– Что делать, принц?! – запаниковал он. – Мы же не сможем переправиться на ту сторону!
– Слушай, не называй меня, пожалуйста, принцем, – попросил я. – Мы с тобой не во дворце, а здесь все эти церемонии как-то не слишком уместны. Мне всё время кажется, что ты обращаешься к кому-то другому.
– А как же мне тебя тогда называть?
– Ну, зови просто Васей.
– Что?! – возмутился Иннокентий. – Тебя, внука короля Снежного замка, наследного принца Сказочного Загорья, называть, именем какого-нибудь безродного кота?! Ты ещё скажи Васькой! Ну, уж нет!
– Тогда зови Васильком, как дедушка, – предложил я. – Надеюсь, безродных котов так не называют?
– Хорошо, – согласился Иннокентий. – Так что мы будем делать, принц Василёк?
– Опять?!
– Прости, я по привычке. Но ты не ответил мне.
– Речка не широкая, попробуем переплыть.
– Переплыть?! – ужаснулся кот. – Нет! Это просто невозможно! Я же не умею плавать! Я погибну в этой ледяной воде!
Он сложил передние лапы вместе, вознёс глаза к небу и с театральным пафосом в голосе воскликнул:
– О, нет! Какой ужасный конец для придворного королевского кота!
– И вовсе она не ледяная, – потрогав воду, сказал я. – Наоборот, очень даже тёплая. А что ты предлагаешь?
– Нам надо поискать мост.
– Ну, скажи мне на милость, кто же строит мосты в лесу? Если бы здесь проходила какая-нибудь большая шоссейная дорога, ну или хотя бы просто просёлочная, тогда ещё ладно. Но ведь их нет?! Ты сам говорил мне недавно, что до нас в этом лесу ещё никого не было, а значит, построить мост тоже было некому.
– Тогда надо найти этот, как его там… – кот задумчиво почесал лапой за ухом, а затем радостно воскликнул: – А, вспомнил, как эта штука называется! Брод!
– Здесь и так не слишком глубоко, – проворчал я. – Проплыть-то надо будет всего каких-нибудь несколько шагов в самой середине…
– И эти несколько шагов станут для меня последними, – трагическим тоном завершил Иннокентий.
– Ладно, идём, – поняв, что все уговоры бесполезны, согласился я. – Поищем место, где я смогу перенести тебя на руках.
Мы пошли вдоль речки. Поначалу в ее течении ничего не менялось. Она всё также плавно несла свои воды, и глубина оставалась прежней. Я даже стал подумывать над тем, чтобы попытаться уговорить кота, на худой конец пообещать ему дядисерёжиной сметаны, но тут впереди показался изгиб русла. На изгибе река становилась раза в два шире, но зато гораздо мельче. Во всяком случае, вряд ли мы могли найти лучшее место для переправы на другой берег, чем это.
– Всё, – объявил я. – переходить реку будем здесь.
– Ты с ума сошёл, – с ужасом в голосе воскликнул кот. – Посмотри, какая тут ширина!
Я снял кеды, носки и вошёл в воду. Дно оказалось песчаное, очень приятное на ощупь. Пройдя шагов пятнадцать, я повернулся к Иннокентию, нервно бегавшему вдоль берега, и весело крикнул:
– Ну что, видишь?! Здесь же очень мелко! Я могу перейти всю эту речку, даже не раздеваясь!
– А как же я? – жалобно пискнул кот. – Неужели ты бросишь меня здесь?!
– Нет, не брошу, – успокоил я его. – Сейчас, подожди. Я ведь только глубину проверил.
Вернувшись к Иннокентию, я снял рюкзак, положил в него кеды, а затем взвалил на плечо. Присев на корточки, я подсадил кота на второе плечо и опять вошёл в воду. Сердце Иннокентия бешено колотилось в груди, а глаза сильно округлились от страха. Он изрядно трусил, и это было заметно по нему.
Дойдя до середины речки, я уже начал жалеть о том, что взял сразу и вещи, и кота. Иннокентий был тяжёлый, и всё время ёрзал у меня на плече, а рука, придерживающая рюкзак сильно затекла. Да и река к середине становилась всё глубже. Сначала я лишь слегка замочил снизу шорты, потом вдруг оказался в воде по пояс, а дальше и вовсе по грудь. Это вызвало у кота новый приступ панического ужаса.
– Караул!!! Тонем!!! – громко заверещал он и больно вцепился мне когтями в плечо.
От боли у меня невольно брызнули слёзы из глаз, но я всё же удержался от того, чтобы спихнуть кота с плеча в воду, и донес его до самого берега. Мысленно я ругал Иннокентия, на чём свет стоит, и уже заготовил гневную речь, обличающую его в трусости и малодушии.
– Ты чего раскричался?! – набросился я на кота, едва ступив на берег. – Тебе не стыдно?!
– Стыдно, – честно ответил Иннокентий, и мне как-то сразу расхотелось ругать его дальше. Ведь честно же признался, полностью осознал свою вину. Чего ещё надо?
Я снял мокрую футболку и, повернув голову, осмотрел пострадавшее плечо. По нему шли два ровных ряда красных кровавых полосок.
– Расцарапал вот всего, – уже более миролюбивым тоном проворчал я. – Футболку порвал. Что теперь делать?
Раздевшись, я развесил мокрую одежду сушиться на солнышке, а сам лег на травку и закрыл глаза. Иннокентий с виноватым видом подошёл ко мне и лизнул своим тёплым, шершавым языком мои царапины.
– Ты чего? – вздрогнув от неожиданности, спросил я.
– Больно? Давай, залижу? – вкрадчивым голосом предложил кот. – Быстрее пройдёт.
И, не дожидаясь моего согласия, усердно заработал языком.
– Ты не подумай, я вовсе не трус какой-нибудь, – закончив медицинскую обработку моих ран, извинился Иннокентий. – Вот только воды немного боюсь.
– Знаю, – решил поддержать его я. – Воды все кошки боятся. Ты тут не исключение.
– К сожалению, – уныло вздохнул кот.
– Не переживай ты так, Иннокентий. У тебя ещё будет не одна возможность показать себя в деле. И поверь, трусом я тебя не считаю. Трус наверняка остался бы дома. Дедушка говорил, что настоящая отвага заключается не в том, чтобы ничего не бояться, а в том, чтобы суметь преодолеть свой страх.
– А я вот так и не смог…
– В этом тоже нет твоей вины, – продолжил успокаивать его я. – Просто сработал инстинкт. Я слышал, что у животных они очень сильны. Ведь ты же животное?
– Животное, – подтвердил Иннокентий.
– Вот видишь, всё сходится. Просто в следующий раз постарайся хотя бы не царапаться, и это уже будет первый шаг к преодолению страха.
– Зато ты был на высоте, – восхищённо произнёс кот. – Сегодня ты совершил настоящий подвиг, и когда-нибудь о нём в Снежном замке сложат легенды! Принц Василёк входит в ледяную воду и, несмотря на тяжёлую рану, спасает от неминуемой гибели своего верного кота!
– Тоже мне, подвиг, – рассмеялся я. – Вода была вовсе не ледяная, а наоборот очень даже тёплая, жалкую царапину назвать тяжёлой раной как-то язык не поворачивается, да и твоей жизни по большому счёту ничего не угрожало. Если бы ты сидел смирно, мы добрались бы до этого берега без приключений. А ты говоришь подвиг! Да над таким подвигом весь Снежный замок смеяться будет! Ладно, раз уж у нас всё равно привал, то давай хоть пообедаем, что ли?
На это предложение Иннокентий согласился с большой охотой.