Ленинградец

Тип второй – тяжелые. Тоже двух видов: тяжелая противотанковая, уже с нормальным бронированием и орудиями калибра в 85–100 миллиметров. Кроме них необходимы тяжелые штурмовые самоходки для прорыва мощных оборонительных сооружений противника.

Товарищ Павлов, скажите мне, пожалуйста, сколько надо тяжелых снарядов и бомб для уничтожения хотя бы нескольких бетонных дотов?

– Я не могу сказать точно. В каждом конкретном случае надо учитывать особенности дотов: какой цемент, какова толщина стен и крыши. Кроме того, какова зенитная оборона и уровень мастерства наших летчиков и артиллеристов.

– Значит, много и без гарантии успеха. Теперь представляем себе, что против каждого артиллерийского дота противника находится минимум по две штурмовые самоходки с орудиями калибра в 122–152 миллиметров. Какие в основном орудия устанавливаются в таких дотах?

– У нас 45–76 миллиметров.

– Не думаю, что у других стран это сильно отличается. А теперь штурмовая самоходка выходит на дистанцию прямого выстрела, не обращая внимания на огонь орудий дотов, так как они не могут пробить ее лобовую броню, и затем стреляет прямой наводкой по амбразуре. Тут даже не нужны бетонобойные снаряды, достаточно обычных фугасных. Если стволы орудий или пулеметов выступают из амбразур, то тогда достаточно просто попасть рядом; если в глубине, то думаю, хотя бы пятым-шестым выстрелом они попадут в амбразуру.

И наконец, тип три – самоходная гаубица. Главный недостаток обычных гаубиц – это низкая маневренность. При наличии звукометрической или авиаразведки такая батарея после открытия огня быстро попадет или под контрбатарейный огонь, или под бомбардировку. Самоходная батарея, дав пять-шесть залпов, просто сразу сменит позицию, и пока противник сможет открыть ответный огонь, батарея уже сможет занять другую позицию. Достаточно просто, чтобы артиллерийская разведка наметила несколько позиций и маршруты движения к ним. Кроме этого, необходим и ряд других бронированных машин, как для пехоты, так и для механизированных частей.

Достав наброски, я по новой рассказывал уже для Сталина то, что вчера объяснял Павлову, а в заключение сказал, пожалуй, самое главное, ради чего я и хотел встретиться с вождем.

– А самое главное, товарищ Сталин, у нас есть не больше пяти лет для производства новой техники.

– Почему не больше пяти лет, товарищ Новиков?

– А потом будет война.

– Почему вы так решили, товарищ Новиков?

– Согласно Версальскому договору Германии запрещено иметь армию, разрабатывать и производить самолеты, бронетехнику и корабли. По этим причинам немецкие военные активно сотрудничали с нами, но после того, как к власти там пришел Гитлер, сотрудничество свернули. Сама политика Гитлера ведет к реваншу, а Франция и Англия на это никак не реагируют. Это показывает, что они снова хотят половить рыбку в мутной воде.

Самое простое – это опять натравить Германию на нас. Правда немцы пока достаточно слабы, значит надо дать им усилиться. Думаю, первым шагом Гитлера будет присоединение к Германии Австрии: типа один народ, один язык, одно государство. Далее, в Чехословакии, в Судетах живет много немцев, значит их тоже надо присоединить. А учитывая, что у чехов довольно сильная промышленность, то Гитлеру это вполне позволят сделать.

– Товарищ Новиков, но ведь сейчас у нас нет общей границы с Германией.

– И что? Если нет сейчас, то не значит, что не будет в будущем. Между нами Польша и страны Прибалтики. Немцам просто надо захватить Польшу. При этом, думаю, они сделают нам очень щедрое предложение – отдадут нам Западную Украину и Белоруссию, которые поляки захватили в двадцатых годах. Кроме того, они отдадут нам Прибалтику. Гитлер не дурак и понимает, что мы не сможем допустить, чтобы он занял Прибалтику. А к войне с нами он пока не готов и потому пойдет на уступки, даже если они ему не нравятся.

