Свободное падение

Но пока что они отдыхали на побережье Каспия.

Каспий – некогда внутреннее море Советского Союза, только один его берег – иранский. Сейчас его делят бывшие советские республики. Когда были коммунисты – они почему-то не строили на Каспии отелей, почему – непонятно. Сейчас туркмены построили на побережье несколько великолепных туристических комплексов, включая и пятизвездочный отель «Шахерезада», открытый совсем незадолго до того, как все покатилось кувырком. Они и в хорошие времена были полупустыми – бывшие среднеазиатские республики СССР не особо привлекали туристов. Пугала закрытость их, жуткие репортажи и отчеты правозащитников о царящем в этих странах произволе, неразвитость туристических маршрутов – большинство потенциальных туристов, например, даже не представляло, где эти страны находятся и как до них добраться. Теперь же на берегу Каспия была строго охраняемая зона, где отдыхали, а иногда и жили и работали те, кто обеспечивал добычу и транспортировку природных ресурсов.

Алекс Сэммел был здесь уже вторую неделю. За последние годы ему нечасто представлялась возможность отдохнуть, и возможностью этой он пользовался на всю катушку. Ходил на пляж, жарился под немилосердным августовским солнцем. Официально здесь был сухой закон, но у контрабандистов можно было купить пиво и русскую водку. Пиво тоже было русское, марки «Балтика», неплохое. Особо не напивались – неадекватным поведением можно было испортить репутацию и доиграться до увольнения. Не было проблемы и с женщинами. Официально их здесь не было, и их специально предупреждали о том, чтобы не вздумали прикасаться к местным женщинам, дабы не повышать градус напряженности. Однако женщин можно было найти, едва выйдя за охраняемый периметр или договорившись с кем-то из обслуживающего персонала. Женщины здесь были доступными, договориться было легко. Нищета, скотское отношение к женщинам со стороны местных мужчин, пришедший из Афганистана и все более распространяющийся гомосексуализм и педофилия заставляли местных женщин буквально мечтать о нормальном мужчине, который не наденет на нее мешок с прорезями и не забьет камнями, если она сделает что-то не так.

И в этот день было все как обычно… с утра он проснулся, сделал зарядку, скушал завтрак, после чего отправился на пляж и лежал на солнце… а в паре метров от него тяжело дышал древний Каспий, видевший многих завоевателей и многие государства – но оставшийся самим собой. Когда настало время, он решил пойти пообедать… и тут увидел быстро идущих или бегущих к отелю людей. Нескольких, не одного…

Что-то произошло… – бухнуло в груди.

В холле отеля на глазах собиралась небольшая толпа. Все взгляды были устремлены на плазменную, стодвухдюймовую панель, укрепленную над ресепшеном. Телевизор был настроен на англоязычную Аль-Джазиру. Показывали какой-то город, горящие машины и баррикады на улицах… вот бронетранспортер с размаху врезался в баррикаду… откатился, облитый пламенем из брошенной на него бутылки. Все это было слишком знакомо всем собравшимся… год за годом… страна за страной катились в пропасть под пристальным оком бесстрастной телекамеры и с криками «Аллах акбар!». И они не могли ничего сделать с этим… ничего.

– Твою же мать… – выругался кто-то.

…И как только что стало известно, большая часть армии Таджикистана отказалась выполнить приказ о разгоне людей, требующих отставки президента Солони. В настоящее время восставшие ведут бой с оставшимися верными правительству частями в районе здания правительства и президентского дворца…

Ну п…ц…

Таджикистан, Душанбе. 18 августа 2017 года

– Цель прямо по курсу, десять минут! Заходим с севера! – проорал вертолетчик.

– Десять минут! Проверить снаряжение!

