Костюм

– Нажрутся, делопуты! Я – водитель. А вот кто ты, это другой вопрос.

– А где я?

– Приехали. Куда тебе? Мы почти в центре стоим, чуть не отвез тебя в гараж, спал бы дальше.

– Не шуми, мужик, ты чё, ослеп, на депутата орешь! Где мы?

– В Москве, в самом ее центре, вставай. Посмотри!

– В Москве? Дома? Ты говорил – дома?

– А Москва, что тебе, не дом что ли? Адрес говори.

Ну, очень тяжело было вот так просыпаться. Где – где, а в Москве Виктору точно было нечего делать, но не скажешь же, что бы тебя везли на вокзал. Выйти с кейсом, полным денег тоже нельзя. Вон на улице ни одной живой души, кроме полицейских луноходов с мигалками. Выйдешь, заберут, и рассказывай, где деньги взял.

– Ну, проснулся, давай адрес диктуй, я тоже устал, думаешь, я успею выспаться до следующей командировки.

– Не нервничай, тут дело такое, когда уезжал, с женой поругался и очень серьезно, думаю все, хватит. А тут… – и Виктор похлопал по дипломату.

– Так бы и сказал, а то я адреса твоего не нашел, когда распорядитель выходил.

– Да я и не оставлял, знал, что надо будет возвращаться в другое место, а сейчас не соображу, может и туда не надо.

– Точно, спешить не надо, из огня да в полымя. Давай, я тебя в гостиницу определю, есть такая. Вашего брата выручает, да и нашему покуражиться дает.

– Очень хорошо, надеюсь не очень убогая?

– Убогая? 800 баксов – самый дешевый номер.

Автобус лихо рванул с места, и буквально через полчаса они подъехали к розовому зданию, больше похожему на немецкий домик фермера, чем на гостиницу. Виктор на такие домики насмотрелся, путешествуя по Европе. Видно было, что это архитектурное произведение строили поляки в немецком стиле: розовый с керамической черепицей крыши. Виктора встретили, как подобает, инкогнито, не спрашивая его должности и фамилии. За номер он отдал 800 баксов, посетовав на финансовые трудности в столь поздний час. Пожав добрейшему водителю руку, Виктор удалился в номер.

В номере Виктор поскорее нырнул в кровать и попытался поскорее избавиться от действительности, стараясь побыстрее увидеть цветную реку и желтые берега. Он жаждал встречи с Морфеем, который не спешил посетить его. Виктора начинало раздражать его состояние, лучше бы его отвезли в гараж, а утром он ускользнул бы на вокзал.

– Морфей, приди! Ты нужен мне, ты никогда не приходишь, когда так нужен, чтобы разобраться в самом себе. Ну, где ты, Морфей?

Виктор решил, что, скорее всего, этот Бог сна сегодня не придет и, долго не мучаясь, пошел откисать в ванну. Вода приводит в чувства и делает мысли легкими, как и тело. Виктор четко принял решение дождаться дневного движения общества и, покинув это заведение, добраться до вокзала и уехать домой. Но для начала к Саше, а от него начинать воевать с поселившейся у него вампиршей.

Вволю наплескавшись, лжедепутат включил телевизор и, открыв банку пива, решил скоротать время за просмотром телепередач. Благо спутниковая антенна позволяла не останавливаться на просмотренном. Так, прыгая по передачам, Виктор допрыгал до семичасовых новостей по одному из московских каналов. На голубом экране он увидел себя, выступающего с речью перед собравшимися людьми. Он не только увидел, но и услышал отрывок из своего монолога, и бурные овации снова напомнили ему минуты блаженства и его величия. Но все проходит, а факты остаются, и вот такой факт Виктор вряд ли ожидал. Его теперь будут крутить целый день, и могут начать узнавать на улице. Тело Виктора сжалось, сердце забилось чаще, он уже начал понимать, что его безрассудство привело его к черной пропасти и говорит, что надо прыгать.

Стук в дверь заставил Виктора отойти от пропасти и спросить кто там. Портье сообщил, что привез завтрак.

– Но я не заказывал завтрак.

– Извините, но мужчина из 375 номера распорядился для вас.

«Водитель», – промелькнула догадка, – «остался покуражиться или тоже устал». Виктор открыл дверь. В комнату заехал столик с завтраком, и шустрый коридорный быстро удалился. Виктор не успел дать ему чаевых, хотя пошел к костюму с целью найти купюру небольшого достоинства. Пока Виктор возился в кармане, взор его блуждал по пиджаку и остановился на значке депутата. «Значит, я его вчера не снял и брал номер во всем своем бестолковом величии. Завтрак – это не водитель, а очередной проситель». Так оно и было. На столе рядом с подносом лежала визитка с фамилией Оганесян прииск «Золотая Жила».

– Очень хорошо, – беседовал сам с собой Виктор, – этот захочет землю, недра и мою душу в придачу. Душу могу завернуть и подать, а вот землей и недрами не распоряжаюсь. Определенно, мне совсем надоело жить, надо убегать.

Просто так, ради интереса он открыл салфетку, открыл крышку подноса, взял вилку, попробовал на вкус, потом попробовал все, что было на столе, запил шампанским и уже не смог остановиться. Завтрак, совсем не интересующий Виктора, был полностью уничтожен. Теперь-то точно можно покидать столь гостеприимное заведение. На столике зазвонил телефон.

