Россия всегда права!

– Доложить по системам.

– Двигатель – норма, фюзеляж – норма, вооружение – норма, система прицеливания – норма. Все системы стабильны.

– Приказ для «Альбатроса-два» – не покидать район.

– «Альбатрос-два» принял.

– Внимание в ангарах! «Четыреста тридцатый» – на исходную-один. «Четыреста тридцать первый» – на исходную-два. Исполнять!

На нулевом уровне в каюте дежурных экипажей четверо летчиков сорок третьей ударной палубной эскадрильи ВМФ Российской Империи проходили последнюю предстартовую проверку. На минус первом уровне – небольшие, приземистые и очень мощные тягачи подцепили два средних истребителя-бомбардировщика «С50» конструкции Северского и потащили их к основному и запасному лифту для того, чтобы поднять на палубы. Лифты справились с задачей почти одновременно – и в кромешной тьме тягачи потащили самолеты на первую и вторую исходную позицию, как им приказал летный босс – старший оперативный офицер боевого применения авиации, капитан первого ранга Горбатов.

Совершенно секретные самолеты пятого поколения «С50», новейшие разработки конструкции заводов Северского, были не так красивы, как машины четвертого поколения, в каких-то ракурсах похожие на разъяренную, раздувшую капюшон кобру. Но у них были свои преимущества – сверхзвуковой крейсерский полет, встроенные в фюзеляж отсеки для вооружения и на порядок уменьшенная радиолокационная заметность. Сейчас на «Императрице Екатерине» базировались два первых и пока единственных «С50» в исполнении для палубной авиации. В боковых отсеках для вооружения у каждого из них было по тысячекилограммовой бомбе, а в центральном отсеке – три новейшие ракеты «воздух – воздух» типа «РВВ-АЕ», применять которые не планировалось…

Палубные команды сноровисто закрепили самолеты на стартовых позициях. Сложенные крылья и кили расправились, в несколько секунд превратив гадких утят в прекрасных лебедей. Пилоты уже были в кабинах самолетов, проводили предполетную проверку систем.

– «Вышка-контроль», я «Четыреста тридцатый», позывной «Сокол-один», запрашиваю разрешения на взлет в секторе Юг. Стартовая позиция один, все системы исправны.

– «Вышка-контроль», я «Четыреста тридцать первый», позывной «Сокол-два», запрашиваю разрешения на взлет в секторе «Восток». Стартовая позиция два, все системы исправны.

– «Сокол-один», «Сокол-два» – взлет по готовности!

Техник палубной команды пустил катапульту – и самолеты выбросило с палубы в воздух. Дав форсаж и почти мгновенно перейдя звуковой барьер, русские ударные самолеты ушли в юго-восточном направлении…

– Где полковник Камасо?

Солдат с лейтенантскими погонами, тоже раненный, стоял перед наркомафиози навытяжку, как перед генералом.

– Синьор, полковник Камасо тяжело ранен.

Так оно и лучше…

– Возьми машину из моего гаража и отвези его в госпиталь, немедленно. Полковник Камасо должен остаться жив.

– Так точно! Спасибо… синьор.

– Наблюдаю цель, возможно, особо важный объект. Цель движется.

– «Альбатрос-два», опознание.

– Цель – автомобиль типа «Роллс-Ройс», черного цвета. Движется направлением на восток. Присвоен номер двадцать шесть.

Так и есть. Уходит.

– «Альбатрос-два», возможность поражения цели?

– Господин капитан, цель поразить возможно.

Капитан, отвечающий за группу беспилотников, вопросительно глянул на офицера контрразведки, неприметного человечка, взятого на борт во Владивостоке. Тот утвердительно кивнул.

– «Альбатрос-два», движущуюся цель с номером двадцать шесть уничтожить, ущерб максимальный.

– Координаты?

– Четыре один Михаил пять пять три два четыре на восемь один два один девять семь шесть, конец.

– Четыре один Михаил пять пять три два четыре на восемь один два один девять семь шесть, к исполнению принял.

На экране появилась сетка прицела.

– Приказ?

– Уничтожение, ущерб максимальный.

– Принял. Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью одна секунда. Старт!

Почти сразу же автомобиль «Роллс-Ройс», который только подъезжал к воротам исчез в яркой вспышке.

– Есть попадание. Цель уничтожена, ущерб максимальный…

На экране был виден горящий автомобиль.

– Господа…

– Господин капитан, «Соколы» один и два вошли в воздушное пространство Перу, приближаются к цели.

Это было нежелательно и рассматривалось как самая крайняя мера, которой надо был избегать при любой возможности.

– Приказ «Соколу-один» и «Соколу-два» – прекратить, немедленно прекратить.

– «Вышка-контроль», я «Сокол-один», вошли в воздушное пространство Перу. Одна минута до цели…

– «Сокол-один», я «Вышка-контроль», красный свет, красный свет! Немедленно прекратить! Возвращайтесь на базу, повторяю – красный свет, приказ – возвращаться на базу.

Пилоту «Сокола-один» было несколько жаль возвращаться на базу – если бы не этот приказ, он бы вошел в историю как пилот, первым выполнивший реальное боевое задание на самолете пятого поколения. Но приказ… есть приказ.

– «Сокол-два», я «Сокол-один», красный свет, мы возвращаемся.

– «Сокол-один», тебя понял, идем назад…

Пилот «Сокола-один» резко принял штурвал на себя, дал тягу двигателям – и груженый самолет резко ввинтился в небо, выполняя петлю Нестерова. Если не удалось выполнить задание – так хоть похулиганить немного…

Солдаты полковника Камасо, оставшиеся в живых, выжившие под огнем ракет с БПЛА, бортовых пулеметов с русских вертолетов, под огнем североамериканской штурмовой группы, умерли, даже не поняв, что произошло. Огонь нескольких автоматов наркобоевиков из группы охраны Альварадо скосил их как косой. Доблесть – ничто против циничного расчета и неимоверной подлости…

– И что нам теперь делать, умник? – Альварадо смотрел тяжело и властно. – Скажи, раз ты такой умный и предусмотрительный.

Капитан Риц-Дэвис именно в этот момент ощутил, что его статус меняется и меняется очень серьезно. Больше он уже не агент британской разведки, он – нечто другое.

– Поверить не могу, что здесь нет какого-то черного хода… под землей. Здание горит, и надо уходить. Думаю, вам есть куда пойти, синьор.