Чортушка

Выходятъ изъ-за службъ: Муфтелъ – прямо идетъ къ Антипу – и Хлопоничъ – остановился, и бес?дуетъ запанибрата съ Лаврентiемъ Ивановичемъ.

Муфтель. Ты зач?мъ же къ намъ пожаловалъ, д?дъ? Наскучило на вол??

Антипъ. На вол?, сударь Карла Богданычъ, никому наскучить не можетъ. Но желательно успокоить свои кости въ родной земл?.

Муфтель. Въ земл?? Ишь, какой прыткiй. Земля, д?дъ, это – глядя по покойнику. Землю, д?дъ, надо заслужить. Велитъ князь, попъ хоть медв?дя отпоетъ съ церемонiей. Не велитъ, и святому не дастъ погребенiя. Такъ и будешь валяться поверхъ земли, какъ падаль.

Антипъ. Люди не приберутъ Богъ приберетъ. Это все какъ вамъ будетъ угодно.

Муфтель. Не изъ робкихъ, однако. Князь теб? не страшенъ?

Антипъ. Что мн? можетъ сд?лать хотя бы и князь? Живу осьмой десятокъ. Хуже смерти ничего не будетъ, a смерти я не боюсь. Даже очень ея желаю. Самое время, Карла Богданычъ. Зажился.

Муфтель. Смотри, старикъ: не пришлось бы готовить спину для расчески.

Антипъ. Да меня и драть-то не по чемъ. Пори, другъ, коли сов?сть не зазритъ. Хлопай плетью по костямъ! Все равно, что на муху съ обухомъ.

Муфтель. Жди, доложу… Что y насъ сегодня въ запискахъ? Господи Боже мой! Двадцатый годъ ежедневно хожу на рапортъ, a в?рите ли, господинъ Хлопоничъ, не могу, чтобы руки не дрожали.

Хлопоничъ. Стало быть, въ д?тств? куръ воровали, оттого.

Муфтель (смотритъ въ бумаги). Между прочимъ, господинъ Хлопоничъ, им?ю докладъ о потравъ вашимъ скотомъ нашего лужка.

Хлопоничъ. Хи-хи-хи? Какая же моя потрава? Ваши объ?дчики захватили мой скотъ на моей же земл?.

Муфтель. На спорной-съ.

Хлопоничъ. Ну! Какая она спорная, Карлъ Богдановичъ? И д?дъ мой влад?лъ, и прад?дъ.

Муфтель. Ужъ это вы князю объясняйте, a мн? отъ него вел?но, что потрава ваша.

Хлопоничъ. А я спорить, что ли, буду?

Муфтель. Взыщемъ съ васъ штрафъ.

Хлопоничъ. А я заплачу. Хоть и не за что, a заплачу. Я противъ князя не спорщикъ. Угодно его сiятельству, чтобы я былъ виноватъ, виноватъ! Угодно, чтобы платилъ – плачу! Двадцатил?тнимъ покровительствомъ удостоенъ и ни разу имъ словечкомъ единымъ не поперечилъ. Помните, какъ онъ, князинька нашъ, свояченицу мою увезъ, Ольгу Филаретовну?

Муфтель. Это – черномазенькую? На блоху была похожа?

Хлопоничъ. Ничего не на блоху. Им?ла б?локурую косу блондинъ и глаза синiе, какъ жандармскiй мундиръ.

Муфтель. Мало ли ихъ y насъ перебывало? Запамятовалъ.

Хлопоничъ. Прямо изъ дома моего онъ ее выхватилъ, изъ-за имениннаго стола. Въ мою же медв?жью шубу завернулъ, фюить! По?хали!.. Что же? Я разв? протестовалъ? Бери! Шубу – такъ шубу! Свояченицу – такъ свояченицу! Твой есмь! взысканъ, благодарю!

Муфтель. Да, капиталецъ отъ князя собрали немалый.

Хлопоничъ. Не таю: собралъ. Потому что князь майской гроз? подобенъ: накажетъ на грошъ, наградитъ на полтину.

Муфтель. Не очень на грошъ: ищемъ съ васъ семьдесятъ три рубля пятьдесятъ четыре копейки.

Хлопоничъ. Заплачу. Безъ мал?йшаго колебанiя и разговора. Съ признательностью. Съ сильнымъ не борись, съ богатымъ не судись. Такъ-то, Карлъ Богдановичъ.

Князь Дмитрiй въ припрыжку б?житъ съ подъ?зда; за нимъ бонна, нянька, Олимпiада и Серафима.

Хлопоничъ. Князенька нашъ молодой! Дому сему насл?дникъ! Все ли въ добромъ здоровьиц?? Солнышко наше красное! Ручку пожалуйте!

Нагибаясь къ князьку, становится почти на кол?ни.

Муфтель (смотритъ въ бумагу). Расходъ къ утвержденiю на перекрытiе садоваго павильона, ибо въ спальной княжны Зинаиды Александровны оказалась течь…

Страшно морщится и вздыхаетъ.

О княжн? докладывать… О-хо-хо-хо-хо-хо… о княжн?…

Чешетъ переносицу карандашемъ и, отойдя къ Олимпiад? и Серафим?, горячо говоритъ съ ними.

Князь Дмитрiй. Хлопоничъ! Я буду казакъ, a ты лошадь.

Хлопоничъ. Изв?стно, что лошадь, князинька, св?тикъ мой золотой! Го-ги-ги-го! Во вс?хъ статьяхъ сущая лошадь.

Князь Дмитрiй (взбирается ему на спину). Ты, Хлопоничъ, будешь с?рая лошадь.

Хлопоничъ. Въ яблокахъ, ангельчикъ?

Князь Дмитрiй, подумавъ. Въ яблокахъ. Пошелъ въ садъ!

Хлопоничъ. Ги-ги-ги-го!

Увозитъ князька. Бонна и нянька сл?дуютъ за ними.

Олимпiада. Н?тъ, батюшка Карлъ Богдановичъ. Во всемъ другомъ рады служить съ великимъ удовольствiемъ, a въ этомъ – извините.

Серафима. Вамъ самимъ хорошо изв?стно, что князь зв?ремъ становится, когда ему говорятъ о княжн?…

Олимпiада. Своя рубашка къ т?лу ближе.

Серафима. Онъ спину-то подъ бархатъ отд?лаетъ и съ разводами.

Муфтель. Пожал?етъ красавицъ!

Олимпiада. Какъ же!

Серафима. Жал?лъ волкъ кобылу, оставилъ хвостъ да гриву!

Олимпiада. Разв? y него челов?ческiя чувства? Была бы д?вка, a которая…

Серафима. Онъ насъ, поди, и по именамъ-то не знаетъ.