Живите и помните!

– И у тебя есть с чего подключиться?

– Точно.

– А дальше? У тебя есть путь отхода?

– Вообще-то я думал, что он есть у тебя.

Грей выругался в темноте.

– Здесь…

Грей надел на лоб фонарик – чертовски опасно, скажу я вам, надевать фонарик на лоб, можно пулю в голову получить – и начал обследовать какую-то дверь. Я стоял чуть дальше, у стены, прикрывая его.

Раздался скрежет, потом сдавленная ругань.

– Помоги…

Я подошел, навалился на дверь – сейчас нас можно было брать голыми руками. Непонятно почему, но ее перекосило в косяке, и нужно было прикладывать большие усилия, чтобы открыть ее. Вдвоем мы еле справлялись.

– Черт бы все побрал… – После очередного рывка дверь неожиданно легко поддалась.

– Что это за…

– Заходи.

Я включил фонарик на цевье – синеватый галогенный луч пробежался по старой мебели, толстому слою пыли.

– Что это за место?

– Это? Это тут устроили путевые обходчики. Несколько десятилетий назад они работали в метро, проверяли пути – сейчас это делает техника. А это что-то вроде комнаты отдыха, служебное помещение.

– Откуда ты знаешь?

– Я ходил сюда. Парень показал, сталкер. Из транспортной полиции. Он меня учил…

– Черт, а что ты раньше не сказал. Могли бы взять…

– Не могли бы. Его снайпер убил…

Черт…

– Он говорил, тут где-то была еще одна дверь. Помоги – надо проверить стены.

– Куда она ведет?

– В служебные помещения станции. Говори тихо.

– Ты тоже…

Комната была оклеена старого фасона обоями, мы пошли по стенам, осторожно тыкая ножами. Осторожно, потому что черт знает, что там с той стороны. Наконец мой нож наткнулся на что-то железное.

– Здесь.

Грей подошел, потыкал ножом, потом полоснул наискось, начал сдирать обои. Обои сползали кусками, открывая темную сталь двери.

– И как мы ее откроем? Взорвем?

– А вот как. Ну-ка навались…

Оказалось, что дверь не имела замка вообще – ее просто с обеих сторон заклеили обоями и забыли о ее существовании. После нескольких ударов она провалилась, и мы со страшным грохотом ввалились в небольшое помещение, свалив какой-то шкаф. Если бы тут были кузены – тут нам был бы конец. Но кузенов не было.

Это было что-то типа кладовой. Какие-то шкафы, металлические, старого образца, как в армии, закрытые на ключ. Вероятно – архив.

Грей встал на колено, направив ствол взводного пулемета на дверь. Если кто-то услышал шум и придет посмотреть, в чем дело, здесь его ожидает достойный прием. А мы нырнем обратно во тьму тоннелей.

Минуты текли медленно и вязко, как патока. Воздух был сухой и прохладный.

– Чисто, – наконец решил Грей, – пошли. И на твоем месте я бы подумал о другом оружии.

– А что не так?

– По этой штуке в тебе очень быстро опознают противника. SCAR – только у местных спецов. И у русских, как оказалось.

– Другого нет. – Я мысленно выругал себя, надо было брать другое запасное оружие, например Мк18, похожим вооружены и англичане.

– Тогда не светись. Сможешь вскрыть замок?

– Прикрой.

Замок мог быть и навесным – с той стороны, но это был всего лишь простенький замок на пружине. Он был как-то защищен от вскрытия снаружи, но не изнутри.

Замок, хрустнув, открылся.

Коридор. Такой, какие делают для обслуживающего персонала – дешевое покрытие на полу, голые стены, плакат с маршрутом эвакуации при пожаре. Удивительно, но здесь все еще горело аварийное освещение.

– Свет.

– Вижу…

Свет – это плохо. Если есть свет – англичане могли сунуться на станцию. Если бы света не было – охотников соваться в темный тоннель не нашлось бы.

Поворот. Грей шел первым, с пулеметом, я замыкал наш маленький отряд с автоматической винтовкой. Еще одна дверь.

– Это на платформу… – Грей зачем-то встал на колено, снял шлем, приложил ухо к двери, прислушался, потом сдавленно прошептал: – Голоса…

Этого только не хватало.

– Уходим?