Зона заражения

Открывая очередное письмо, я подумал – вот сукины дети, как достали с этим спамом. Потом резко дернул рукой, задел руль, машина сочла это как желание взять управление самому, отключила автопилот. Еле выровнял машину, прижал газ под аккомпанемент недовольных гудков. На горизонте уже был Лондон, я подъезжал к двадцать пятой кольцевой, которая теперь стала внутригородской дорогой. Один из водителей трижды просигналил, что значило… не совсем вежливое выражение это значило. Но мне было плевать.

«Крайс Групп»!

За полчаса до назначенного мне времени я оставил машину на платной стоянке, поставил подзаряжаться – жадюги дерут за электричество, несмотря на бесплатные солнечные батареи… да и черт с ними. Если меня вызывают люди из «Крайс Групп», нищета мне явно не грозит. Скорее всего со мной поговорит Роберт Лакмейл, их местный СЕО. Это предел, если не он, значит, мне придется иметь дело с Дэнисом Лао, их директором по вопросам безопасности, бывшим офицером полиции Гонконга. Домашнюю работу я сделал – я всегда ее делаю, потому что есть шанс, что кто-то захочет со мной поквитаться и заманит в ловушку. Конечно, «Крайс Групп» не вариант, но правила есть правила, и их надо выполнять в любом случае. В любом случае «Крайс Групп» ценит свое время и вряд ли меня вызывали, просто чтобы полюбоваться на мою физиономию. Скорее всего у них украли кого-то из сотрудников. Кавказ, Мавераннахр… Ближний Восток. Или пропал груз. Или…

Да что там гадать…

В общем, ровно за полчаса до назначенного мне времени я вошел в вестибюль небоскреба «Сентенари» на Кэнери-Уорф, где все верхние этажи снимало лондонское представительство «Крайс Групп», одной из крупнейших инжиниринговых и технологических компаний мира. Они занимались энергией – во всех ее ипостасях и всем, что связано с энергией.

Лондон, несмотря на шестидесятимиллионное население, тесный город, информация здесь расходится в мгновение ока – и потому в вестибюле меня ждал сам Берт Эйслер. Старина Берт Эйслер, один из самых уважаемых людей в бизнесе, бывший полковой сержант 22САС, легенда в мире спецназа. Он ставил охрану саудовскому королю, а потом вывез всю эту пришибленную семейку в пять тысяч человек в Лондон из Саудовской Аравии, никого не потеряв. Это в уже революционной, мать его, стране! Многие ждали, что он создаст собственное агентство, но он почему-то это не сделал и работал в «Эринис», компании, основанной для бывших солдат 22САС – фактически на той же позиции. Видимо, он ничего не хотел менять, так тоже бывает. Нельзя сказать, что у нас были добрые отношения или мы были хорошо знакомы, но сейчас он улыбался во все свои фарфоровые тридцать два зуба. Понятное дело – когда в офис одного из главных клиентов фирмы вызывают конкурента, надо держать ухо востро.

– Влад… сукин ты сын.

Это было его любимое выражение.

– Э… полегче, – в шутливом тоне сказал я.

Эйслер был невысок, ниже меня, он носил короткую седую бороду и рокерскую кожаную куртку. В среде он считался отменным рукопашником, хотя сейчас это мало что значит. Лучший прием против лома – автомат Калашникова.

Мы отошли в сторону, чтобы не мешать. Холл был перегорожен надвое почти невидимым бронированным стеклом. После недавней серии взрывов в центре[21 - Терроризм к этому времени был настолько распространенным, что на него не обращали внимания.] предосторожность была обоснованной, многие перестраивали холлы зданий с тем, чтобы обеспечить безопасность.

– Слыхал, ты работаешь в Красном море…

– И ничего-то от тебя не скроешь… – улыбнулся я. На самом деле намек был простой: не лезь в нашу тарелку – и мы не будем лезть в твою.

– А я не знал, что ты вообще в Лондоне.

– Да… – Эйслер пожал плечами, – я и сам не знал до сегодняшнего утра.

Оговорка! Если он прилетел только что – рискну предположить, что что-то случилось, и «Эринис» на грани того, чтобы потерять «Крайс» как клиента. Интересно, откуда он тогда прилетел? И как «Крайс» собирается выбирать нового провайдера услуг безопасности – так, кстати, правильно называется то, что мы делаем. Через тендер? Открытый? Закрытый? Сколько гарантийный взнос?

– Эй, Влад… – Эйслер пощелкал пальцами у носа.

– Я слушаю… кстати, как твои подопечные из семьи Аль-Саудов?

– Да пошли они! – выругался Эйслер. – Я вывез их сюда, но больше и видеть не хочу эту мразь. Видел бы ты, что они творили и творят.

– Представляю…

– Нет, не представляешь… ладно. Ты сюда по делам?

– Да.

Эйслер испытующе смотрел на меня, но я только нагло улыбался. А вот хрен тебе, старый! Если мне суждено шагнуть на следующую ступень, я на нее шагну. И хрен кто меня остановит.

На тридцатой секунде Эйслер сдался.

– Ты с оружием?

– Да.

– Сдай и проходи…

Я достал из кобуры пистолет, положил в мягко звякнувший индивидуальный кейс, заверил его отпечатком пальца – теперь, кроме меня, кейс никто не откроет. Задвинул закрытый кейс в ряд таких же на стеллаже, шагнул в коридор…

Без десяти я был наверху.

