих чад поступать в Московские вузы. Мы «организовывали» эти поступления. Мне отводилась роль человека, который решает все вопросы, а на себя друг мой брал роль посредника. Сначала, он сводил меня с клиентами в каком-нибудь ресторане. Я представлялся сотрудником нужного института и, как Киса Воробьянинов, надувал щёки и изображал значительный вид. Родитель, конечно, не скупился, и мы очень славно ужинали, конечно, с хорошим алкоголем, и не раз. Уточню, что клиентами были обычно узбеки, ну или другие представители востока. Потом для большей достоверности мы ещё раз встречались уже в самом институте. Я при них заходил в нужный кабинет или кабинет, который изображался, как нужный, и затевал с сотрудниками какой-нибудь разговор минут на пять. Как правило, вопросы касались поступления, и, получив нужную информацию, я откланивался. В коридоре меня ждал «урюк» (прошу прощения за терминологию моего друга) с чадом и сам друг. Я с уверенным видом предлагал им подавать документы и ни о чём не беспокоиться. Мне тут же предлагались деньги. Но я, конечно, отказывался, объясняя, что у нас всё по-честному, и денег мы вперёд не берём. Во время сдачи вступительных экзаменов, нас обычно ещё приглашали в ресторан для подведения промежуточных итогов. Обычно мы вели параллельно трёх или четырёх абитуриентов. Кстати, если таковых желающих среди знакомых моего друга именно в тот год не находилось или находилось недостаточно, то он сам выбирал подходящую жертву при подаче документов в приёмную комиссию какого-нибудь престижного ВУЗа и предлагал гарантированную помощь в поступлении с оплатой уже после успешного завершения дела. Как вы понимаете, желающие обезопасить и гарантировать своё поступление обязательно находились.

Как ни странно, но один из курируемых абитуриентов всё-таки поступал. И в этом случае мы с чистой совестью принимали гонорар, тысячу долларов, а если вдруг поступало двое, то это был просто праздник души. В те времена для нас это были бешеные деньги, если учесть, что в институте я получал тридцать долларов, а друг мой и того меньше. На самом деле каюсь, мне до сих пор стыдно за эти наши невинные проделки, и единственное им оправдание – это наше бедственное положение и дикие времена. Правда, когда мы последний раз встречались с моим другом лет пять назад за бутылкой коньяка, то вспоминали всё это со смехом.

Но это я отвлёкся, потому что хотел на самом деле рассказать, о третьем случае нашего заочного знакомства с Андреем Вадимовичем. Был и ещё один общий знакомый, вернее знакомая. Вообще-то, знакомая она была моя, а для Андрея это была мимолётная встреча. Может, вы её даже, помните, Андрей, она похожа на актрису Теа Леони. Я не виделся с ней уже лет тридцать, и в памяти моей сохранился именно этот её образ. Вернее, не сохранился, а внезапно всплыл в моей памяти, когда я в первый раз смотрел фильм «Семьянин».

Я, когда в семидесятые годы прошлого века учился в институте, для облегчения своей студенческой жизни поддерживал хорошие отношения с двумя секретаршами нашего деканата. С одной из них у меня даже были нечастые, но близкие отношения. У неё был парень, а мы с ней были просто друзьями, к тому же у нас было много общих знакомых.