– А как же Франция? У нее ведь с Польшей договор, и французы должны будут объявить Германии войну, если немцы нападут на Польшу.

– Обещать не значит жениться. Ну объявят французы немцам войну, и что? Объявить войну вовсе не означает ее действительно начать. Пока французская армия будет не спеша мобилизовываться, готовиться и так далее, немцы успешно разгромят поляков, и тогда французы разочарованно разведут руками – ну не успели мы. Вот после Польши, даже уже имея с нами общую границу, Гитлер все равно сразу к нам не полезет, ему до этого еще надо будет разобраться с французами. Пример Империалистической войны у него перед глазами, и он ясно будет знать, что как только он основательно увязнет в борьбе с нами, так французы и англичане нанесут ему удар в спину. Сильная Германия им не нужна, а как только Гитлер выполнит то, что они ему предназначили, так его сразу попытаются нейтрализовать.

Исходя из этого, точкой отчета для нас является захват Гитлером Польши. Следующий год – захват Франции для обеспечения себе спокойного тыла, и только после этого нападение на нас. Так что год захвата Польши плюс два года – это ориентировочный срок начала войны. Причем вторгнется к нам Гитлер в период с начала мая по конец июня, когда просохнут дороги после весенней распутицы и до начала осеннего бездорожья.

– Товарищ Новиков, а как же французская линия Мажино? Вы думаете, что немцы смогут ее так легко прорвать?

– Нет, товарищ Сталин, тут просто зашоренность взгляда и привычные стереотипы. Если воюют с Францией, то и наступать будут исключительно по линии немецко-французской границы. Линия Мажино тянется только вдоль французско-немецкой границы, а что помешает немцам ударить не в лоб, пытаясь прорубить в французских укреплениях проходы и теряя свои войска, а во фланг укрепрайона, через Голландию и Бельгию?

– Но ведь они не воюют?

– И что с того? Гитлеру нужна вся Европа, так что тут он просто соединит приятное с полезным. Обойдет линию Мажино и попутно захватит Бельгию и Голландию.

Да, мне было достаточно легко выдавать Сталину аналитический прогноз, доподлинно зная, что произойдет в мире, но по-другому я просто не мог. Скажи я, что вернулся из будущего сам в себя, и меня запрут в психушку. А так можно было донести до Сталина события, которые должны произойти, и как только они начнут сбываться, то он поверит и во все остальное.

– Времени у нас осталось не так много – от четырех лет при самом неблагоприятном для нас раскладе до шести-семи лет при самом благоприятном. За это время мы должны полностью перевооружить нашу армию на новую технику. Кстати, каждому танку или самоходке необходимы крупнокалиберный пулемет, как зенитный, и рация: без них они значительно потеряют в своей боевой ценности.

Представьте себе: раций нет – значит, и связи между танками нет, а как тогда руководить своим подразделением в бою? Флажками, как сейчас принято? У меня прямо перед глазами стоит такая картина: впереди на лихом танке мчится в атаку командир батальона; стоит он в башне своего танка и управляет всем флажками, а за ним роты его батальона. Причем командиры рот также впереди своих танков стоят в башнях, а за ними – командиры взводов. Иначе, если командиры сзади, как, в принципе, и положено быть для нормального управления боем, то их сигналы никто не увидит. Хотя если командиры танков будут смотреть не вперед, выискивая врага и ведя с ним бой, а назад, чтобы видеть приказы своих командиров, то тогда да, можно и сзади управлять боем.

И много они так навоюют? Или получат указания перед боем, а потом все, каждый, как говорится, сам за себя? И так, кстати, обстоит не только в танковых войсках, но и в авиации, а она не менее важна, чем танки. Без надежного прикрытия танков авиацией ни о каких успешных действиях можно и не мечтать: наши танковые колонны просто разбомбят с воздуха, и мы будем нести большие потери, даже еще не войдя в соприкосновение с противником.

– Невеселую картину вы себе представили, товарищ Новиков.

