Избранный Декамерон. Лучшие эротические истории

– А черт его разберет, у баб ведь на одну дырку – ха-ха-ха – больше, чем у мужиков, да к тому же дырки эти рядом расположены, так что я толком и не понял – куда. Главное – мне было приятно.

Его рассказ меня, понятное дело, корежил, однако тут я вспомнил, что Володька-то на зону ушел совсем еще мальчишкой, поэтому первые опыты секса он познал там с мужчиной-гомосексуалистом, то есть по-простому с пидором.

– Постой-постой, а ты вообще раньше с бабой-то трахался когда-нибудь? – спросил его я.

– Да было пару раз… – неохотно стал припоминать Володя. – Когда после второй ходки откинулся. Мне, если честно, не понравилось, капризные они очень, и тогда я стал по городу знакомых пидоров отлавливать. А сейчас вот хорошо бабу прочувствовал, с бабой тоже неплохо. В рот, правда, брать отказалась, сказала: час всего знакомы, а ты уже хочешь всё разом.

Я рассмеялся:

– Если завтра придет, еще раз предложи, наверное, уже не откажет. Как старому знакомому.

Мы посмеялись этой шутке, а вскоре, допив чай, улеглись спать; в двери, к нашей радости, больше не стучали.

Глава четвертая

Проснувшись на следующий день около восьми утра, я оставил напарника в вагоне спящим, а сам отправился на станцию. Выведал у станционного начальства, что на винзавод нас поставят не раньше чем через денек-другой, так как там уже стояли вагоны под сливом, а короткая рампа не позволяет принимать больше двух вагонов одновременно. Радуясь такому повороту событий, я продолжил свой путь и вскоре углубился в микрорайон, расположенный за станцией. Планировка этого района города не радовала глаз: он по большей части был застроен одно и двухэтажными зданиями, преимущественно деревянными, а единственным, заслуживающим моего внимания, оказалось здание столовки. Я еще названия её не разглядел, а желудок уже среагировал на донесшиеся до моего носа запахи голодными позывами, и я, решительно преодолев двойную утепленную пленкой дверь, вошел внутрь.

Выкрашенное в темно-синий мертвенный цвет помещение столовой, освещенное двумя слабосильными лампочками, висевшими под самым потолком, имело довольно унылый и неуютный вид, и я, уже не обращая внимания на интерьер, включавший в себя десятка два столиков с изгрызанными алюминиевыми столешницами и изрезанными ножами стульями вокруг них, направился к святому месту любой столовой – раздаче. Уборщица, чей огромный квадратной формы зад, обтянутый синим халатом, преградил мне путь, перемещалась по столовой виртуозно размахивая веником, словно каратист Брюс Ли – нунчаками; золотистая пыль, следуя за ней, облаком поднималась в воздух, никак не улучшая и без того хмурую атмосферу помещения. Раздача сияла девственной пустотой, и я свернул к кассе, за которой сидела среднего возраста кассирша – еще одна весьма упитанная дама.

– У вас сегодня что, санитарный день? – спросил я ее, кивая на уборщицу.

– Нет, работаем как обычно, – ответила она, холодно оглядев меня с головы до ног. (Одет я, надо признать, был довольно просто, а у нас, как вы знаете, встречают по одежке). – А что, вы чего-нибудь хотели?

– Да, обыкновенное дело, – в тон ей ответил я, – хотел бы чего-нибудь поесть. – И я кивнул на пустую раздачу.

– А чего именно? – смягчилась кассирша, выплывая из-за кассы.

– Ну не знаю, – сказал я, – каши там манной горячей, можно и творожка со сметаной, или хотя бы яичницу.

Кассирша широкой шаркающей походкой проследовала к огромному холодильнику-шкафу, открыла его, сунула внутрь руку, достала из его недр тарелку и поставила передо мной: на меня глянули два огромных мороженых серо-желтых глаза под названием «глазунья».

Я усмехнулся:

– И это все?

– Ну, есть еще блинчики с творогом, – выдавила из себя кассирша и развела руками. – Тоже в холодильнике. Вчерашние.

Ситуация все больше веселила меня.

– Так вы что же, завтраком людей здесь не кормите? Где горячее на мармитах, где образцы дежурных блюд, где, наконец, повар с приветливой улыбкой на лице?

– Вы… вам что, повара позвать? – слегка растерялась под моим напором кассирша.

– Нет, пожалуй, лучше сразу шеф-повара, – повысил голос я, заметив, что из глубин кухни выглядывает еще одна женщина в белом халате. – Подайте мне сюда заведующую производством – срочно, скажите, что она приглашается на личное расцеловывание за большие достижения в части обслуживания населения в сфере общественного питания.

Третья по счету женщина, обнаруженная мною в столовой, вышла в зал и, одергивая по дороге халат, направилась в мою сторону. Увидев ее, я смолк, а мой воинственный пыл мгновенно угас: она была молода, до тридцати, хороша внешне, сквозь тонкий нейлоновый халат угадывались гибкие формы ее пропорционально сложенного тела, а симпатичное лицо, обрамленное вьющимися светло-русыми волосами до плеч, улыбалось.

– Здравствуйте, я здесь заведующая производством, а вы кто, простите, будете? – кокетливо спросила меня женщина.

– Здравствуйте, очень приятно, я буду простой советский гражданин, можно сказать, труженик, в данный момент натурально умирающий от голода, а меня тут… позавчерашней отмороженной яичницей кормить собираются.

– Вы случайно не?.. – с еще более располагающей улыбкой спросила женщина, и я, поняв, что она хочет спросить, не проверяющий ли я, выпалил: