Сила присутствия

Почти все мужчины здесь были вооружены. Никакой полиции видно не было. Ее и не могло быть. В Зоне племен функции полиции выполняло ополчение, подконтрольное шейхам, а не федеральному правительству. Зона племен была государством в государстве.

Бандиты вошли в селение и почти сразу остановились. Амир трижды постучал в ворота, аккуратно выкрашенные зеленой краской. За ними скрывался довольно богатый дом. Об этом говорили и высота забора, и шум дизель-генератора, раздававшийся внутри.

Дверь открылась, бандиты и их пленники вошли во двор, оказавшийся большим и просторным. В нем росли кусты терновника и акации. На посыпанной щебнем стоянке у ворот стояли два внедорожника. Где-то рядом блеяла коза. Сам дом тоже был большим, широким. Несмотря на стесненность, здесь строили жилье всегда в один этаж, больше – только в городах, где когда-то правили англичане. На плоской крыше красовались аж две спутниковые тарелки.

Человек лет шестидесяти, седобородый, статный, еще сильный и уверенно стоящий на земле, вышел из дома и направился к отряду. Его сопровождали двое молодых мужчин, один чисто выбритый, другой с бородой, оба вооружены автоматами «АК-47».

– Я приветствую вас в моем доме, – сказал шейх, подойдя ближе.

– Да пошлет Аллах удачу вашему дому, уважаемый Джавад-хаджи, и да приведет Он в порядок дела ваши, – поговорил амир аль-Усман. – Мы идем издалека. Путь наш был долог и труден. Позволь же мне и моим людям воспользоваться вашим гостеприимством, которое славится по всей долине, а потом, иншалла, мы пойдем дальше.

– Ворота этого дома всегда широко открыты для гостей. Мы чтим традиции пуштунов, – ответил шейх. – Вы найдете здесь и стол, и кров.

– Аллах да подсчитает твою доброту, хаджи. У меня есть еще два раба, их тоже надо куда-то поместить. Если для них найдутся объедки с кухни, то я буду очень благодарен.

– Ты можешь воспользоваться овчарней на задах моего дома. Там сейчас никого нет, – сказал шейх. – Что же касается объедков, хвала Аллаху, у нас достаточно и нормальной еды. Всевышний не оставляет нас в лишениях и щедро наделяет своей милостью.

От внимания Сергеева не укрылось, что шейх был явно недоволен тем, что в его дом привели рабов, возможно, и самим фактом появления таких гостей. Но отказать в гостеприимстве он не смел.

Хозяин уже шел к дому, а пленника кто-то толкнул в спину и скомандовал:

– Пошел!

Овчарня представляла собой помещение, сложенное из камня, высотой примерно метр тридцать, может, чуть больше. Стены были толстые, крыша сделана из чего-то вроде сухого камыша. Внутри пахло духом животных и овечьим навозом.

– Пошел!

Пленников пинками загнали внутрь и веревками привязали к железным кольцам, вделанным в стены. Боевик, который сделал это, напоследок отвесил им по пинку. Он был явно раздражен тем, что его заставляли работать. После чего бандиты, весело переговариваясь, пошли к дому.

Сергеев первым делом подергал веревку. Крепкая, конечно, но в ней нет стального сердечника. Да, ее можно перетереть, а что потом? Кругом чужая земля. Только в фильмах главный герой лихо совершает побег. На деле у них нет ни карт, ни специального снаряжения, ни оружия, ни знания местности, ни навыков альпинистов, чтобы выбраться из долины, вообще ничего. Местные тотчас устроят охоту на них. Они-то уж точно имеют все, что для этого нужно.

Остается только одно – ждать и попробовать расколоть боевиков. Сергеев видел, что с действиями амира согласны далеко не все. Даже шейх недоволен.

Он повернулся на спину. Руки тянуло, но навоз, смешанный с чем-то вроде сена, был плотным, мягким и теплым. Если не обращать внимания на вонь – постель ничуть не хуже другой.

«Время у нас есть. Это у боевиков его немного, – подумал Сергеев. – Я неплохо знаю тех людей, которые послали меня сюда. Они будут искать нас. Важно с самого начала правильно поставить себя. Если ты позволяешь каким-то бандитам похищать своих людей и платишь за них выкуп, то уважения к тебе не будет».

Тут он вдруг услышал какие-то всхлипы. Михальчук плакал.

– Они не убьют нас, – сказал Сергеев. – Не сейчас. Мы им нужны.

– Подонок!

– Бывает и хуже.

– Ты подонок!

– Я?

– Ты это все устроил! Пакистан! Господи, зачем я только поехал сюда?

