Невидимый свет

– Господин Доббель! Сегодня истек срок нашего договора. Я должен исполнить свое обязательство – вернуть вам нормальное зрение. Но вам тогда придется потерять вашу способность видеть движение электронов. Это все-таки давало вам преимущество в жизни.

– Вот еще! Преимущество быть живым аппаратом! Не желаю. Довольно. Я хочу иметь нормальное зрение, быть нормальным человеком, а не ходячим и болтающим гальваноскопом.

– Дело ваше, – усмехнулся Крусс. – Итак, начнем курс лечения.

* * *

Настал и этот счастливейший день в жизни Доббеля. Он увидел желтое, покрытое морщинами лицо Крусса, молодое, но злое лицо сестры, помогающей Круссу, увидел капли дождя на стеклах большого окна, серые тучи на осеннем небе, желтые листья на деревьях. Природа не позаботилась встретить прозрение Доббеля более веселыми красками. Но это пустяки. Были бы глаза, а веселые краски найдутся!

Крусс и Доббель некоторое время молча смотрели друг на друга. Потом Доббель крепко пожал руку Крусса.

– Не нахожу слов для благодарности…

Крусс отошел от кресла, приподняв правое плечо.

– Благодарить незачем. Для меня лучшая награда – успех в моей работе. Я же не шарлатан, не Вироваль. Вернув вам зрение, я доказал это всем; надеюсь, его приемная очень скоро опустеет… Но довольно обо мне. Вот вы и зрячий, здоровый, нормальный человек, Доббель. Можно позавидовать вашему росту, вашей физической силе и… что же вы теперь намерены делать?

– Я понял ваш намек. Я больше не ваш пациент и потому не должен обременять вас своим присутствием. Сегодня же перееду в отель, а затем подыщу себе квартиру, работу.

– Ну что ж, желаю вам успеха, Доббель.

Прошел месяц.

Однажды Крусса попросили сойти вниз, в вестибюль. Там стоял в пальто с приподнятым воротником и со шляпой в руке Доббель. Струйки дождя стекали на паркетный пол с полей его шляпы. Доббель выглядел уставшим и похудевшим.

– Господин Крусс! – сказал Доббель. – Я пришел еще раз поблагодарить вас. Вы вернули мне зрение. Я прозрел…

– Вы лучше скажите, удалось найти вам работу?

– Работу? – Доббель желчно рассмеялся. – Я прозрел, господин Крусс. Прозрел вдвойне. И я хочу просить вас… ослепить меня. Сделайте меня слепцом, навсегда слепцом, видящим только движение электронов.

– Добровольно подвергнуть себя ослеплению?! Но ведь это чудовищно! – воскликнул Крусс.

– У меня нет другого выхода. Не умирать же мне с голоду.

– Нет, я не сделаю этого, решительно отказываюсь! – горячо возразил Крусс. – Что подумали бы обо мне! И потом вы опоздали. Да. Занимаясь электроноскопом, я внес в него кое-какие конструктивные изменения, запатентовал и продал патент Всеобщей компании электричества. Теперь каждый человек может с помощью моего электроноскопа видеть электроток. И компания не нуждается в таких ясновидящих слепцах, каким были вы, Доббель.

Доббель молча надел мокрую шляпу и в раздумье посмотрел на свои сильные, молодые руки.

– Ладно, – сказал он, в упор взглянув на Крусса. – Они годятся по крайней мере на то, чтобы сломать всю эту чертову мельницу. Прощайте, господин Крусс! – и он вышел, хлопнув дверью.

Дождь прошел, и на синем осеннем небе ярко сияло солнце.

    1938 г.