Под небом Арктики

– Все полые части «Змея» наполнены водородом, – продолжала Фокина. – «Змей» не упадет; его отнесет за линию пожара.

– Однако ветер на юг, и «Змей» может упасть в пламя, – тревожно сказала Камнева.

– Внимание! – крикнул капитан. – Все по местам. Работу машин на полный ход!

Жуков побежал к своим моторам. Фома стал за штурвал. Капитан Симаков с Игнатом и Джимом отправились к капитанской рубке, под нею сгруппировались остальные.

Загудели моторы. «Тайга», дрогнув всем телом, медленно двинулась вперед. Скоро сухопутный корабль подошел вплотную к стене лиственниц. Дальше идти было некуда. Бешено загудели пропеллеры на носу.

– Неужели одной винтовой тягой можно двигать это чудовище? – спросил Игнат.

– На снегу можно, – ответил Симаков. – Здесь же пропеллеры только помогают: «Тайга» движется на колесах, которые вращаются при помощи моторов. Будет время, расскажу подробно. А кое-что и сами увидите.

– Рама! – крикнул он.

Впереди вездехода выдвинулась металлическая рама, укрепленная на низких колесах. Передние концы рамы были соединены тонкой металлической пластинкой. Позади пластины, на некотором расстоянии от нее, проходила металлическая труба. Она шла параллельно пластине и также соединяла своими концами боковые металлические стержни. Все вместе и составляло «раму», напоминающую связанные впереди, но очень широко расставленные оглобли.

– Ток! – продолжал командовать Симаков, наклоняясь к слуховой трубе.

Джим и Игнат увидели, как тонкая металлическая полоса впереди «оглобель» покраснела и накалилась добела. Полоса врезалась в лиственницу и прошла сквозь ее ствол с легкостью ножа, разрезающего масло. Соки дерева обратились в пар, вырвавшийся из разреза. Показался дымок. Но в тот же момент из трубы, находившейся за пластиной, через дыры начали вырываться струи пенистой жидкости, облеплявшей место среза. Вспыхивающее пламя тотчас тушилось. Шипение усилилось. Пар и дым покрыли электрический нож.

– Клешни!

Две пары рычагов, оканчивающихся железными клешнями, вынырнули откуда-то снизу. Дудин и Грицай ловко управляли железными руками. Клешни схватили дерево выше среза и отвалили в сторону. «Тайга» подвинулась вперед. Камнева, Фокина, Дубровина помогали Дудину и Грицаю направлять падение деревьев в тех случаях, когда «руки» не успевали вовремя сделать это. «Тайга» ощетинилась механизированными баграми, клешнями, рычагами.

Работа была напряженная, небезопасная, требующая большой ловкости и сноровки. Капитан время от времени справлялся по радио, с какой быстротой движется пожар. С вышки «Змея» ему сообщали об этом.

– В каком направлении лежит ближайшая граница леса? – спросил капитан змеевиков.

– Перед нами до горизонта сплошной лес, – отвечали со «Змея». Симаков нахмурился.

– Придется послать на разведку Анну, – сказал он.

– На авиетке «Стрекоза»? – спросил Игнат.

Капитан кивнул головой.

– Геолог-авиатор. Я вижу, вы тут универсалы, – сказал Игнат.

– Приходится, – ответил Симаков. – Анечка любит летать.

Он отдал распоряжение.

Через несколько минут «Стрекоза» уже взвилась почти отвесно над вездеходом, взяв курс на север, и скрылась за лесом. Вскоре она вернулась.

Симаков начал подсчитывать, что движется быстрее – «Тайга» или пожар. Судя по тому, как он мотал головой, итоги получались неутешительные.

– Ну, что? – спросил Игнат.

– Пожар нагоняет, – ответил Симаков. – А к вечеру ветер должен усилиться.

Пожар усиливался. Огонь, охватывавший все большее лесное пространство, сам создавал ветер. Он уже гудел по верхушкам деревьев, разнося едкий дым, но искр еще не было видно.

Над «Тайгой» затрещала и круто опустилась на палубу «Стрекоза». Возбужденная, раскрасневшаяся Анна Фокина указала кратчайший путь из леса.

День угасал. На небе зажигались первые звезды. Звери уже все пробежали, птицы пролетели.

– Теперь бы тучи, дождик, а небо, как назло, чистое, – ворчал Симаков.

Со «Змея» сообщили, что пожар делает прыжки: поднявшийся ветер переносит горящие сучья, ветки, вызывая новые очаги. Дело принимало нешуточный оборот.

Откуда-то вновь появились обезумевшие животные. Разные обитатели леса бежали вперемежку, не обращая внимания друг на друга. Становилось трудно дышать.

– Уложить трубу и роторы! – приказал Симаков.

Высокая труба ветросиловой установки оказалась складной. Она осела, словно провалилась. Роторы были положены набок, как пароходные трубы при прохождении парохода под мостом.

– Остановить моторы воздушной тяги!

Часть моторов затихла. Пропеллеры, покружившись на холостом ходу, остановились. Дудин и Грицай быстро сняли их и уложили внутрь корпуса.

– Дугу!

– Есть дугу! – по-морскому ответил Грицай.

В носовой части сухопутного корабля, над палубой, поднялись три металлические дуги, одна выше другой.

– Задраить иллюминаторы!

– Есть задраить иллюминаторы!

Джим и Игнат ожидали, что будет дальше. «Тайга» напоминала корабль перед наступлением циклона. Она готовилась вступить в борьбу с огненной бурей и стихией леса. Лес цепко держал в своих лапах, огонь упорно нагонял корабль.

Симаков глубоко вздохнул. «Тайга» была готова для штурма.

– Дать лесорезы. Полный ход! – раздалась новая команда.

«Тайга» быстро двинулась вперед, как танк в атаку. Накаленный добела резак подкашивал толстые стволы, и они падали в разных направлениях. Деревья, шумя, как морские волны, опускались прямо на «Тайгу», падали на дуги и по ним соскальзывали вниз. Иные падали поперек дороги. «Тайга» переползала, поднимаясь то носом, то кормой, как корабль при килевой качке. Иногда на пути наваливалось столько стволов, что приходилось отступать и снова двигаться, чтобы разбросать их.

– Это уже напоминает борьбу ледокола со льдом, – заметил Игнат.

– Да, но за ледоколом не гонится, по крайней мере, огненный смерч, – заметил Джим.

Совсем стемнело. Несмотря на шум моторов, треск падающих деревьев и шипенье огнетушителей, уже слышался гул настигающего пожара. Потемневшее ночное небо на юге становилось багровым. Мелкие искры пролетали над «Тайгой», как метеоры.

– Сюда может попасть искра, весь этот мусор необходимо убрать, – сказал Игнат.

– Ты прав, – ответил капитан. – Вот тебе и Джиму нашлась подходящая работа.