– А так, товарищ Сталин, по сути сейчас и есть. И пока мы не радиофицируем каждый танк, каждую самоходку, так и будет. Чтобы такого не было, нам надо как минимум на танках обычных бойцов устанавливать хотя бы просто приемники, а передающие станции от командиров взвода и выше, а в идеале полноценная рация должна быть на каждой машине. Вот заметил экипаж обычного танка или самоходки противника и может сразу доложить об этом своему командиру. От этого зачастую зависят не только наши потери, но даже выиграет подразделение бой или нет.

– Вы, несомненно, правы, товарищ Новиков. Но вы представляете, сколько нам потребуется пулеметов и раций для этого? И где это все взять? Да и для производства бронетранспортеров нужен как минимум еще один автомобильный завод.

– Товарищ Сталин, есть один вариант. Правда, он вам скорее всего не понравится. Но другой возможности в ближайшие два-три года получить так необходимые нам заводы и технологии просто нет, или по крайней мере лично я такой возможности не вижу.

– И что это за вариант такой?

– Концессии и совместные предприятия с иностранными компаниями. Будь у нас другая возможность, я бы даже заикаться об этом не стал, но мы просто проигрываем по времени, мы не успеем вовремя построить все нам необходимое сами. Как правильно говорил товарищ Ленин, за большую прибыль капиталисты продадут нам даже веревку, на которой мы их потом повесим.

У нас в Сибири есть золотые месторождения, часть открыты, часть нет, но даже открытые не везде разрабатываются: не хватает людей и сил для этого. Месторождения просто стоят и ждут, когда наконец мы сможем начать их разрабатывать, а учитывая то, что зачастую рядом нет никаких поселений, то и добираться туда очень проблематично. Но это сейчас и для нас, а вот западные капиталисты ради получения хорошей прибыли пойдут на всё, и отсутствие дорог их не испугает. Можно заказать в Америке так необходимые нам производства, причем вместе с лицензиями на машины, двигатели, радиостанции и другое необходимое нам, а в качестве оплаты предложить американцам два варианта.

Вариант первый: они все оценивают по полуторной цене, можно даже по двойной, и начинают нам все поставлять и строить производства у нас, желательно на Урале, подальше от границ. В качестве оплаты мы предлагаем им золото, только это золото надо будет добыть. Пока мы не погасим стоимость всего заказанного, вся добыча с таких, разрабатываемых совместно с американцами приисков, идет им. Мы, кроме получения заводов, оборудования и технологий, получаем в итоге еще и работающий прииск и дороги к ним, ведь это все по сути построят американцы, просто наняв для этого часть наших рабочих, а технику для строительства они привезут с собой. Мы в любом случае выигрываем и экономим массу так необходимого нам времени.

Вариант второй: можно заключить с ними договор на десять лет, что половина всей добычи с этих приисков идет им в качестве оплаты долга. Если сумма добытого превысит стоимость заказа, то это будет дополнительная прибыль американцам. Если не хватит, то тогда они будут получать добываемое золото, пока мы не погасим долг. Но думаю, что американцы под это дело запросят как минимум десяток приисков, в расчете на то, что они минимум лет за пять окупят свои затраты, и остальное пойдет им в прибыль. И даже в этом случае мы все равно остаемся в плюсе. Необходимые производства и технологии мы получим, а кроме того, прииски, оборудованные по последнему слову техники. Ведь иначе нельзя добиться максимальной выработки, а американцы постараются выжать все, чтобы получить максимально возможный доход. Ну и опять же дороги к приискам: как иначе завозить туда оборудование, а потом вывозить оттуда золото.

Кроме того, у нас много сырья, но проблемы с его добычей и переработкой: для этого не хватает оборудования и специалистов. Можно создать совместные компании по добыче и переработке его у нас на Урале, а прибыль делить пополам. Нам крайне необходимы сталь и алюминий, а так у нас появится возможность частично закрыть этот дефицит. Я понимаю, что в этом случае большие объемы стали и алюминия уйдут на сторону, но вся беда в том, что нам они крайне необходимы сейчас, а не в обозримом будущем. Поэтому повторю еще раз: у нас просто нет другого выхода, если мы хотим в кратчайшие сроки получить необходимое нам оборудование, лицензии и специалистов.