Существует два типа руководителей. Одни выбирают себе в секретари очаровательную девушку, другие – старую грымзу, чтобы подчеркнуть, что здесь занимаются делом и ничем, кроме дела. Секретарь в приемной мистера Роберта Лакмейла никак не привыкну к длинному «административный помощник», была просто очаровательна. По миндалевидным глазам и коже цвета загара я заключил, что она родом оттуда… из тех самых краев. Возможно, индийская кровь, возможно, арабская. Британки на самом деле очень некрасивы – белобрысые, коротконогие, часто толстые. Иное – редкость.

Как это и было принято, я подошел к столу, коротко поклонился, положил на него флеш-визитку[22 - Визитка с картой памяти, на ней может быть либо резюме, либо портфолио, либо фильм – презентация о компании или ее продуктах. Там же – координаты для всех видов связи. Простые визитки никто не носил.]. Девушка коротко взглянула на меня… нет, все-таки чудо как хороша. Хотя я одернул себя… я уже два года как семьянин. Почти.

– Мистер Влад Волков?

– Он самый, мадемуазель.

Французское обращение к женщине обычно покоряет в отличие от жуткого «мэм» или «мисс», а то не дай бог и «миз». Но в данном случае мое светское обаяние цивилизованного головореза пропало втуне.

– Вы точны.

Я изобразил головой поклон. Девушка встала.

– Прошу.

Меня что, примут без очереди?!

Кабинет Роберта Лакмейла занимал не менее двухсот квадратных метров площади в одном из самых дорогих небоскребов Лондона и был отделан в умиротворяющей цветовой гамме, состоящей из различных оттенков серого – от светло-серого, доминирующего, до почти графитового. Потолок был белый, ничего лишнего в кабинете не было – такое ощущение, что здесь можно было устраивать соревнования по бегу. Когда я шел к столу, подумалось именно это.

Только самого Роберта Лакмейла в кабинете не было. В его кресле, за столом с его табличкой, сидел человек, который считался третьим по размеру личного состояния в мире и, безусловно, первым по состоянию среди тех, кому не исполнилось пятидесяти. Это был сам Александр Крайс…

Про Александра Крайса я знал немногое… про него вообще мало что знали. Американец, но считается и считает себя гражданином мира, североамериканского гражданства у него давно нет. Талантливый инженер, химик, изобретатель, говорят, он еще в двадцатые годы заметил, что прогресс в области распространения информации не соответствует прогрессу в других областях техники. И главное, где наметилось серьезное отставание, – это добыча, транспортировка и потребление энергии. В двадцать первом веке мы все еще сжигали невозобновляемые источники. Все еще теряли огромное количество энергии при транспортировке. Все еще прокладывали дорогостоящие кабели. Все еще ездили на машинах с ДВС. Все придерживались централизованной системы энергоснабжения, хотя правильнее было бы децентрализовать ее.

Конечно, какой-то прогресс был, взять хотя бы громадные ветряки, ветровые поля. Или сланцевый газ и нефть, куда сначала кинулись все, но оказалось это полным пшиком. Суть была в том, что венчур, то есть те, кто зарабатывает на технических инновациях, вкладывались в две вещи – фармация и информация. То есть лекарства и Интернет.

Ни там, ни там Крайс первым быть не мог. Но он хотел быть первым.

Его звезда взошла и ярко засияла уже во время Третьей мировой. Были нарушены каналы поставок энергоносителей – что там говорить, если по газовозам СПГ[23 - Сжиженный природный газ, при низкой температуре он уменьшает свой объем в 600 раз.] тогда били из РПГ и обстреливали с вертолетов. Децентрализация США, отпадение Техаса с его источниками нефти, диверсии на объектах энергетики – все это создало почву для прихода Крайса с его простыми и технологичными решениями, основанными на инновационных солнечных батареях. Очень быстро его компания начала внедрять более крупные решения, скупать конкурентов, брать под контроль традиционную энергетику. Фактически Крайс повторил путь Билла Гейтса, но в энергетике.

В отличие от Гейтса Крайс был очень активен политически, причем придерживался он правых и изоляционистских взглядов. Он не верил в федеральное правительство точно так же, как не верил в большие электростанции на угле и природном газе, он поддерживал консерваторов, отряды «Минитменов»[24 - Местное ополчение пришло на смену федеральной армии и органам правопорядка в США наряду с частными военными компаниями.], местные органы власти, изоляционистов. Одновременно с этим он не гнушался платить диктаторам, если ему от них что-то было нужно. Он активно поддерживал право граждан хранить и носить оружие – и, черт возьми, я был с этим согласен.

Крайс мне нравился, нравились его взгляды. Уже неплохая основа для сотрудничества. Когда работаешь с клиентом, который полный козел (а среди богачей козлов большинство), приходится перебарывать себя. Здесь этого нет.

Крайс смотрел на меня, не поднимаясь с места, глаза у него были необычного сине-зеленого цвета. Он не выглядел ученым – фриком, скорее менеджером среднего звена в крупной компании. Аккуратный костюм, часы на руке – чем дороже, тем скромнее. Еще одно подтверждение того, что внешность обманчива.

– Мистер Волков, у вас собой коммуникатор? – спросил он.

– Да, сэр.

– Не хотите подзарядить?