Таёжная любовь

Минутное дело, и посылка была оформлена. И теперь уже заведующая сберкассой, она же Тамара, проверяла мой счет. Деньги мне все равно были нужны. Открыла счет на компьютере и удивленно подняла на меня глаза:

– А вам тут крупная сумма из Москвы поступила! Пять тысяч долларов! А мы с валютой не работаем. Это вам надо в область ехать.

– А в рублях, что нельзя получить? – поинтересовался я.

– Можно! – мне показалась, что она даже обрадовалась, – только это будет чуть меньше. Вот, – она пробежалась пальчиками по клавишам калькулятора, – на целых тысячу восемьсот рублей меньше получите!

– Ладно, я возьму тысяч десять, а остальные, пусть пока полежат.

– Как хотите! Только у меня к вам просьба – у нас в посёлке дом сгорел! Надькин дом, её муж бросил, да ещё с тремя детьми. Она в артели старателей техничкой подрабатывает и у меня на полставки почтальона! Представляете, какой ужас! Если бы не баба Нюра, сгорели бы все! Она-то увидела дым, прибежала, давай стучать, а никто не открывает! Так она окно выбила и хорошо, что сообразила: в зале горит уже во всю, она туда – там, на диване Надька спит! Пламя уже диван лижет! Бабка, откуда силы взяла, её к окну, да и на улицу через подоконник перевалила! Сама детишек похватала и тоже в окно. Да хорошо – соседка, знала, где документы лежат, сумочку схватила и у самой уже, и горло перехватывает и глаза ест, мочи нет! Только-только успела выскочить, а уже пламя по крыше гуляет! Так вот всё в доме и погорело. Вон они впятером в домике бабы Кати и приютились. А домишко тот всего вот такая комнатёнка будет.

– Сочувствую вашему горю! Только я чем могу помочь? – мне уже стали надоедать речи Тамары.

– Так тут просто, мы в посёлке собираем, кто что может, вот мы, например, всю посуду собрали и по пятьсот рублей денег скинулись! А старатели, так те не меньше тысячи, – она придвинулась ко мне и заговорщицки произнесла, – а кто и по две дал!

– Хорошо, я тоже дам. Только немного позднее. Вы лучше скажите – нет ли в поселке приличного домика на продажу?

– Ой, да много домов продается! А вы молодец, что вам там, в глуши жить! На людях оно как-то веселее.

– Да, на людях конечно лучше…. А где говорите, хороший дом продаётся?

– Да вам лучше посмотреть домик Сосновского. Хороший был хозяин, руки золотые, но как запьёт, так беда прям! Год назад умер, говорят, от водки. Самопал, будь он проклят! Сколько мужиков сгубил!

– Да, это беда! А посмотреть этот дом можно?

– А чего не посмотреть? Сын Сосновского, в городе, а дом этот по его доверенности продаёт его дядя. Спросите, где Михаил Сосновский живет. Он вам и откроет.

Через полчаса я, бегло осмотрев усадьбу, в сопровождении ничего не понимающего дяди Миши, стучался в домик бабы Нюры. Сама бабка мне показалась угрюмой и даже злой. На мой вопрос буркнула:

– Вам – то, что от Надежды надоть?

– Я к ней по делу.

Надежда показалась мне худенькой, небольшого росточка женщиной. Она подняла красные от слёз и горя глаза и тихонько молвила:

– Здравствуйте…. Я Надежда, а вы кто?

– Да это и не важно, кто я! Скажем так – смотритель метеостанции. Могли бы вы, взяв паспорт, пройти с нами?

– Это ещё зачем?! – грозно вскинулась баба Нюра.

– Дык, вот, товарищ-господин, хочет дом у меня купить. Говорит, не ему, а Надьке! И деньги сразу и документы сегодня оформлять будут!

– Ты милок так не шути! – бабка, наконец, смягчилась, – над чужой бедой не смеются!

– Да какой смех! Весь посёлок помогает, а мне, почему не помочь?