И есть еще кое-что, товарищ Сталин. Лет десять назад, в поезде, я случайно ночью подслушал один интересный разговор. Просто проснулся ночью, хотел снова уснуть, но тут меня заинтересовал разговор соседей. Разговаривали, как я понял, не то чтобы враги советской власти, но явно недолюбливающие ее люди, которые ни при каких обстоятельствах не станут ей помогать.

Разговор шел о неизвестных открытиях в геологии в нашей стране, и мне запомнились два из них. Одно – это месторождение нефти в окрестностях города Бугульма в Татарстане, и второе – это месторождение алмазов в Якутии, на реке Далдын. Сначала я хотел рассказать об этом, когда приеду. А потом подумал, как придет, к примеру, в милицию мальчишка и скажет: «Дяденьки милиционеры, а я в поезде слышал от двух дядь, что вот там есть нефть, а там алмазы, пошлите туда геологов». И как это будет выглядеть?

– А сейчас, значит, товарищ Новиков, это выглядит по-другому?

– Сейчас, товарищ Сталин, я не маленький мальчик, которого никто не будет слушать. И тот подслушанный случайно разговор мне не послышался и не приснился. Да, это, конечно, звучит очень неправдоподобно, но разве наши геологи не отправляются каждый год в экспедиции для поисков полезных ископаемых? Почему их просто не направить с проверкой в эти места? Насколько я слышал, геологи в экспедициях постоянно расспрашивают местных жителей о разных местах, о всем необычном. Ведь если эти двое не врали, то мы получим месторождение нефти и алмазов, а они нам крайне важны и необходимы.

К тому же месторождение нефти в глубине страны очень важно. Бакинские месторождения находятся в зоне риска: в случае войны с Англией они легко могут быть уничтожены. Да даже без всякой войны, англичане ведь не воевали с Данией, когда их флот под командой адмирала Нельсона сжег Копенгаген. Нам они гадят давно, и вполне могут просто так произвести налет на Бакинские нефтепромыслы. Зато если эти месторождения действительно есть, то для их разработки и последующей переработки нефти, при условии совместной добычи, американские фирмы поставят нам что угодно и в кратчайшие сроки.

Так что думаю, для нефтепромыслов можно не только добывающее оборудование заказать, но и перерабатывающее, чтобы перерабатывать добытую нефть на месте и дальше транспортировать уже готовый продукт. Думаю, американцы тоже больше заинтересованы в конечном продукте. Раз переработка будет у нас, то их затраты на нее будут минимальны.

Сталин ненадолго задумался.

– Действительно, товарищ Новиков, тут надо хорошо подумать, так сразу и не скажешь.

– Будь у нас время, то я даже и не заикнулся бы о таком, да мне такое даже и в голову бы не пришло. Но Гитлер и подстрекающие его англичане ждать не будут. И промедление сейчас будет нам стоить в будущем больших денег, а главное, большой крови и жизней наших граждан.

– Я смотрю, вы не очень любите англичан.

– А за что их любить? За то, что они уже несколько веков нам гадят? За то, что мечтают превратить нашу страну в свою колонию? Англосаксы – это самая подлая и лживая нация в мире, и вообще, верить англичанам – себя не уважать. Англичане – истинные хозяева своего слова: захотели – дали его, а захотели – взяли обратно.

– Хорошо, товарищ Новиков, я вас понял. О вашем предложении мы подумаем, возможно будет иметь смысл принять его. Вот только почему о перспективных танках и другой бронетехнике и методах ее применения мне говорите вы, действительно, по сути, гражданский человек, а не военные. Товарищ Павлов, почему вы о таком не думали?

Павлов от неожиданности не знал, что сказать, и пришлось мне прийти ему на помощь. По сути, ведь мы получались теперь как симбионты: он нужен мне, а я – ему.