– Виктор Семенович, извините, ради Бога, это вас беспокоит администратор гостиницы. Скажите, будьте так любезны, за вами заедут, или вы соизволите воспользоваться нашей машиной? У нас не хуже, чем ваши. Нам бы не хотелось вас обнаружить. Как нам стало известно от вашего вчерашнего сопровождающего, вы здесь инкогнито. У вас проблемы на личном фронте, – в трубке прокашлялись, – извините, конечно, это дело житейское.

Имя, отчество, они уже все знали. Ну да, водитель, телевизор.

– Вы правы, извините, не знаю вашего имени, но лучше, наверное, вашу машину, а своим на работе скажу, что ехал на метро, как все нормальные горожане, – и Виктор попытался засмеяться. Его смех поддержали на том конце провода.

– Когда подать машину?

– Подавайте к 9 часам, можно не с парадного?

– Конечно, конечно. Вас проводят. Выходите к 9 часам. Спасибо за доверие. Извините, конечно, но мы организация не государственная, час аренды нашей машины с водителем стоит 500$. Надеюсь, для вас это совсем не дорого, мы принимаем кредитные карты любых банков.

– Все нормально, не стоит беспокоиться. Я расплачусь наличными. Прошу вас не беспокоить меня до 9:00.

– Упаси Господи, и муха не пролетит в вашу сторону без нашего ведома.

Виктор, поблагодарив, положил трубку.

«Очень хорошо, уйду через черный ход и уеду, на вокзал, конечно, не получится, поеду в Думу, а оттуда уйду пешком и все». Съеденный завтрак и выпитое шампанское в совокупности со звонком приподняли жизненный тонус лжедепутата. Он даже попытался что-то пропеть или промычать.

Кейс! Полный! Набитый до отказа! Виктор и гладил его и целовал, и плясал какой-то танец вокруг него, его мозги затуманились содержимым этого чемоданчика. Можно представить себе, что делает с человеком «ядерный» чемоданчик, если набитый деньгами практически лишает здравого ума, и хочется пуститься во все тяжкие…

Мысли Виктора были уже в теплых странах с экзотическими названиями, и в постели с пышногрудой красоткой, и в автосалоне перед выбором суперавтомобиля, и на заводе, приобретенном им по случаю. Он предавался вполне реальным мечтам, держа в руках чемоданчик с деньгами. Он не знал, сколько там денег, но был уверен, что на половину его желаний хватит точно. Бог с ней, с этой квартирой, за которую надо еще столько отдавать, что половина кейса точно опустеет. Бог с ней, с живущей в этой квартире бестией, ее оттуда выгонят, и он надеялся, что очень скоро. Бог со всем тем, что он вдруг захотел бросить. Он уедет на юг, купит домик и будет ловить рыбу в море и все. Все решено, так он и поступит. Звонок телефона резко вывел Виктора из транса.

– Алло, Виктор Семенович, извините, но за вами через 10 минут зайдут, будьте готовы, удачного дня, еще раз извините.

Господи, расселся тут. Надо одеваться и уезжать к своей новой мечте или старой, но до этого времени дремавшей внутри него, на самом дне его сознания. Время, время, надо делать все быстрее, на улице XXI век, а он все мечтает. В дверь постучали.

– Сейчас выйду, – буркнул Виктор, глядя на себя в зеркало перед выходом.

Оставшись доволен своим внешним видом, он открыл дверь, но тут же хотел ее закрыть. Его ждали человек 20 и все, как только он сделал первый шаг, загалдели, наперебой представляясь и прося. Кто-то вставил ногу в дверной проем, кто-то ухватился за дверь так, что ее нельзя было сдвинуть и трактором. Виктор оторопел от такого наглого поведения. Стоять в проеме не было смысла, надо было прорываться. Но не тут-то было. Его пригвоздили к стене в коридоре.

– Я – Оганесян, вы должны меня принять и выслушать.

Как и где мог он его принять, да и всех остальных. Надо было хотя бы пообещать, может и отстанут.

– Успокойтесь, граждане, господа, я не могу вас здесь принять. У меня вообще нет собственного кабинета. Я работаю в группе.

– Да мы знаем, вы не волнуйтесь, вечером придете, и примите, мы тут проживаем, – хитро улыбался армянин.

Виктор хотел с ним согласиться и даже пообещать, что так оно и будет, но не успел этого сделать. Напротив его номера открылась дверь, и в дверном проеме он увидел ангела. Ангел, в виде красивой девушки, был окутан ярким светом, проникающим откуда-то сзади неё. Она стояла, разглядывая Виктора, распятого на стене коридора. Виктору показалось, что она что-то сказала, улыбнулась и, хлопнув дверью, пролетела мимо него, так и оставшегося прижатым к стене.

– Она что-то сказала? – спросил Виктор у коридорного, стоящего рядом с ним, продолжая смотреть вслед проплывающей по воздуху красоте.

– Она сказала, что так вам и надо, ну где еще в жизни можно встретить живого депутата?

– Да, но она мне улыбнулась, или мне показалось?