Питерские контрабандистки

– Всякий то норовит отщипнуть у тебя кусок себе; со всяким то делись; от всякого то бойся доноса. Получишь дорогой, фартовый товар – думаешь: вот наживу сто на сто. Куда там! Не тут-то было! Как начнут рвать направо, налево подлипалы всякие, – благодари Бога, если останется в свою пользу двадцать процентов: остальное – так вот все само, в руках твоих, зримо и растает… Не будь у меня племянниц бедных, давно бы бросила. Племянницам хочется хорошее приданое дать… Вот, нет ли у вас женишка? – засмеялась она.

Я ответил ей в тон:

– Как не быть? У вас товар, у нас купец. Охотников взять красивую невесту с деньгами в Петербурге сколько угодно. По многу ли сулите?

– Да уж куда ни шло, по большой красненькой на каждую расшибусь.

– По десяти тысяч? Ого!

– А для хорошего человека, если с ручательством, что верный – не обидчик, пить не станет и девку не заведет, можно и прибавить…

– Дина, да ведь у вас их с руками оторвут: по нынешним временам ваши племянницы – клад…

– Да уж я, что касательно домашнего интереса, люблю так, чтобы все было по-хорошему… Да… Награжу всех, выдам, устрою – и забастую. Мне, старухе, много не надо. Сохраню себе малый кусок. Авось, буду сыта.

– По монастырям, поди, станете ездить? Грехи замаливать?

Дина сжала губы.

– Не очень то я, знаете… Не охотница… Нет, просто на покой хочу… Ну, буду у племянниц гостить, от одной к другой ездить… Ничего, они у меня добрые, любят меня, не поскучают…

Дина – контрабандистка настоящая. Но огромный спрос на всякого рода запретный товар породил в Петербурге особые промыслы контрабанды мнимой, притворной: таков уж наш цивилизованный век, что даже контрабанда – и та стала жертвой фальсификации.

Обедая у иных петербуржцев, вы часто замечаете на столе бутылки со странными ярлыками, непохожими на этикетки обычно ходовых фирм. Содержимое бутылок иногда оказывается никуда негодным месивом, а то вдруг случайно выпадает – нектар. В последнем случае, вы, конечно интересуетесь:

– Где вы достаете такую прелесть?

Хозяева улыбаются таинственно.

– Это секрет.

В настоящее время – уже секрет полишинеля, потому что он неоднократно обнаружен, уличен, выведен на свежую воду и даже, кажется, побывал под судом.

К вам является неопределенное существо женского пола, полудама, полубаба.

– Что вам?

Существо оглядывается с видом заговорщицы.

– Дельце к вам… В особенную поговорить хотелось бы…

– Лиза, выйдите… Ну-с?

– Наслышаны мы, что у вас бывает много гостей.

– Случается… Так что же?

– Стало быть, вина у вас много идет… В магазинах берете? Дорого оно в магазинах-то. Да и нехорошее. Чистого вина нонче днем с огнем не найдешь в магазинах. Либо надо платить бешеные деньги…

– Совершенно верно. Дальше?

– Хочу вам предложить: не пожелаете ли, чтобы я вам поставляла вина? Самых высших сортов, за чистоту и качество ручаюсь; если не понравится, хоть и денег не платите.

– А как дороги?

– По рублю бутылка огулом.

– Какие марки?

Баба-дама называет очень высокие заграничные вина: шамбертен, мутон-ротшильд…

– Ну, голубушка, – рекомендуете вы ей, – проваливайте, откуда пришли, и благодарите Бога, что я не зову полицию. По рублю за бутылку продавать мутон-ротшильд в состоянии только вор: очевидно, вина ваши краденые.

Баба-дама, ничуть не смутясь, возражает:

– Никак нет. Как можно, чтобы краденые? Мы только что без патента торгуем, а на каждую партию, которую будем доставлять, мы в полном своем праве.

– Как же так? Откуда вам достаются дорогие вина дешевле, чем они продаются на месте?

– А это вина, которые остаются из погребного отпуска на придворные обеды. Которые бутылки не поступают на столы, то экономия уже не возвращается обратно в погреба, но остается в подарок прислуге. Официанты делят вино между собой, а я у них скупаю и перепродаю. Вот-с и весь секрет, какое наше винцо выходит. И, стало быть, ничего в нем запретного нет, и совсем незачем вам беспокоить полицию.

– Если так…

Вы заинтересованы.

– Хорошо. Принесите на пробу несколько бутылок. Вино действительно превосходное…

– Благодетельница, волочите еще.

– С удовольствием. Но только, извините, могу доставить лишь большой партией. Бутылок этак в двести, не меньше.

– Ой, куда мне?

– Сударь, сами извольте рассуждать: по рублю за бутылку беру. По мелочам продавать – не стоит и мараться. На извозчиков, почитай, столько же проездишь, да на машину: ведь мы петергофские. А у вас винцо разойдется. Чего в доме не выпьют, с великой радостью разберут знакомые.

– И то правда. Хорошо. Доставьте двести бутылок.

Двести бутылок принесены. Они совершенно той же формы и с теми же этикетками, что пробные. Деньги заплачены. Продавщица исчезла. Вы хвалитесь приятелю:

– Вот попотчую тебя винцом. Слово даю: такого ты еще и не пробовал.

Приятель пьет и делает страшную гримасу.

– Бррр… Уж именно, что еще не пробовал!.. Кто тебя наградил этой бурдой?

Пьете. Ужас, что такое: и сусло, и уксус, и сивуха.

– Должно быть, испорченная бутылка, плохая пробка… Откроем другую.