– Спасибо тебе, конечно! Но только там деньжищи большие! Жалеть потом не будешь?

– Не буду! Собирайтесь, быстрее, Надежда! Мне обратно к шести вечера успеть надо!

Нотариус, он же по совместительству и чиновник бюро инвентаризации, выслушав нас, предельно удивился:

– У нас принято деньги передавать при мне! Деньги при вас?

– Нет. Деньги на моем счете. Легко перевести на счет продавца.

– А вдруг он не поверит?

– Почему? Вот у его дяди генеральная доверенность. Пусть продаёт! А вы просто позвоните заведующей сберкассой, и узнаете у неё о переводе. Да и дядя Миша созвонится с родственником и тот сообщит о поступлении денег на счет.

С покупкой дома вышла небольшая заминка: на моем счете не хватило пятьдесят тысяч, но Тамара, вот молодчина! Тамара сгребла все собранные деньги, почти бегом сбегала в контору к старателям и принесла нужную сумму. Пока родственник хозяина дома пересчитывал мятые купюры, звонок мобильника развеял все сомнения: племянник сообщил: перевод прошел благополучно.

– Куда же вы? – ошалевшая от неожиданно свалившегося на неё счастья, Надежда, бережно прижимавшая к груди документы на дом, остановила меня, – хотя бы на обед останьтесь.

– Нет, мне ещё покупки делать. Вот будете справлять новоселье – пригласите!

– Да мы на тебя, мил человек, теперь молиться будем! – баба Нюра, сопровождаемая свитой таких же божьих одуванчиков, топталась рядом.

– Вот и хорошо! Только сначала помогите с переездом да новосельем. А я без подарка не приеду!

– Да ты, уж одарил, так одарил! Хотя звать-величать тебя как скажи? За кого у господа просить будем?

– Геннадием меня кличут. Геннадием Васильевичем, – я отвязал от снегохода рюкзак и направился к магазину. Люди, толпившиеся на крыльце, расступились, пропуская меня.

В магазине, кроме продавщицы, были еще три женщины. Но, почему-то я заметил одну. Рослая, крепкого телосложения, с каким-то властным и даже немного хамоватым взглядом, она сразу привлекла мое внимание.

– «На такой женишься, – с чего это меня вдруг на женитьбу вдруг потянуло? – враз подкаблучником станешь!»

Может уже устал я от постоянного одиночества, а может в моем холостяцком жилище не хватало заботливой женской руки? Наверное, какие-то тайные струны души задел её властный взгляд.

Так или иначе, не только продавец, но все остальные, рассматривали меня так, словно я только что вернулся из космоса. Сделав покупки, я направился к выходу, но здоровячка преградила мне дорогу:

– Как я понимаю, вы и есть тот самый новый смотритель метеостанции в устье Лосьвы?

– Да это я! Чем обязан?

– А я главный инспектор рыбоохраны, Варвара Дорожко!

– «Варька-бандеровка!» – изумился я, об этой женщине, грозе местных браконьеров, ходили легенды. Прежний смотритель так прямо и предупредил меня:

– Ты, с Варькой-бандеровкой, не связывайся! Себе дороже будет! Сказано – пять килограммов рыбы можно выловить – лови, да взвешивай! Она за сто лишних граммов оштрафует и не поморщится!

Рыбы мне много не надо было, да и рыбачить в речке было просто: во время нереста рукой бери. Возле метеостанции бережок был высокий, а вот противоположный берег – низкий, весь в камышах да зарослях. Можно было целый авианосец спрятать! Насчёт авианосца я, конечно, пошутил, а вот браконьеры там прятались. И стоило мне подтянуться по тросу к бетонному столбу на другом берегу, как все их лодки были, как на ладони!

Не знаю, почему прежний работник метеостанции не разрешал инспекторам рыбной охраны пользоваться такой смотровой площадкой, а ко мне они ещё не обращались.

Это я потом выяснил. А сейчас, пожимая протянутую руку, удивился крепкому, рукопожатию.