До Бога – высоко. До царя – далеко

Ну, с этим-то согласитесь?

Сергей Иванович укоризненно покачал головой и снова присел на стул.

– Инстинкт. Захватить самого лучшего! Даже если вы замужем.

Инстинкт диктует: самый сильный, приспособленный к выживанию. И нет конца поиску, потому что нет предела совершенству.

Признайте это! Хотя… допускаю, что вы этого и не осознаете…

Он на секунду замолчал, смутившись, потому что Наталья Сергеевна с явным интересом исследователя, склонив голову набок, слушала его мнение, улыбаясь и слегка постукивая пальцем по столу.

– Но, самые страшные хищницы, – продолжил он, – те, что используют инстинкт для борьбы и победы. И тут, вся внешняя упаковка становится и оружием массового поражения в начале, и избирательного действия, когда с жертвой определилась.

А мужчины…? Виноваты ли они?

Смойте краску, смените одежду, уберите запахи чарующие, и вы увидите, что большинство из них пройдут мимо.

Так что – именно вы провоцируете…

А единственное, что стоит на пути этого безобразия – мораль и религия, которые пытаются обуздать инстинкты.

Наталья Сергеевна весело расхохоталась и хлопнула в ладоши.

– Всё! Всё! Сдаюсь. Хоть и не признаю правоты Вашей, но спорить такими умными категориями – это выше моих способностей. Этак вы вспомните еще, что женщина – исчадие ада? – Она залилась звонким заразительным смехом. – И все же мне кажется, вы слишком демонизируете нас, простых бабенок.

Все, что вы нам в вину ставите, имеет цель праведную, между прочим – продление рода. – Она испытующе прищурила глазки. – И, найдя своего избранника, большинство женщин охоту прекращают: детей воспитывают, дом содержат…

– Не правда! – Сергей Иванович замотал головой. – Еще один миф. Ни фига не прекращают. Прячут цели и желания от всего мира, но гнут свое.

– Да? – Наталья Сергеевна недоверчиво покачала головой. – А как быть с теми, кого сексапильностью природа обидела? Это ведь не такая уж и редкость?

По-вашему выходит, они остались безоружными и без цели в жизни?

Что ж – удавиться теперь им?

– Эти вообще – дьяволицы. – Сморщился Сергей Иванович. – Инстинкт – то силы невиданной, с ним не поспоришь. И вот такие дамы соображалку свою на полную используют: кто в науку подается, кто в искусство. А иные в политику или просто в работу с головой. Так доказывают свое превосходство.

А кое-кто – мужские интересы приобретают: курят, выпивают, на рыбалку и за руль согласны, лишь бы к самцам поближе. Слыхал, некоторые спортом отнюдь не женским занимаются…

– Ну, это мы проходили. Сублимация – все по Фрейду. А феминистки как же? – Выбросила последний козырь Наталья Сергеевна, – Их-то в симпатии к мужскому полу не заподозришь?

Сергей Иванович с жалостью глянул на спорщицу.

– Больные.

– Вот тут я с вами согласна! – Наталья Сергеевна в знак примирения протянула руку сопернику. – Хотя, все-таки мужчины сами спрос и создают. Не покупали бы, и не предлагалось. Так я думаю.

Или опять спорить будете? – Она кокетливо стрельнула глазками. – Так Вы искали пятьсот двадцать третий кабинет?

– Да. – Сергей Иванович испытал необъяснимую неловкость. И впрямь, чего накинулся на простую бабенку? Вот она, какая славная! – Он снова легонько пожал красивые пальчики: «Все-таки до чего прелестна».

– У меня пятьсот девяносто шестой. – сказала она. И, большего я не знаю. Поверьте, который год тут работаю, а номера у кабинетов – не изучила. Имена соседей – скажу, а номера – нет.

– Жаль. – Сергей Иванович смекнул, что ему вежливо дали понять о конце аудиенции. – Ну, и на том спасибо. – Он подмигнул очаровательной хозяйке и направился к двери. – До свидания. И все же – вы настоящая красавица. Невиданная!

– Спасибо. – Холодно откликнулась женщина.

Глава 3

Длинные лампы все так же натужно гудят, линолеум поблескивает в их свете и бесконечный ряд одинаковых дверных ручек стройными шеренгами направляется в никуда.

В здании пусто.

Обитатели, как мыши, затаились в своих норках-кабинетах, и никто не спешит помочь в поисках нужной двери.

Тишина.

– М-да… – задумчиво остановился Сергей Иванович, – эдак все кабинеты придется посетить. – Хотя, – ухватился он за спасительную мысль, – она сказала: «Пятьсот девяносто шестой».

Значит, остается только выяснить в какую сторону нумерация, и просчитать.

Он осторожно стукнул в следующую дверь.

– Э-э-э, простите. – Заглянул внутрь, опасливо просунув в проем голову и не входя сам.

За большим рабочим столом человек беседует по телефону. Ноги вальяжно – прямо на блестящей полировке, сам откинулся на спинку удобного кресла, почти лежит.

– О-кей! – Крикнул он в трубку, и замахал Сергею Ивановичу, приглашая войти. – Я же не крэйзи, такую тему мутить. Все, гудбай! – Он бросил телефон на стол, и уставился на посетителя, растянув рот в широкой белозубой улыбке.

– Слушаю Вас. – Еще шире оскалился мужчина, когда Сергей Иванович несмело вошел.

Темные тона одежды мягко гармонируют с модной щетиной и черными, стильно длинными, волосами. Лицо смазливое, глаза умные.

Приятный человек.

– Скажите, пожалуйста, номер вашего кабинета? – Обратился к нему Сергей Иванович. – Снаружи нумерации нет. – Попытался объяснить он, – а мне нужно в двести двадцать третий…

– Номер кабинета? – Удивленно вскинул бровь мужчина, и смачно чавкнул жвачкой. Затем картинно упер в небритую щеку три пальца и склонил на них голову, с неприкрытым интересом разглядывая посетителя.

– Ну, да. – Сергей Иванович в нетерпении взбрыкнул ногой.

– Конечно! – Вдруг радостно вскинулся хозяин кабинета, казалось, удачная идея пришла ему в голову, – я скажу Вам номер, сейчас же. Но, Вы присядьте. Располагайтесь.

Я только займу несколько секунд Вашего времени. Раз уж зашли… Не возражаете?

– Пожалуй. – Согласился посетитель.

– Тогда здесь. – Небритый ткнул пальцем в листок, который ласково придвинул к краю стола. – Распишитесь.