Время одуванчиков

Хотя я движение тоже не обеляю. Деньги потом многих испортили, очень и очень многих.

В тот год была такая тема… У нас в центре – был своего рода пятачок, сейчас там парк небольшой разбили, а тогда там торговали. Если в девяносто втором нормальные киоски были не у многих, многие торговали чуть ли не с земли, с газетки – то в девяносто третьем все массово начали вкладываться в торговые площади. Машиностроительный – практически полностью перешел с оборонной тематики на клепание и сварку различных торговых конструкций. Делали просто, но надежно – в таком ларьке из металла – была дверь с замком и можно было не уносить домой товар каждый день – а оставлять на точке. Бригады – оставляли на подкрышных территориях молодых бычков, их звали контролеры. Они присматривали за порядком и за тем чтобы ларьки никто не вскрыл. То, что получалово было совсем ни за что – это тоже неправда, какие-то функции бригада все равно выполняла. ЧОПов тогда не было совсем.

Так вот.

Я тогда не считал, что я двигался с Лариным и его бригадой – но со стороны получалось, что именно так, а я не вкуривал. В этом году у меня появилась по-серьезному девушка, и начались отношения. И с этого то – мне пришлось определяться.

Ирина, как и я, училась в институте – но так как время было голодное, а у родителей денег особо тоже не было – подрабатывала продавщицей в ларьке. И лет было нам – на двоих сорок с чем-то, а значит – молодежи нужен был кекс, а так как и она и я жили с родителями, на квартире кекс практически исключался. Конечно, хорошо если предки на огород уедут с ночевой – так ведь они и тебя с собой потащат как рабсилу. С квадратами тогда вообще было худо, СССР как не старался – обеспечить людей жильем нормально не мог, в гостинице дорого, да и не факт что пустят. Тогда – смех, но порядки тогда были еще совковые, при поселении требовали паспорт. И штамп о браке, если селимся вдвоем. Интернета тогда не было, квартир на час или на сутки – тоже, если кто и сдавал –то развешивал объявления и сдавал на долгий срок. Кекс в подворотне или в подъезде – это как то нехорошо, я уже тогда старался быть солидным человеком, а не подзаборной шпаной. Молодежь на три – четыре года младше – занимались кексом либо вечером на веранде садика, либо – в подвале было «ложе любви» в виде пары скамеек и картона от упаковки холодильника, и не счесть девчонок, которые приобщились к взрослой жизни в таких вот спартанских условиях. Но я то уже студентом был.

И вот оставался единственный выход – ларек, где она работала. Запирается на ключ, ничего не видно, тепло, никаких осадков, места хоть немного, но есть. Лучше чем ничего, верно?

И вот – я приходил, когда уже темно, и покупатели – только отдельные творческие личности, которым не хватило, Ирина пускала меня в ларек, и мы предавались страсти. В ларьке продавались и презервативы, так что ни о чем не думай…

То, что я творю – я не понимал. Что ларек на чужой территории, и что все считают, что я двигаюсь с Лариным – и значит, приходя к Ирине, я посягаю на чужую территорию. Понятно что я ничего не получал, кроме любви – но по понятиям – пофиг. По понятиям все, что на твоей территории – твое, включая и людей…

Короче говоря, в тот день я пришел, Ирина закрыла дверь – и мы предались страсти – но в самый неподходящий момент в дверь застучали. Да не просто застучали – забарабанили.

– Открывай, с..а! Че у тебя там?!

А ларек маленький, спрятаться негде.

Короче, Ирина и я спешно привели себя в порядок. Черт этот не уходил, стучал все сильнее и сильнее. Деваться некуда.

– Открывай – шепнул я.

Ирина отодвинула засов- а засов был прочный, пруток стали больше пальца толщиной.

– Э, это че такое? Ты кто такой?

И вот, какое-то мурло. На голову ниже меня, лицо как то чем садятся на крыльцо, короче – жертва пьяного зачатья. Но борзый.

– Ты чо, тут передком подрабатываешь? Так за это платить…

Я понятно – двинул его… кто бы я был перед девушкой, если бы этого не сделал. Этот типок отлетел, но тут же поднялся. Выхватил дубинку милицейскую. Придурок придурком – он же ниже меня и руки длиннее. У меня длиннее. Короче, второй раз я его двинул так что он так и остался лежать…

…

Я как то не придал значения ни тому, что произошло, ни испугу Ирины – я тогда не понимал, кого ударил, не понимал, что вот такой вот расходный материал – все равно находится под защитой группировки, и ради этой защиты – он туда и вступил, ради права творить все что угодно. Он был контролером на точках – и был в своем праве. И понятно, что они наехали на Ирину и узнали, кто я такой и откуда.

