Нефтяная бомба

– Внимание, обратный отсчет от пяти. Пять – четыре – три – два – один – подрыв!

На сигнал «подрыв» хлопнуло, внушительно так хлопнуло. Подорванную бетонную плиту заволокло дымом и пылью, где-то истерически завыла автомобильная сигналка.

– Есть подрыв.

– Внимание, есть подрыв. Наблюдателям доложить.

– Небо один, движения в адресе нет.

– Движения нет, собаке вперед.

Кинолог спустил поводок:

– Собака пошла!

Мы напряженно наблюдали за тем, как собака, приседая на задние лапы, как обычно делают овчарки, подбежала к дыму. Немного помедлила, но, то ли чувство страха отступило перед чувством долга, то ли кинолог отдал команду, прыгнула в дым и пыль и пропала…

Я пододвинул рацию, чтобы лучше слышать. Обмен шел на арабском.

– Первый, собака двигается. Нет движения, повторяю, нет движения.

– Понял. Подводи ее к дому…

– Так, внимание, следы крови. Есть следы крови.

Видимо, собака почувствовала кровь и опустила голову понюхать.

– Девятый, двигай собаку дальше.

– Вас понял…

В этот момент коротко прострочил автомат. Короткая очередь, потом еще одна, длиннее…

– Автомат, автомат! – Это уже крикнули по-русски.

– Движение в адресе! Контакт, повторяю, контакт!

Выстрел снайпера не был слышен за шумом винтов…

– Небо один, работаю…

– Девятка, выводи собаку назад! Отзывай собаку!

– Собака идет назад!

– Небо один, поразил цель. Один двухсотый или тяжелый трехсотый…

– Группа прикрытия, вперед! Штурмовой группе готовиться.

Четверо начали продвигаться к зданию, двое со щитами, двое – с «ЛПО-97», ручными пехотными огнеметами с магазином на четыре патрона. Не такой мощный, как «Шмель», но при штурмах – самое то. Под прикрытием автомобилей формировалась штурмовая колонна.

Из пролома выскочила собака, как мукой обсыпанная. Но, кажется, целая. Побежала, прижав хвост, кинолог не вытерпел – выскочил из-за линии машин, схватил собаку и понес назад…

– Красный!

Спецназовцы тем временем конкретно отработали у пролома. Все просто – двое со щитами, двое – с огнеметами. В максимально быстром темпе пробивается каждое окно, каждая комната. Ответный огонь остановят щиты. Гранаты термобарические, от них ничего не спасает, вариант один – смерть или тяжелая контузия, исключающая ответные действия.

– Небо один, наблюдаю дым, языки пламени…

Загорелось. Впрочем, от десяти выстрелов термобарическими было бы странно, если бы не загорелось…

– Штурмовики, вперед!

Гранатометчики отступили, прикрываясь забором. На смену им подошла штурмовая колонна. Первыми в пролом прошли щитовики, дальше, по одному, штурмовые группы. Пулеметчики прикрывали, пока молча. Построились, двинулись вперед, к адресу. Все напряженно ждали, в мобильном штабе работали видеокамеры. У каждого бойца к шлему прикреплена камера, все пишется. Потом на теории все будет разбираться, каждое действие, каждое движение.

Пока не стреляли. Показался дым. Уже горело прилично, надо будет тушить.

– Группы два и три, доклад.

– Группа два, движения нет.

– Группа три, движения нет…

Здание все-таки потушили. И зачистили. Вертолет ушел куда-то на восток, полицию к зданию не пропускали. Дали команду «можно», к зданию потянулись офицеры, двинулся и я. Расследовать, снимать отпечатки пальцев, особо нечего. Хотя потом полицию, конечно, пустят.

Изнутри вскрыли дверь, она оказалась не заминирована. За дверью был небольшой садик, привядший от жары и скудного полива, и дом. Белый, после штурма страшный – выбитая дверь, вынесенные рамы, следы гари над каждым окном, белый дымок, какая-то обгорелая грязь под окнами.

Из дома выносили трупы, складывали рядком в саду. Завоняют… Спецназовцы собрались в кружок, правее от основного входа. Сняв защитные шлемы, курили. Я подошел.

– Ас саламу алейкум.

– Ва алейкум ас салам, эфенди…

Двоих я знал. В ответ на мой кивок головой, означающий «ну, что?», один отрицательно качнул головой в сторону – ничего нет. Я удивленно поднял брови, он отвернулся.

Никого не стесняясь – в конце концов, я при исполнении, а не так, – подошел к трупам. Наскоро обыскал. Два обгорели сильно, два поменьше. Обычно курьеры не рискуют возить груз в ручной клади. Значит – либо пластиковый пояс на теле, либо глотают пластиковые капсулы, как будто наркотики перевозят, либо засовывают эти же самые капсулы, простите, в задний проход. Но мне туда лазать не с руки. Тем более на виду у местных – решат, что я пытаюсь надругаться над трупами, здесь это может вызвать беспорядки. Надо везти в морг и вскрывать этих уродов…

Выпрямляюсь, рядом стоит подполковник Сулейман Мусаи, улыбаясь в черные офицерские усы.

– Ничего нет, – негромко говорю я.

– А должно быть?

Что-то мне это все не нравится.

– Или в них самих, или в доме. Золото, возможно, обработанные алмазы на крупную сумму. Забери тела в полицейский морг.

– Непременно. Не переживай, рафик. Все сделаем.