Непокорный зверь

Примерно через час стадо подошло к изгороди большого загона, где можно было остаться на ночь. С внутренней стороны частокол наполовину был засыпан землёй, чтобы его не повалил сильный ветер. Судя по тому, что двухметровые брёвна находились на своих местах, вчерашний кашид не смог ничего разрушить.

Торнам подобные загоны, в принципе, не требовались, поскольку естественных врагов у них почти не было, да и те обитали преимущественно в лесах. Изгородь нужна была самим аборигенам, которые не любили ночное бодрствование, и не умели сторожить скот. Они опасались, что их свободолюбивые животные разбредутся по округе, пока все погонщики спят.

Когда стадо оказалось в загоне, рабы закрыли широкий проход парой длинных брёвен и отправились на сбор травы и сухих навозных лепёшек для костра. Винтар в свою очередь скинул с торна мешки с продуктами и бурдюки с чистой речной водой. Потом открыл один из них и вдоволь напился. На особый привкус местной воды он старался не обращать внимания, как и на окружающие его неприятные запахи животного пота и экскрементов.

Подхватив с земли пару тяжёлых мешков, Винтар зашёл под деревянный навес, примыкающий к одному из углов изгороди. Там надсмотрщики уже пытались разжечь огонь в очаге. Очередной день близился к финалу. Наконец-то пришло время отдыха.

Глава 4

Размеренно вдыхая прохладный утренний воздух, Винтар Прэт легко бежал вокруг изгороди загона, где в это раннее время продолжали крепко спать аборигены и их торны.

Случайный наблюдатель мог бы подумать, что небесный раб бдительно сторожит стадо животных или охраняет покой надсмотрщиков. Но всё было совсем не так.

Винтар за несколько часов успел выспаться, и теперь совершал длительную пробежку перед началом основных упражнений. В свободное время он часто тренировался в умении владеть деревянным посохом. Это позволяло защитить себя от нападок других рабов. Такое уже бывало, когда он попал в группу погонщиков скота, и они пытались отобрать у него еду. Получив в борьбе с аборигенами немало ушибов, Прэт пожалел о том, что давно не вспоминал армейскую молодость, и пообещал себе, что такое больше не повторится. Пришлось поднапрячься.

Плохая физическая форма, а точнее, её полное отсутствие, несколько раз подводили Винтара, пока он не решил применить старые боевые приёмы. Вспомнить их было нетрудно, но использовать в реальной схватке, когда нападают сразу два или три противника, это совсем другое.

Это вам не в генштабе управлять передвижением космических войск или заниматься другими вопросами военной бюрократии. Если на Земле у Винтара были надёжные андроиды-телохранители, и он мог не беспокоится о личной безопасности, то здесь вся жизнь зависела только от него самого. От силы мышц, быстроты реакции, выносливости и умения себя защитить.

За время, прожитое в племени Шаду, кулаки и плети надсмотрщиков не раз били его тело, но реальная смерть от рук аборигенов ему пока не грозила. Тем не менее, готовить себя к подобным неожиданностям нужно было регулярно.

На восточных пастбищах, прилегающих к территории враждебного племени, Прэту особенно могли пригодиться знания рукопашного боя и другие умения. Поэтому тренировки он старался проводить ежедневно. Аборигены знали о его занятиях, но относились к этому безразлично. Они были уверенны, что раб никогда не сможет стать настоящим воином. А другого смысла в подобных тренировках аршальцы не видели, и в свободное время предпочитали отлёживать бока.

Винтар тоже не думал, что погонщик каким-то образом может войти в сословие буталов. Но иных способов хоть как-то изменить унылую рабскую жизнь он не знал. По крайней мере, сейчас. А что будет дальше, он мог лишь догадываться…

Ещё оставалась надежда, что вольный торгаш всё-таки сдержит данное ему слово, и вернётся на Аршал через год по земному времени. Но, к сожалению, туземцы не имели никакого представления о таком сложном понятии, как время, а уж тем более, о часах. Максимум, что они могли, это считать дни между праздниками большого круга. Ещё они знали, что Цикл их ночного светила – составляет двадцать семь дней, а дневного – двести семьдесят дней, или ровно десять месяцев. Но Винтару это ни о чём не говорило. Будь у него многофункциональный браслет, проблем бы никаких не было. Но Тьер забрал у него коммуникатор ещё на корабле, пока он валялся без сознания.

