Экспедитор. Оттенки тьмы

– Короче, в квартире этой я не был, – рассказал он, – но разговаривал с человеком, который был. Выходит все вроде так – глава семейства где-то был укушен, пришел домой, обратился и съел семью. Потом пришли вы – он, соответственно, атаковал.

Я прикрыл глаза. Значит, ради создания правдоподобной картины они расправились со всей семьей.

– Короче, ни прокуратура, ни ментовка возбуждаться не будут. Это сто процентов. Им головняки ни к чему.

Да. Все правильно. Семью, наверное, убили так, чтобы они не смогли обратиться и стали кормом для монстра. Я такое в Вятском крае видел – там для таких целей обычно убивали ударом длинного шила в ухо, или в глаз, или в затылок. Уголовнички баловались – они как раз монстров откармливали – помните, я рассказывал, как мы их вешали? Вот за это и вешали, иногда по несколько десятков человек разом. Потом просто убили самого фигуранта и оставили рядом с запасами мяса.

Мрази.

– А вот те пальчики, которые ты сумел накатать, дали результат…

Димыч с видом победителя раскрыл лист бумаги, напечатанный на старом, дурном эпсоновском принтере. У нас они на вес золота…

– Коваль, Илья Игоревич, отслужил в ВДВ, затем поступил в полицию, специальное звание – капитан полиции, шестая ОРЧ. Уволен из органов по недоверию. Приговорен решением Набчелнинского горсуда к семи годам – тяжкий вред, повлекший смерть. Отбывал в Вятских лагерях, не в Тагиле.

И – выжил. То, что его не утопили в параше и не положили под молот, говорит о том, что не мент он был, а крыса. Продажная тварь.

Интересно, он киллер или просто тот, кто оказался под рукой?

– Слышал про него когда-то?

Димыч отрицательно покачал головой.

– А документы на него у нас выдавались?

Димыч невесело усмехнулся.

– Что, всю картотеку перерывать?

Верно. А также верно и то, что документы, как и раньше, выдает МВД, а не Минюст – его слили с МВД, чтобы бюрократию не разводить. И проверить, кому и что они выдали… ну вы поняли, да?

– А водила?

– А что – водила?

Правильно. Водила, он и есть водила, с него взять нечего. Понятно, что он предан должен быть как пес, иначе его и держать не будут.

– У тебя вообще ДОР[2 - Дело оперативной разработки.] открыто или нет?

– А сам как думаешь?

Да… много амбиции, да мало амуниции. Вроде как только начинали, кто-то высказывал опасения, что так мы дойдем до нового, тридцать седьмого года. Расстрелы ввели, трудлагеря. Но нет, не дошли.

Тогда хоть и кровь рекой лилась, но тогда было то, чего сейчас и в помине нет – каждый, ну или не каждый, но очень многие ощущали ЛИЧНУЮ ответственность за судьбу и будущее страны, за то, какой она будет. Ведь даже те троцкисты-уклонисты, которых расстреливали, и вместе с ними много невиновных расстреляли – они ведь это не ради денег, они это тоже ради страны, просто они ее будущее видели по-иному. И действовали. А сейчас все ради денег. Даже на краю пропасти они хотят устроить переворот и прийти к власти не ради того, чтобы воплотить в жизнь какие-то свои идеи о жизнеустройстве. Они хотят уничтожить конкурентов и хапать, хапать, хапать…

А Димыч – он нормальный, правильный. Но за идею на амбразуру не полезет.

– Может, тебе охрану тут поставить?

– Чтобы она меня и пристрелила?

А хотя…

– Знаешь, поставь. Но внизу. Не у самой палаты. Здесь не нужно. Сам справлюсь.

Димыч покачал головой, но ничего не ответил.

– Книжку тебе принес, как ты и просил.

– Спасибо.

Когда Димыч ушел – я открыл книжку. Ту самую, в которой лежал китайский Sig.

– Крузер соседа прошел.

– Принято.

Майор полиции Белый положил рацию на приборную панель машины «Скорой помощи». Машина была настоящей. С настоящими номерами. Рядом был водитель и еще двое оборотней в погонах – сидели сзади.

Путь каждого из них от честного мента до оборотня в погонах был различен – одинаков результат. Кто-то из них изначально шел в систему, чтобы хапать и издеваться над людьми. Кого-то втянули и замешали коллеги – приемов для того существовала масса, примером был тот же Новосельцев, которого старшие товарищи толкнули на избиение задержанного, а потом поставили перед выбором. Кто-то совершил должностное преступление и таким образом был втянут в банду – или делай, что говорим, или…

Проблема была в другом – такие группировки существовали и в других регионах и показывали, что что-то было не так в самой системе МВД.

В США существует федеральная полиция – ФБР, не привязанная к какому-то конкретному региону, и есть местная. Причем жители могут выбирать – содержать муниципальную полицию, глава которой назначается мэром, или создать офис шерифа. Шериф, что важно, – должность выборная, как и должность судьи, шериф также ведет предвыборную кампанию, как, скажем, депутат. Понимая все соблазны, в США приняли ряд законов, согласно которым до семидесяти процентов стоимости имущества, изъятого у преступников, – продается на аукционе, а деньги идут на нужды полицейского управления или службы шерифа, которые это изъяли. Более того, если, например, в каком-то городе служба шерифа работает плохо, а в соседнем хорошо – муниципалитет может заключить договор с соседней службой шерифа, чтобы та патрулировала и их город. Понятно, что работа службы шерифа оплачивается из местных налогов – но горожане, например, могут создать и создают добровольные народные дружины (posse comitatus) в помощь шерифу. Или выполнять какую-то работу в участке бесплатно – люди идут на это, понимая, что шерифу придется меньше нанимать людей и меньше будут налоги.

В этой системе люди понимают, что безопасность и правопорядок – это такой же товар, как и все остальное, и он стоит каких-то конкретных денег. Но с другой стороны – полицейские в нем, за исключением федов – наемные работники, они понимают, что какие бы отчеты они ни рисовали – если в городе будет бардак, то за плохую работу они будут просто уволены безо всяких выплат и пособий и на их место найдут других. Жители, идя на выборы и голосуя за кандидата в шерифы, понимают, что если в городе в следующие несколько лет будет бардак и разгул преступности – то виноват в этом не Барак Обама, а во многом они сами, потому что именно они выбрали такого шерифа. Необходимость переизбираться лишает шерифа возможности покрывать проделки своих подчиненных, потому что любой скандал с ними припомнят на выборах. Конкуренция заставляет лучше трудиться и не задирать цену, а тот факт, что кандидатом на должность шерифа может быть любой человек, не дает образовываться полицейской спайке. На должности шерифа претендуют люди с самым разным опытом – есть бывшие военные, есть бывшие агенты ФБР, есть бывшие служащие муниципальной полиции крупных городов…

Да, в этой системе есть свои слабые места – например, есть наполовину заброшенные города, налогов в которых не хватает, чтобы нанять шерифа, и именно в таких городах скапливаются отморозки всех видов. Но безусловно, сильное место этой системы – в ней очень сложно, почти невозможно создать систему круговой поруки, которая нашу полицию пронизывает сверху донизу. Находясь под прессом – прокуратура с одной стороны, требования начальства с другой, – менты научились прикрывать друг друга любой ценой. Потом «прикрывать» превратилось в «покрывать». И тот факт, что в последние годы перед этим самым финансирование и материально-техническое оснащение органов полиции значительно улучшилось, а зарплата – уже позволяла вполне неплохо на нее жить, – это мало что изменило. Потому что на осинке не родятся апельсинки. Раз начав, остановиться будет уже невозможно…

Майор Белый как раз и входил в одну из группировок в системе МВД. Шеф ценил его, потому что знал – что бы ни поручить, все будет выполнено. Вне зависимости от того, насколько это соответствует закону.

Из четверых человек, находящихся в машине, – двое были настоящими – водила и санитар. Они настолько погрязли в делах, связанных с перепродажей дефицитных и реестровых лекарственных форм, в том числе и наркотических, что будут молчать, во что бы их ни втянули.

Сам майор знал, что погиб Новосельцев, и он оказался сукой – то есть искал возможность всех сдать в обмен, наверное, на то, что его не расстреляют. Такое – не прощают.

Гадом оказался и Гришко – он, оказывается, компромат на всех собирал. Причем и на Новосельцева тоже – его папка оказалась толще всех остальных. Когда стали семью убивать, он на коленях пощады просил, ревел. Нет, чтобы как мужику достойно уйти.

Гад гадом…

Папки Белый придержал. Мало ли чего… пригодятся. Шеф про них не спрашивал.

Может, пригодится – если начнут сливать уже его.

И вообще думать надо.

Он понимал, что дела пошли стремные – и как бы он ни служил, рано или поздно зачистят и его. Потому что знает много.

Лучи фар высветили стену гаражей, потом уперлись в морду «Газели». Ментовская буханка подъехала и остановилась, проблесковые включены не были.