– Наверное, за деньгами.

– Да мне плевать на них! Как нам теперь отсюда выбраться?

– Пока не знаю. А ты думал, премию в размере оклада просто так платят?

– Да пошел ты!.. Ты такой же, как и они, понял?

– Заткнись! – сказал Сергеев.

Михальчук еще что-то говорил, но он уже не слушал его, думал о том, что будет дальше, просчитывал, как повернуть ход событий в нужную сторону.

Конечно, шила в мешке не утаишь. О том, что в караване, который ведет аль-Усман, есть пленники, один из которых правоверный, местные жители узнали очень скоро.

Телевизор здесь был не у всех. Обмен информацией происходил на рынке, а также в мадафе. Это нечто вроде кафе при мечети, где правоверные могли собраться после намаза и переговорить о том о сем, попивая чай со сладостями. Там не было мебели, только что-то вроде подиумов высотой примерно с метр, чтобы сидеть на них. Здесь могли проводить целые дни те обитатели селения, которым по каким-то причинам нечем было заняться. Когда приходило время, они тут же и молились, совершали намаз.

Как только бандиты расположились на постой в доме шейха, амир взял двоих людей для охраны и ушел. Спрашивать, куда именно он направился, было бы очень большой ошибкой.

А почти все люди аль-Усмана тут же пошли в мадафу. Они долгое время находились на дар уль-харб, земле войны, испытывали серьезный стресс от этого, питались чем попало, бывало, что и запретным, жили впроголодь, в любой момент могли погибнуть в схватке с полицией или армейскими подразделениями. Поэтому, оказавшись здесь, на неконтролируемой территории, бандиты поспешили в мадафу.

Там их, конечно же, накормят и напоят бесплатно. Они найдут благодарных слушателей своих историй. Здесь же те мусульмане, которые не участвуют в джихаде, смогут дать им немного денег или какой-нибудь подарок. Такое благодеяние, несомненно, им зачтется на суде Аллаха.

Слушателей они, разумеется, нашли. Это были местные жители от двенадцати до тридцати лет. Они тусовались здесь потому, что у многих из них не было и не предвиделось работы. За службу в бандах боевиков платили, причем немало, разумеется, по местным меркам. Она была единственным способом выбраться из долины в большой и яростный мир. Жестокие схватки кипели совсем неподалеку.

Но были здесь и дети местных богачей. Их джихад заключался в общении на салафитских форумах. Эти герои тоже были рады пообщаться с братьями, которые сражались с неверными в реальности, а не в виртуальном мире Интернета. За это они готовы были заплатить богатым угощением и садакой, то бишь некоторой суммой денег на джихад, чтобы поддержать борцов за веру. Обе стороны нуждались друг в друге и встречались именно здесь, в мадафе.

Братья нашли себе слушателей. Под восторженными взглядами и при почтительном молчании они рассказали о том, как пошли на подвиг, как прятались на съемной квартире, как стал шахидом их брат, который взорвал машину рядом с бойцами антитеррористической полиции. Все это герои, разумеется, немного приукрасили, но кто без греха.

– И сколько вы убили неверных? – жадно спросил один из молодых парней, слушавший рассказ бывалых бойцов, буквально раскрыв рот.

– Много, – лениво ответил один из боевиков. – Наверное, с сотню, никак не меньше. Это был большой отель, и его охраняли. Там были важные неверные. Они встречались с местными исмаилитами по своим делам. Мы двоих взяли с собой, чтобы получить за них выкуп. У нас хороший амир, слава Аллаху. Он всегда берет пару пленников, чтобы взять деньги за них. Так и надо делать. Один из заложников даже сказал, что он правоверный.

Вот и все. Ведь слово не воробей.

– Как это правоверный? – спросил один из молодых людей. – Разве такое может быть?

– Не думай об этом, – расслабленно сказал боевик, попыхивающий косяком. – Если ты не знаешь, то я скажу тебе, что те мусульмане, которые не вышли на пути Аллаха, еще хуже, чем неверные.

Боевики расслабились от обильной еды и забитых косяков. Они не заметили, что далеко не всем из тех, кто собрался вокруг них, понравились эти слова.

Один из молодых людей, племянник шейха Джавада, побежал в дом и нашел его. Дядя что-то писал, но, увидев племянника, снял очки и обратился в слух. Молодой человек пересказал ему в точности то, что говорили боевики.

Шейх помрачнел.

– Вот так, уважаемый дядя, – закончил свой рассказ племянник. – Это все я слышал собственными ушами. Пусть Аллах покарает меня, если я солгал.

Шейх пригладил бороду.