Внутренние биологические часы подсказывали, что местные сутки короче земных. А значит, обещанный год может растянуться до полутора лет на этой планете. Так что Прэт никак не мог выяснить, через какое количество дней ему стоит ждать возвращения корвета «Блудный сын». Если, конечно, он вообще прилетит, учитывая преступную сущность контрабандиста…

На всякий случай, Винтар оставлял царапины на глиняной стене возле своей лежанки за каждый прожитый на Аршале день. Когда же их насчиталось больше одного месяца, он вдруг сообразил, как можно сделать простейшие водные часы, в которых каждая капля отсчитывала бы одну секунду. Правда, осуществить этот замысел оказалось не так легко, как думалось. Для этого нужны были две небольшие, но глубокие посудины. Ещё лучше – прозрачные банки, хотя стекло аборигены выплавлять пока не умели.

Убираясь как-то в доме катура, где скопилось много уличной грязи и пищевых отходов, Прэт совершенно случайно обнаружил в одном из углов три пустые баночки из полупрозрачного плестира. Судя по запаху, раньше в них был какой-то сладкий напиток. Как они сюда попали, понять было не трудно. Благодаря относительной прозрачности и форме, банки хорошо подходили для изготовления водяных часов.

Выбрав подходящий момент, когда ни один из надсмотрщиков за ним не наблюдал, Винтар спрятал за пазухой пару баночек и лоскут плотной ткани, которой здесь было в избытке. По сравнению с другими аборигенами, правитель племени жил в настоящей роскоши, в полной мере пользуясь всем, что покупал у звёздного торговца.

Прэт знал, что за кражу вещей из дома Гарша его могут высечь плетьми. Но затея с водяными часами стоила такого риска. Отлучившись на несколько минут в рабскую хижину, он спрятал находки под ворохом тростника. А вечером, когда все легли спать, почти в полной темноте стал мастерить часы.

В первую очередь с помощью железного наконечника стрелы, случайно найденного в уличной грязи, Винтар проделал в квадратном куске ткани маленькое отверстие. Затем налил в одну из банок воду из бурдюка, накрыл сверху тканью и перевернул над второй банкой. Сначала ничего не происходило, но когда ткань пропиталась водой, процесс пошёл. В полной тишине, нарушаемой лишь сопением и похрапыванием других рабов, он отчётливо услышал, как падают на дно плестировой тары капли воды.

«И раз, и два, и три….» – считал про себя Прэт, надеясь, что периодичность падения капель соответствует секундному интервалу.

Гравитация на Аршале была такой же, как на Земле. Так что условия подсчёта времени на обеих планетах должны быть одинаковы.

Когда одна тысяча восемьсот капель упали в нижнюю банку, что равнялось половине земного часа, Винтар прекратил счёт. К сожалению, емкость тары не позволяла вместить в себя часовой объем воды, но даже такой хронометр был способен помочь ему в определении продолжительности местных суток.

Слив из первой банки остатки воды, он поставил её вместе с куском натянутой ткани на нижнюю баночку и обмазал соединение мягкой глиной. Потом для надёжности обвязал получившееся изделие по вертикали тонкой верёвкой.

Оценить работоспособность водяных часов в ночном мраке было нереально. Следовало дождаться утра и полного высыхания глины, чтобы избежать протечек. Однако, следующие несколько дней были пасмурными, а без света Этшианы и фиксации точки отсчёта начинать использование часов не имело смысла. Лишь пятый день обещал быть ясным, судя по звёздному ночному небу.

Как только первые лучи дневного светила пробились в щель между брёвен хижины, Прэт перевернул самодельные часы. Вода из верхней банки тут же стала капать в нижнюю… Первые тридцать минут пошли.

Поселение аборигенов уже начало просыпаться, но за рабами ещё никто не явился. Поэтому надсмотрщики не видели, чем занимается Винтар.

Он спрятал часы за пазухой, надеясь, что они не развалятся во время работы. Но риск был не только в этом. Кто-то мог заметить в его руках необычную вещь. А поскольку аршальцы очень завистливы, ради интересной безделушки они были готовы пойти на многое. Другим рабам доверять и вовсе не стоило. Эти пленные туземцы за лишний кусок лепёшки могли сдать чужака с «потрохами»…

Решение проблемы нашлось довольно быстро. Когда к невольникам заглянул один из надсмотрщиков, чтобы вывести их в поле, Прэт притворился, что у него сильно болит живот и кружится голова. Он даже несколько раз демонстративно упал на землю, всем своим видом показывая, что вновь чем-то заболел.

Абориген не мог определить, врёт небесный раб или нет, так как расстройство желудка у него случалось и раньше. Поэтому надсмотрщик решил оставить Винтара в покое до завтрашнего дня. Звать целителя он не спешил. Лечение невольника, как и наказание за отказ от работы, в данном случае было одним – отсутствие еды. День-другой на строгой диете, и всё само пройдёт.

Как только аршальцы скрылись из вида, Прэт вытащил из-под лежанки часы и проверил уровень воды в верхней баночке. Там её оставалось совсем немного.