Это был «Ми-17», русский транспортный вертолет с дополнительными баками, который развозил инженеров по месторождениям, по буровым вышкам то тут-то там сосущим черную кровь Каспия, подобно комарам. Вертолет надежный, знакомый многим по Афгану – там даже морские котики высаживались с них. Экипаж весь был русский, компании «Ютейр», нанятой для обслуживания месторождений. Пилот оказался отставным полковником ВВС России и за пятьдесят тысяч долларов наличными согласился слетать в Душанбе и обратно, чтобы вывезти тех, кого нужно вывезти. Пятьдесят косых, кстати, не такие большие деньги, как они были пять лет назад. Машину купишь нормальную, но без излишеств. Да только что сейчас машина…

Из вооружения у них был только пулемет «ПКМ» и тяжелая снайперская винтовка «Барретт-82» с некоторым количеством патронов. На случай, если придется иметь дело с русским БТР или БМП. Пулемет примостили в широкой сдвижной двери десантного отсека на толстом, натянутом меж стенок канате – так же поступали стрелки, которые охотились на сомалийских пиратов и контрабандистов в Мексиканском заливе. Около пулемета сидел Дик, старина Дик Брезер, легенда Корпуса морской пехоты США, ганнери-сержант, воюющий и в пятьдесят семь лет – не потому, что ему нужны были деньги, а потому что он все привык доводить до конца. В вертолете были только добровольцы, и не просто добровольцы, а добровольцы, отобранные из числа всех желающих, лучшие из лучших. Способные и стрелковым отделением удерживать крупное здание до тех пор, пока не удастся эвакуировать всех гражданских. Здесь были люди из Дельты, из морских котиков, пи-джеи,[24 - Пара-джамперы, парашютисты-спасатели – спецназ ВВС США, предназначены для поиска и спасения сбитых летчиков в тылу противника.] люди из восточноевропейских спецназов. Были и морские пехотинцы – наконечник копья. Из всех – на Морскую пехоту США выпала наибольшая тяжесть в ходе Долгой войны, и не просто так морские пехотинцы считались наиболее подготовленной частью американской военной машины. Они должны были вывезти гражданских из разбушевавшегося города, в котором это уже второй мятеж за последние три года.

– Пять минут!

Сэммел сидел рядом с Диком Брезером – как сказал ему старик, держись рядом. Тот уже надел шлем и проверил свою винтовку – единственную в группе «М4». Все остальные были вооружены различными вариантами «калашниковых», потому что боеприпасы к ним стоили здесь втрое дешевле. А те, кто выбрал темный путь наемника, умеет считать.

– Пора надрать кое-кому задницу, а парни?! – подмигнул Брезер. В полном снаряжении, с оружием – он совсем не казался старым. Один из тех сукиных сынов, которые не умирают, а отходят в ад для перегруппировки. Такие же – штурмовали Окинаву, высаживались в Инчхоне, чтобы спасти хотя бы половину Корейского полуострова от озверевшей большевистской орды, воевали в окруженной Кхесани. Таких нельзя купить, таких не делают серийно, но на них стоит любая армия. Они воюют не за деньги – они воюют за то, во что верят. Скорее даже не так – с теми, кого они ненавидят…

– Сэр, а вы в курсе, что тут была гражданская война двадцать лет назад? – крикнул Сэммел, уже проверивший свой «АК».

– И что?

– Четверть миллиона людей перебили.

– Да? В таком случае я намерен увеличить, мать их, это число! Гунг-хо,[25 - От искаженного китайского иероглифа, обозначающего преданность. Впервые появилось, когда морпехи воевали в Китае.] ребята! Увеличим счет!

– Увеличим счет, мать их, сэр!