Я вышел из универа и заметил стоящую девятку. А около нее паслись бычки. Тогда это все было нормально, никто не звонил в милицию, кто-то поворачивал назад, а девушки наоборот – старались пройти поближе, потому что быть женой или подружкой бандита – означало вытащить счастливый билет по жизни. Бычки в куртках мерно жевали свою жвачку (тогда все жевали, потому что круто) и когда я проходил мимо, один из них заступил мне дорогу.

– Ты Лом, да?

– Допустим.

Я уже тогда знал, что отвечать на любой вопрос по возможности неконкретно. И встал так чтобы видеть обоих.

Один достал ТТ и направил на меня.

– Базар к тебе есть. Поехали.

И вот тут – я совершил нечто такое, чего никто от меня не ожидал. И совершил тем самым первый шаг к тому, чтобы стать легендой города…

Я не испугался ствола.

Тогда времена была конкретно беспредельные – но какие-то края все же были. Пистолет – или «плётку» на сленге – носили не для того чтобы стрелять направо и налево. Убить могли – но этим занимались профессиональные киллеры или те кто проигрался в карты или просто задолжал – и за долг должен был убить. Понятно, что в этом случае нападение было внезапным, киллер делал все, чтобы оставаться неузнанным. Тут – эти двое приехали открыто, на тачке номера, их все видели, а кто-то и номера запомнил. Милиция тогда все-таки работала, и если бы они сейчас выстрелили в меня – то уже через пару дней их бы приняли по тяжкой статье. А группировки тогда подходов к ментам и судьям не выработали, взяли – садись. Группа лиц – уже отягчающие, плюс еще что-то намотают – минимум пятнаха. А тогда еще начинались терки у спортсменов с ворами, должны ли спортсмены платить в общак? Воры считали, что должны, а спортсмены, что не должны. Воры полностью контролировали зоны и следственные изоляторы, и этих красавцев – могли в первую же ночь опустить или на перо поставить. Так, чтобы на воле понимали, чем чревато не платить в общак. Я был не в курсе всех этих терок – а они в курсе, и приземляться на нары сильно не хотели. Тот черт, что стволом тряс – рассчитывал, что я испугаюсь – а я не испугался. По глупости – но не испугался. И главное – не «по глупости» – а то, что не испугался.

– Нет.

Бондики переглянулись. Они явно такого не ожидали. Тот, что со стволом – задал очень дурацкий вопрос:

– Ты че, крутой что ли?

Я не ответил.

– Он с Лариком двигается, – сказал второй, – его бригада.

Тот, что со стволом сплюнул.

– Короче, блинку знаешь? На Луначарского. Завтра в это же время туда подскакивай. Не придешь – найдем и заколбасим, понял?

Я снова ничего не ответил. Бондики сели в свою девятку и уехали.

…

Ларин тогда квартировал в дешевой кафешке, в нашем районе, рядом с общагой – там было просто, потому что в общаге было полно согласных баб. Это потом, двадцать лет спустя ее закрыли на ремонт, да так и не открыли. А тогда в ней никогда не было свободных мест. Сама кафешка была не столько местом, где питались – сколько местом, где жили и общались. В кафешках тогда было принято сидеть часами и если ты там сидишь – значит, у тебя либо деньги, либо авторитет.

Вот, я зашел в кафешку – меня не прогнали, потому что знали. Перездоровался со всеми, потом показал Ларину – переговорить надо. Тот выждал какое-то время, потом поднялся. Мы вышли.

Я кратко рассказал, что к чему. Тот кивнул.

– Поможешь? – спросил я.

– Помочь-то помогу – сказал Ларин, – ты мне помогал, я тебе помогу. Но… ты понял, где ты был не прав?

– А где?

– Ты, похоже, уронил контролера у ларьков.

– Он мою девушку б… назвал.

– Он как хочет, так и называет. Там его земля, понимаешь. Захочет – вы… т ее и будет в полном своем праве. Погоди, ты чего, в натуре ничего не соображаешь? Они там имеют с ларьков. Там все принадлежит им. А ты сунулся. Ты – свой пацан. Потому тебе предлагаю – с нами двигаться хочешь?

– А что делать?

– Что скажу. Но лавэ много будет. Будешь полезным – будешь зарплату получать, а не раз от раза. Ты пойми, Саня. Сейчас одному нельзя. Любая тварь – тебя затопчет. Если ты один. А если не один – поопасается. Ну и… ты на кого учишься?

Я пожал плечами. А в самом деле – где мне потом работать