Теперь, при нормальном освещении, он смог пересчитать количество капельных секунд в необычном хронометре. Всё сходилось. Заодно он с помощью наконечника стрелы сделал на каждой банке отметки, соответствующие пятиминутным отрезкам времени. Оставаясь в хижине в течение следующих суток, и не смыкая глаз даже ночью, Винтар переворачивал водные часы по мере необходимости.

Определять уровень воды в темноте ему помог огонь очага, который он поддерживал, пока другие рабы крепко спали после тяжёлых дневных трудов. За каждый прошедший час он оставлял на стене жилища по одной царапине. К утру их насчитывалось уже два десятка.

На рассвете Прэт вновь стал ждать восхода Этшианы. Как только первые лучи светила рассеяли полумрак хижины, он поставил на нижней банке часов ещё одну метку. Она определяла последнюю минуту… Таким образом, Винтар узнал, что продолжительность аршальских суток составляет ровно двадцать один час, сорок минут с вероятной погрешностью в полтора десятка секунд. На это могло повлиять множество различных факторов. Но главное, он всё-таки сделал. Теперь, используя полученный результат, он без особых проблем мог вычислить день, когда на планете должен совершить посадку корабль контрабандиста.

Конечно, по разным причинам небесный торговец мог задержаться, но аборигены говорили, что он всегда держит слово. А именно, всегда привозит то, что просит у него Гарш. Жаль только, что Тьер никогда не прилетал сюда в один и тот же день. Иначе Прэту не пришлось бы переводить время местных суток в количество аршальских дней, равных одному земному году.

После всех подсчётов водяной хронометр ему был не нужен. А чтобы его не уличили в воровстве плестировых банок, он закопал часы в землю возле выгребной ямы. Там их точно никто не найдёт.

Над западным горизонтом медленно затухали последние искры незнакомых звёзд, среди которых в сотнях световых лет отсюда находился жёлтый карлик под названием Солнце. Не так уж давно Винтар чуть не погиб от его жгучих лучей, а теперь гадал – сможет ли когда-нибудь вновь увидеть родное светило и Землю. А главное, помогут ли ему расчёты местного времени не пропустить день возвращения «Блудного сына».

Прэт тяжело вздохнул, мотнул головой, отгоняя воспоминания, и присел отдохнуть на землю. Среди высокого кустарника, находившегося в полусотне метров от загона торнов, раздался тревожный писк какого-то мелкого животного. Потом всё стихло, если не считать скрежета, издаваемого местной разновидностью жуков. Однако, эти привычные утренние звуки человеческий слух Винтара почти не воспринимал.

Закончив короткую передышку, Прэт перешёл к другим видам физических тренировок, в том числе, с использованием крупных булыжников. Он нашёл их на краю земляного вала, подпиравшего изгородь загона. Разумеется, такие занятия не могли сравниться с упражнениями в тренажерном зале, но ничего лучше здесь всё равно не было. А поскольку большинство аборигенов были тяжелее и сильнее его, Винтар не имел права оставаться слабаком, несмотря на свой возраст.

Сбивая посохом погонщика ветви с окружающих кустов, совершая прыжки и нанося удары ногами в тело мнимого противника, он интуитивно чувствовал, что всё это ему когда-нибудь пригодится. Если знакомые аршальцы к Прэту уже привыкли, и лишний раз не донимали, то чужаки из соседних племён при встрече легко могли продырявить его копьём или саблей. Вряд ли он заинтересовал бы их, как раб, пришедший с небес.

Тренировки продолжались до тех пор, пока за частоколом не раздался грубоватый голос одного из надсмотрщиков.

– Эй, мэтшун, ты опять своей палкой воздух гоняешь?!

Почему не спишь, как другие рабы?

– Да, Арухт, – извиняющимся тоном отозвался Прэт и подошёл ближе к аборигену. – Мне с утра не спалось. Вот я и решил на рассвете посторожить твой сон, и сон наших торнов. Я охранял загон от нападения врагов, как самый трудолюбивый раб.

Надсмотрщик явно не заметил издёвки в сказанных словах. Поэтому насмешливо крякнул, и беспечно возразил:

– Трусливые яронцы уже давно не беспокоили нас, и не угоняли наше стадо в свои земли. В прошлый раз мы хорошо их наказали, вернули всех торнов и захватили в плен больше десятка врагов. Так что они ещё не скоро осмелятся сюда прийти. А если они снова появятся, мы свернём им шеи!

– Тебе лучше знать, Арухт, – согласился Винтар, – но, если ты не против, я останусь здесь, пока вы все не проснётесь. Буду наблюдать за холмами.

– Ладно, мэтшун, если тебе не спится, можешь и дальше охранять наш сон.

Этшиана только начинает выползать из-за гор, и торны вставать пока не собираются…

Голова надсмотрщика вновь скрылась за остроконечной изгородью, оставив небесного раба наедине с самим собой.