Приветственные крики, выброшенная вперед чуть ли не в нацистском приветствии рука. Если бы кто-то это сейчас снял и выложил на Youtube, поднялась бы просто буря эмоций. Современный человек не сталкивается со смертью, он думает, что даже добрый кусок вырезки, которую он покупает в супермаркете, корова отдала по доброй воле. И ему становится не по себе, когда он видит настоящее, он видит, как люди готовятся убивать – даже если эти люди на его стороне. Он просто не задумывается, что эти хитрожопые засранцы – все, что отделяет обычного обывателя от разъяренной, дурнопахнущей бородатой толпы с белыми от ярости глазами. Правда, кое-кто уже начинает понимать. В США, несмотря на несколько боен, так и не удалось серьезно ограничить продажи штурмового оружия. В Венгрии – у власти находятся крайне правые, а цыган избивают и выдворяют из страны. В Германии и Франции ультраправым удалось сформировать свои фракции в парламенте, причем во Франции – вторую по численности. Успеем ли только…

Сэммел выглянул за окно, увидел исполосованное трассерами небо, костры пожаров в самых разных частях города. Несмотря на темноту, бандиты не унимались, и боевые действия продолжались, перерастая в грабежи. Вошедшие в город басмачи, моджахеды с горных центров подготовки в Горном Бадахшане, вышедшие из-под контроля полицейские и военные брали свою долю, устанавливали вместо власти денег и условных порядков Запада самый древний и самый действенный закон – закон силы.

Только бы не подбили. Рухнем здесь – просто разорвут…

Первая задача – усилить оборону зданий отеля «Хайатт Ридженси» Душанбе и двадцатиэтажки «Душанбе-Плаза» рядом, эвакуировать блокированных там нефтяников и специалистов международных организаций. Это в районе проспекта Сомони.

Вторая задача – содействовать в эвакуации беженцев, которая будет проводиться силами морской пехоты на базу в Казахстане. Дальше – по обстановке…

По брюху вертолета как молотком ударили. Пулеметчик обернулся, глаза его были не испуганными, скорее веселыми и обозленными. Он сидел на куске брони, которую вырезали из подбитого БТР, равно как и они все. Такая вот «подстилка» была у каждого из них…

– Стреляют, сэр…

– И ты стреляй! – заорал Брезер.

– Понял, сэр…

Загремел пулемет. Пулеметчик выругался – горячие гильзы падали и на него тоже…

– Минута! Одна минута!

– Зарядить оружие!

Заклацали передергиваемые автоматные затворы. В отличие от «М4», автомат Калашникова, когда его взводишь, издает такой сочный металлический звук. Рок-н-ролл, твою мать!

– Площадка повреждена! Освещения нет!

– Площадка повреждена! Приготовиться к штурмовому десантированию!

Пилот подвел вертолет аккуратно к самой крыше. Завис. До крыши было футов десять, казалось бы, ерунда, но сломать или вывихнуть ногу – запросто…

Первый. Второй. Третий…

Сэммел прыгал четвертым. Каждый раз, когда кто-то выпрыгивал из вертолета, он немного поднимался, и теперь до крыши было футов двенадцать, не десять. Он промедлил секунду и вдруг понял, что вертолет сдвигается в сторону.

– Твою мать!!!

Он прыгнул в темноте, ориентируясь на ХИС и так и не понимая, куда он прыгает – на крышу или мимо. Сердце пропустило удар… пара секунд до земли и мясная лепешка. Но это была крыша… проклятая крыша с коробками кондиционеров и всякой дрянью. Он больно ударился ногами, но эта боль была подтверждением того, что он еще жив…

Вертолет уходил в сторону – и струя трассеров, огромных как футбольные мячи, пыталась его нащупать. В самом вертолете кого-то изо всех сил пытались удержать и затащить обратно в люк.

Господи, они что тут – четверо высадились? И что, нахрен, происходит!

Кто-то бежал к нему, он схватился за автомат, но это был свой. Штаб-сержант Пол Аргант из тактической группы спасения TRAP, еще одного элитного подразделения морской пехоты, предназначенного для миссий по спасению летчиков за линией фронта.

– Ты о’кей?

– Да! Что, нахрен, происходит?!

– БТР на улице! БТР бьет по зданию! Надо его вырубить ко всем чертям!

– Чем?!

– У нас есть винтовка! Винтовка!